|
| |
Сообщение: 559
Репутация:
4
|
|
Отправлено: 22.08.17 11:19. Заголовок: Преисполнившись отвр..
Преисполнившись отвращения к женщинам, я поклялся, что ни одна из них меня не привлечет... Если бы только я не боялся женщин... Я тосковал по нему больше, чем по всем женщинам на свете... 1. Воспоминания о том дне были отрывочными и яркими – словно осколки витража. Наверное, так было потому, что вечером у него открылась горячка. Он и теперь не мог бы сказать с уверенностью, что произошло тогда на самом деле, а что – было плодом воспаленного воображения. Кормилица, задремавшая на солнышке. Ягоды, просыпавшиеся из плетеной корзины. Сладкий малиновый сок на губах и на пальцах. Пятна на одежде – старуха-прачка снова будет браниться и ругать его поросенком. Зеленая стрекоза с прозрачными крылышками. Он бежит за ней. Долго, пока не выбивается из сил и не понимает, что заблудился. Уже собирается заплакать, как вдруг слышит невдалеке конское ржание. На опушке – чужая кобыла, гнедая с золотистыми подпалинами на морде. Тянется к нему мягкими губами. Жаль, что у него нет с собой морковки, или хотя бы горбушки хлеба. Рядом пасется серая в яблоках Медхен1 – мачехина лошадь. С реки тянет сыростью. Он зябко поводит плечами, но продолжает идти вперед. Следы на мокром песке, большие и маленькие. Негромкий смех. Потом он видит ее. Такой, какой не видел никогда. Она полулежит на покрывале, запрокинув голову. Влажная рубашка облепила тело, а в распущенных волосах, кажется, запуталось солнце – так они блестят. Она – русалка. Нет, Венера, рожденная из пены морской. Незнакомый господин целует ее плечи, шею, грудь, а она смеется, будто ее щекочут. Он замирает и старается не дышать, чтобы ничем не выдать свое присутствие. Но мужчина все равно оборачивается. Женский визг. Грубое ругательство. Удар, потом еще один. Песок во рту, в носу, в глазах, - везде. - Клод, не надо! Если он что-то и видел, то ничего не понял. Он же еще дитя. - Все он прекрасно понял! – мужчина хватает его за шиворот и грубо встряхивает. - Скажешь хоть слово отцу – убью. А теперь беги отсюда, недоносок! И он бежит, путаясь в собственных ногах, спотыкаясь и падая. И уже не слышит, как она говорит любовнику: - Успокойся, Bärchen,2 я сама все улажу. 2. 19 февраля 1617 г., Лувр Шел второй акт "Освобождения Рено",3 и танцоры, не занятые в сцене, сидели на возвышении, изображавшем гору. Многие сняли маски - благо из зала их было плохо видно. - Жарко, как в печке! - Шале утер пот рукавом кафтана и в полголоса чертыхнулся: на дорогом шелке осталась жирная черная полоса. - Везет Рошфору! Ему даже не пришлось мазать лицо краской. Вылитый турок! Вандом не ответил. Он смотрел вниз, на сцену, где двое мавров плясали шуточный танец с тамбуринами, развлекая пленника колдуньи Армиды. Подскакивали, высоко задирая ноги, отвешивали друг другу подзатыльники и всячески кривлялись. - Боже, что он вытворяет! - прошептал принц, когда один из актеров упал на колени, дрожа, словно в экстазе. - Я дорого бы дал, чтобы сплясать с ним наедине. - С Ротонди? - хмыкнул Марсийяк. - Я полагал, он частый гость в "отеле де Содом".4 - С этим цыганом Рошфором. - За чем же дело стало? - шевалье де Монпулен подергал Вандома за бутафорское крыло. - Слети с нашего Олимпа, о Зевс, и унеси этого черномазого Ганимеда в свое гнездо. - Боюсь, подобное желание может стоить вам жизни, монсеньор, - демон охоты, до сих пор безмолвствоваший, приподнял маску, - гора слишком крутая, вы рискуете свернуть себе шею. - Вы?! - задохнулся герцог, узнав сына статс-дамы. - Вы-то что тут делаете? Эту роль должен был танцевать Ларошгийон. - Ларошгийон накануне подвернул ногу, - Ла Фер улыбнулся одними губами, - очень неудачно. Лекарь говорит, что вывих продержит маркиза в постели по меньшей мере неделю. Я любезно согласился заменить его в балете. - Да вас отец живьем съест, если узнает, что вы лицедействовали, - расхохотался де Монпулен. - Представляю: "Мой сын никогда не станет шаркать ногами на потеху публике!" И что только ваш батюшка имеет против невинных развлечений? Ла Фер не успел ответить, потому что гора затряслась, извергая языки пламени: - Наш выход, господа, - кивнул виконт, - наденьте маски. 3. Все было кончено: заклятье пало, демоны и сарацины - повержены. Герой очнулся от колдовского сна, Святой град - освободился от мусульманского ига. Больше Сезару на сцене делать было нечего. Представление доиграют и без него. В последнем акте рухнуло несколько декораций, и, пользуясь общей неразберихой, цыганенок тихонько выскользнул за кулисы. Левый висок тупо ныл - видно, от духоты у него начиналась мигрень. Юноша сорвал с головы тюрбан, украшенный перьями, и, забравшись на подоконник, прижался лбом к мерзлому стеклу. - Отрицательным героям всегда не везет. - за его спиной послышались легкие шаги и шорох юбок, - Почести достались глупцу Рено, который проспал весь балет. Обидно, неправда ли? Рошфор обернулся: колдунья Армида - мадемуазель де Вандом, так и не сменившая маскарадный костюм на обычное платье. - Я не думал об этом, сударыня. Просто устал... И голова разболелась. - Вы смешной, - Катрин присела рядом с ним. - Вы всегда говорите даме первое, что придет вам на ум? - Не знаю, - пожал плечами Сезар, - может быть. - Нет, граф, вы мне положительно нравитесь! - рассмеялась девушка. - Пусть добру поют дифирамбы, а мы, злодеи, найдем, чем заняться. Она полулежит у него на коленях, запрокинув голову. Влажная рубашка облепила тело, а в распущенных волосах, кажется, запуталось солнце. Она - русалка. Венера, рожденная из пены морской. Он целует ее шею, плечи, грудь... Он, а не тот другой. Он целует свою мачеху. Сердце подпрыгивает к горлу и бешено колотится. Господи, нет! Вскрикнув, он отталкивает эту женщину. Потом морок рассеивается. - Что вы себе позволяете, граф? - Катрин сидела на полу и взгляд у нее был злой-презлой. - Простите, сударыня, - лихорадочно забормотал юноша, - я не желал причинить вам боль... Но то, что мы делали, дурно. Очень дурно. Простите, я виноват перед вами. - Дурно? - ее глаза сузились. - Я думала, вы мужчина, граф, а вы еще дитя. Или, - мадемуазель де Вандом презрительно улыбнулась, - или вы такой же, как мой брат? Господи, и почему я сразу не догадалась?! - отвергнув его помощь, девушка вскочила на ноги и почти бегом скрылась в конце галереи.5 Сезар распахнул окно, подставляя лицо февральскому ветру. Неужели Катрин права, и он, в самом деле, такой же, как Вандом? Юный граф несколько раз посещал особняк принца. Больше от скуки. И не сказать, что безумства, творившиеся на этих пирушках, так уж ему нравились. Просто это был способ развеяться. Полгода назад Лоррен и де Рие6 едва ли не силой отвели Рошфора к куртизанке. Мол, в его лета хранить невинность - смехотворно. Анри де Лоррен был младше Сезара на два года, но намного опытнее. Все шло хорошо, пока приятели куда-то не исчезли, а девица не оказалась в его объятиях. Что таить - так худо цыганенку не было еще никогда. Разве что, однажды - в крохотном немецком городишке, где в базарный день ему разбили голову. Очнулся он на кушетке - девица смачивла ему виски уксусом. Прощаясь, Сезар услышал, как она шепнула де Лоррену: "Не приводи больше этого припадочного". 4. Вечером того дня, когда Сезар застал мачеху с любовником, отец ворвался к нему в спальню, стащил его полусонного с кровати, жестоко избил и проклял.7 Виконт, рыдая, обхватил отцовские колени: - За что, батюшка? Но Рошфор в гневе оттолкнул сына: - Мерзавец, вы отлично знаете, за что наказаны! Ленора была права: я пригрел змею на своей груди! - Нет, батюшка, не знаю! - Сезар заплакал пуще прежнего. - Честное слово, не знаю! Видя, что мальчик в растеряности, граф задумался. - Вы подглядывали, как ваша матушка купается, - наконец, произнес он. - Ее сиятельство говорит, вы делали это и раньше, просто она не рассказывала мне, жалея вас. Вам почти семь лет, сын мой, и вы должны понимать, что ваш поступок возмутителен. - Я понял, батюшка, - Сезар всхлипнул. - Что именно вы поняли, виконт? - Что смотреть на дам, когда на них нет платья, - дурно. Я больше никогда так не сделаю, никогда-никогда! - Все правильно, дитя мое, - отец поднял его с пола. - Ложитесь спать... И простите меня, если я был несдержан. - Да, батюшка, - Сезар знал, что граф еще долго будет винить себя за эту вспышку ярости. Сказать отцу, что мачеха купалась не одна, он почему-то не смог. 5. Кто-то набросил ему на плечи плащ. - А, Ческо, - не поворачивая головы, откликнулся Рошфор, - балет уже закончился? - Вы выбрали не лучшее время для увеселений, граф, - промолвил тихий голос, - у вас ведь траур. Сезар крутнулся на каблуках. - Знаю, вы ждали не меня, - невысокий брюнет в охотничьем костюме чуть наклонил голову: не то поклонился, не то кивнул в такт своим словам. - Оливье, - выдохнул юноша, - зачем вы здесь? Оливье был его кузеном. В то злосчастное лето - за год до своего побега из дома - Сезар гостил в поместье бабки Ла Фера и крепко сдружился с маленьким шевалье. Они даже клялись, что будут неразлучны, как Роланд и Оливье - герои рыцарских баллад. Вот только судьба распорядилась иначе. - Вы что следили за мной? - спросил Сезар. - Приглядывал, - Ла Фер смотрел на кузена без улыбки, - по праву старшего родственника. После похорон отца вы уехали так поспешно, что я и словом не успел с вами перемолвиться. - К чему все это? - цыганенок нахохлился, ни дать ни взять - воробей на веточке. - Хочу понять, что с вами происходит. Ваши визиты к герцогу Содомскому. Полночные прогулки по Люксембургскому саду. Чего вы ищите, Рошфор? Приключений? - Забвения. - Забвения? - удивился виконт. - Скажите, Оливье, что вы чувствуете, целуя женщину. Восторг? Блаженство? Может быть, любовь? Почему же мне дано испытывать лишь страх и отвращение? Повисла мучительная пауза. Неожиданная откровенность Рошфора поставила Ла Фера в тупик. Он долго вглядывался в лицо Сезара, в неверном свете факелов казавшееся полудетским. Красные от слез глаза, юношеский пух на щеках, обветренные губы с трещинками в уголках рта. И на руках цыпки - видно, не носит перчатки даже зимой. Совсем мальчишка!8 - Друг мой, - вздохнул виконт, - отвращение к женщинам вовсе не означает любви к мужчинам. - А если... - голос цыганенка сорвался до хриплого шепота, - а если означает... - А если и так, то, верю, вам хватит мудрости не опускаться до пошлости и разврата. Не ходите больше в отель де Вандом. Это место не для вас. Некоторое время оба молчали, затем Ла Фер сказал: - Пожалуй, я провожу вас. Время позднее. Выйдя на улицу, Оливье вдруг остановился и положил кузену руку на плечо: - Вы помните нашу детскую клятву, Рошфор? - Роланд и Оливье? - граф впервые за вечер улыбнулся. - Да, - кивнул виконт, - знайте, что бы ни случилось, в моем лице вы всегда найдете брата и друга... Однако, ничем большим стать для вас я не могу. - Большего мне и не надо... - взгляд Сезара повеселел. - Давайте-ка прибавим шагу, а то холодно... и есть жутко хочется, - и молодые люди направились в сторону Королевской площади. Примечания: 1. нем. "девочка" 2. нем. "медвежонок" 3. Балет "Освобождение Рено" по поэме Тассо "Освобожденный Иерусалим" был поставлен в Лувре 19 февраля 1617 г. Король исполнял роль Готфрида Бульонского, Люинь (по другим источникам - герцог де Линь) - Рено. Все упомянутые персонажи, за исключением мадемуазель де Вандом, действительно, участвовали в балете. Роль демона охоты танцевал старший сын статс-дамы Марии Медичи, роль демона сумасбродства - младший. Сцена пляски написана по реальным событиям. 4. Так парижане прозвали особняк герцога Вандомского. 5. Некий конфуз с дамой описан и в "Мемуарах". 6. Та самая компания с которой Рошфор будет кутить в "Двадцать лет спустя". Анри де Лоррен - это граф д'Аркур. 7. Случай с отцовским проклятием - из "Мемуаров". 8. Внешность Рошфора описана по "Мемуарам".
|