ДЮМАСФЕРА - Форум фанфиков по мотивам книг Александра Дюма (отца)

- Вы невозможный человек, виконт! – сказал граф де Гиш, поднимаясь с места и небрежно накидывая плащ на одно плечо. – Мне часто кажется, что это вы старший, а я младший по возрасту.
- Почему же? – Рауль смотрел на приятеля с раздражением, которого он не мог (или не хотел) скрывать.
- Потому что вы меня воспитываете самым худшим из всех возможных способов: личным примером. Мне становится стыдно за свои мысли и поступки, когда я смотрю на вас, - Гиш на мгновение замер, облокотившись о спинку стула. – Вы куда более благоразумны, чем я. Хотя это я не первый раз покидаю дом, не впервые оказываюсь лицом к лицу с опасностью. Наконец, у меня больше жизненного опыта.
- Не спорю, - скупо улыбнулся виконт де Бражелон. Скулы юноши чуть порозовели. Того, что Гиш называл «жизненным опытом», он получать не спешил. Не принимал участие в попойках, которые регулярно устраивали офицеры. Не играл в карты. Не флиртовал со скучающими знатными красавицами или симпатичными мещанками, уж тем более не посещал девиц из обоза.
Гишу было девятнадцать, Бражелону недавно минуло шестнадцать. Оба состояли адъютантами при видных полководцах. Гиш помогал своему отцу, маршалу де Граммону, Бражелон служил личным посыльным принца Конде. Того самого Великого Конде, которого носила на руках половина Франции, а другая половина проклинала. Рауль относился к первым, вот только его обожание не превышало определенные пределы. Юноша еще не успел стать «человеком войны», хотя пороху нанюхался достаточно.
Гиш стукнул кулаком по столу и уставился на потолочные балки так пристально, что могло почудиться: молодой человек пытается найти там, по меньшей мере, золотую жилу.
- Хотите, я никуда не пойду? Ни к Мадлен, ни к де Мальво! – предложил Гиш, который не хотел ссориться с младшим приятелем.
- Я не могу вам что-либо запрещать, - Рауль вздохнул. – Если вам приятно там бывать – идите. Каждый взрослый человек вправе поступать по своим душевным склонностям. Мои душевные склонности таковы, что я останусь здесь.
- Скучать в одиночестве?
- Я не один и не скучаю, - серьезно ответил де Бражелон, показывая Гишу толстую книгу, которую он изучал вот уже второй час.
- Читать?! Виконт, час назад я назвал вас стоиком. Теперь я говорю вам, что вы безумный фанатик. Вам шестнадцать лет, вы хороши собой и привлекаете внимание женщин. Вас любят, вас приглашают в гости. У Мадлен мы живо бы подобрали вам смазливую милашку, которая своими ласками согнала бы с вас ненужную монашескую спесь…
- Граф, вы забываетесь! – неожиданно зазвеневшим голосом воскликнул Бражелон, и рука его невольно потянулась к эфесу шпаги. Но, едва коснувшись рукояти, пальцы юноши разжались.
- Ваш опекун присылает вам мало денег? Пойдемте со мной, поиграете в свое удовольствие, я не спрошу с вас ни единого су. Мне хочется, чтобы вы развлеклись. Вы не монах, виконт, вы – солдат.
- Я солдат, это правда, но позвольте мне остаться при своих привычках.
Гиш вновь ударил кулаком по столу.
- Вы серьезно это говорите?
- Совершенно серьезно!
- Вам следовало бы поступить в монахи! – Гиш опять злился.
- Мой духовник советует мне совершенно обратное, - Рауль еле сдерживал улыбку.
- Почему?
- Он всерьез считает, что я занимаюсь делом, которое у меня получается хорошо!
Гиш сбросил плащ и упал на стул, словно ноги перестали его держать.
- Виконт, что вам дает силы не поддаваться соблазнам?
Рауль помедлил, затем вытащил из кармана бархатный кошелек. Извлек из него обычную монету в один пистоль.
- Эту монету мне дал мой опекун, граф де Ла Фер, - тихо, взволнованно сказал юноша. – Вручая ее мне, он рассказал историю, которую я помню слово в слово. Это история про древнегреческого юношу. Его воспитывали добродетельные мудрые родители. Они передали сыну все, что знали. Научили чтить старость и избегать грехов, свойственных молодости.
- Они сделали из него стоика?
- Нет. Уезжая из дома, юноша получил из рук отца монету. Отец сказал ему: «Сын, это особая монета. Считай, что в ней заключена твоя жизненная сила. Ты можешь потратить ее на то, что будет для тебя дороже всего. Но помни: тогда у тебя не останется силы ни на что больше». Юноша много странствовал. Он хотел предаться излишествам, но каждый раз, когда ему приходило в голову напиться больше меры, в ладонь попадала та самая монета. Юноша думал: «Нет, если я стану пропойцей, то не смогу смотреть в глаза родным. Я ничего не добьюсь, вино будет моим господином». Когда ему казалось, что он полюбил, он опять вспоминал про монету. Он задавал себе вопрос: «Смогу ли я привести свою возлюбленную в дом своих родителей?». Получалось, что нет. Вот так он измерял все, что попадалось ему на пути. Монета оставалась с ним несколько лет. Уже по дороге к дому, после путешествий, он увидел старика, которого собирались за долги продать в рабство. Кошелек его был пуст; до дома оставалось проехать всего пару стадий. Тут он вспомнил про монету и, не раздумывая, отдал ее. Старик бросился к его ногам…
Гиш, ставший серьезным, молчал.
Рауль посмотрел на монету и убрал ее в кошелек.
- Граф де Ла Фер, мнение которого для меня превыше всего, сказал мне, что размениваться на пустяки не стоит, если перед тобой стоит великая цель, и ты хочешь оказаться достойным звания дворянина.
Гиш встал и порывисто обнял друга.
- Рауль, а дружба? - тихо спросил он.
- Дружба – это то, ради чего я отдам свою монету, если вы окажетесь в опасности. Я отдам монету, я отдам свою жизнь, и вы это знаете, граф, - просто ответил Рауль.
Глаза Гиша увлажнились.
- А если я попрошу у вас дать мне монету… и тоже сделаю ее неразменной?
Рауль протянул ему пистоль, который достал из другого кармана.
Гиш принял его. Повертел в руке.
- Вы пойдете со мной к маршалу? У него нынче прием, много говорят о вещах, которые вам понравятся. Отец будет рад вас видеть…
- С радостью! – откликнулся виконт.
- Я вас попрошу еще об одной вещи.
- Какой же?
- Напоминайте мне про неразменную монету, если я вдруг забуду…