ДЮМАСФЕРА - Форум фанфиков по мотивам книг Александра Дюма (отца)

- Не смогу же я сидеть сзади вас –
мы были бы похожи на двух сыновей
Эмона, потерявших своих братьев.

Дверь в номер распахнулась – очевидно, её открывали ногой. Атос оторвал взгляд от окна и повернулся к вошедшему.
- К вопросу о везении, - сказал д’Артаньян, затворяя дверь. – Моя бедная лошадь ещё успела сослужить нам перед смертью последнюю службу. Не зря мы целый час её поднимали.
- Вам удалось продать лошадь со сломанной ногой? – удивился Атос.
- Ну, продать – это, конечно, очень громко сказано... Скорее, уступить за небольшое вознаграждение.
- Кому?
- Хозяину гостиницы, он собирался её зарезать... Атос, я понимаю, что смерть лошади – ещё не повод для скорби, это был не Буцефал, да и я – не Александр, но почему вы улыбаетесь?
- А сколько лет было этому коню?
Д’Артаньян резко помрачнел.
- Восемь.
- Тогда трактирщик заключил очень выгодную сделку – судя по вкусу колбасы, которой он нас потчует, лошадь предыдущего путешественника, оказавшегося в такой ситуации, умерла своей смертью.
Гасконец невольно хмыкнул.
- Всё это, конечно, смешно, - добавил он после паузы, - но надо придумать, как нам теперь добраться до Парижа.
- Садитесь, - сказал Атос. – И будем придумывать. Раз второй лошади у вас нет...
- Вообще-то, есть, - вздохнул лейтенант мушкетёров, садясь, - лошадь Планше. Но она, наверное, уже в Париже вместе с самим Планше. Так что...
- Так что у нас две лошади на троих.
- Плюс та мелочь, что осталась от моей лошади. Плюс седло. Правда, на одном седле далеко не ускачешь.
- Но седло можно продать.
- Я тоже об этом подумал. Но где в этой дыре найти покупателя на такое седло – ума не приложу.
- А тот дворянин, что приехал после нас?
- У него же есть седло, зачем ему второе?
- Да, - сказал Атос, - а ещё у него есть лошадь.
- На которую у нас нет денег, да и он её, наверное, не продаст.
- Но лошадь можно проиграть, не так ли?
- Это идея, - согласился гасконец. – А на что вы собираетесь играть?
- На свою лошадь, конечно же! Запасная лошадь ещё никому не мешала, в отличие от запасного седла; он согласится.
Д’Артаньян покачал головой: - Нет стоит. В конце концов, я могу доехать и на лошади Гримо, а тот пусть идёт пешком. А риск...
- Друг мой, жизнь – это риск. В конце концов, я имею право рисковать своей лошадью или нет? Я пойду играть, а лучше идите вы – вам больше везёт.
- Мне? – невесело усмехнулся гасконец. – Чёрт побери, хорошее везение – остаться без лошади!
- Везение – не сломать шею, когда вместе с лошадью летишь кувырком. Честное слово, д’Артаньян, идите играть.
- Мы это однажды уже проходили.
- И, если мне не изменяет память, тогда вам повезло?
- Это не мне повезло – это не повезло моему противнику. Хорошо, Атос, я вам верю – ступайте играть. Желаю вам удачи.

Атос вернулся спустя два часа, и по выражению его лица можно было догадаться, что ожидание хороших новостей грешило излишним оптимизмом.
- По-видимому, лошади вы не выиграли?.. – спросил д’Артаньян. – Присоединяйтесь, я тут как раз пропиваю остатки своего коня.
- Не выиграл, - согласился мушкетёр, садясь. – Зато проиграл свою. Со всей упряжью, начиная от седла и заканчивая подперсьем.
- Полагаю, на лошадке Гримо мы втроём не уедем? – меланхолично поинтересовался гасконец, под влиянием обстоятельств заразившийся от своего друга безразличием ко всему земному.
- На лошадке Гримо мы и вдвоём не уедем. Хотя эта мысль начинает казаться мне не такой уж плохой.
- Да, вдвоём на одной лошади – это всё же лучше, чем пешком. Кой чёрт вас дёрнул проиграть свою лошадь, Атос?
- Понятия не имею, но точно знаю, кой чёрт меня на это благословил... Отличное вино.
- Херес. Вам тоже нравится?
- О, да. Думаю, следует опустошить ещё один кувшин и взяться за дело...
- Какое дело вы имеете в виду? – насторожился д'Артаньян.
- Если ситуацию нельзя исправить, следует довести её до абсурда. Возьмите лошадь Гримо и ступайте играть на неё. Если вы выиграете – у нас будет две лошади, если проиграете – по крайней мере, мы будем уверены, что перепробовали все доступные способы раздобыть коня.
- Но ведь тогда у нас не останется лошадей.
- Вот именно, и терять нам будет нечего. В конце концов, доберёмся до Парижа пешком.
- А там?
- А там будем надеяться, что следующая военная кампания начнётся нескоро. Итак, ещё кувшин – и вы идёте.
- Хорошо. Я иду.
- И возьмёте с собой Гримо.
- Что? Зачем?
- Разрешаю вам, если потребуется, проиграть и его.
- Атос!
- Не смотрите на меня так, я пока трезв. Но обещаю исправить это к вашему возвращению.

Он так усердно трудился, чтобы исправить это, что к возвращению д’Артаньяна уже спал. Так что узнать, к чему привели старания друга, ему довелось только утром.
- По-видимому, вы не потерпели вчера такой сокрушительной неудачи, как я, - заключил Атос, увидев довольную физиономию гасконца.
- На самом деле, потерпел, но менее сокрушительную, - хмыкнул д’Артаньян. – Я пока начинающий волшебник, так что мне не удалось превратить одну лошадь в двух. Однако я смог увеличить её в объёме.
- Что-что?
- Сейчас покажу, - хитро подмигнул гасконец. – Поднимайтесь.
- Легко сказать – поднимайтесь... – пробормотал Атос, вставая с кровати.
Д’Артаньян заставил его подойти к открытому окну, выходящему во двор, и крикнул, перегнувшись через подоконник:
- Гримо! Веди!
Атосу потребовалось всё его самообладание, чтобы не разинуть рот от удивления. Во двор медленно, степенно выплыл – иначе не скажешь – огромный серый в яблоках конь. Он был не только значительно выше любой андалузской лошади – он был вдвое шире. Гримо на его фоне напоминал мерную палку.
- Вот, - гордо сказал д’Артаньян. – Першеронской породы. Уж на этом-то мы точно вдвоём поместимся.
По его сияющей физиономии видно было, что он уже всё решил за двоих.

- Нет, - говорил Атос полтора часа спустя, за завтраком. – И не пытайтесь меня переубедить. Езжайте, а я пойду пешком.
- Чем вам не нравится лошадь? Это же не какая-то старая кляча!
- Д’Артаньян, я не хотел вас обидеть. Лошадь мне нравится. Мне не нравится, что она одна, а нас двое. И я не хочу... – он осёкся, внезапно обнаружив повышенный интерес к омлету.
- Не хотите выглядеть смешно, так? – догадался д’Артаньян.
- Положим, так.
- Чёрт побери, Атос! – взорвался гасконец. – Я приехал в Париж на облезлой кляче такого цвета, какого, по мнению Рошфора, бывают только цветы! Спросите Портоса, он видел эту лошадь. Мне уже ничего не страшно. Садитесь в седло, и вы будете выглядеть как приличный человек, а я сяду позади вас, и, если мы и будем напоминать сыновей Эмона, то, по крайней мере, сможем ответить на это, что едем в Париж к своим братьям! Представьте, что мы – рыцари с эмблемы Ордена Тамплиеров, в конце концов!
Сыграл тут свою роль последний аргумент, или же все перечисленные, но Атос вдруг улыбнулся.
- Вы невозможный человек, д’Артаньян, - сказал он. – Была не была! Посмотрим, что скажет нам господин де Тревиль, когда мы явимся в Париж в таком виде.
- Мы ещё новую моду введём, - пообещал лейтенант мушкетёров. – Вы же сами сказали, что, когда ситуацию нельзя исправить, следует довести её до абсурда.
Рассчитавшись с трактирщиком, они вышли во двор, где их ожидал Гримо с осёдланной лошадью. В каждом окне гостиницы если не виднелась, то угадывалась любопытная физиономия. Всем было интересно, как два дворянина и слуга собираются ехать на одном першероне.
Когда д’Артаньян устроился позади седла, Атос бросил прощальный взгляд на трактир.
- По-моему, на нас очень внимательно смотрят, - заметил он.
- Пусть смотрят, они завидуют, - отмахнулся гасконец. – Эх, жаль, тут сзади стремена не предусмотрены... Итак, вперёд!