ДЮМАСФЕРА - Форум фанфиков по мотивам книг Александра Дюма (отца)

Кардинал сидел за письменным столом и меланхолично жевал печенье. Время от времени, обеспокоенный Рошфор пытался конфисковать у патрона блюдо, но патрон требовал оставить его в покое и угрожал Бастилией. Бастилии Рошфор боялся - там было темно, сыро и совершенно не с кем драться, потому что Бастилия это такая тюрьма, в которой каждый дворянин имеет личную камеру, но лишен собеседников, а значит, и спорить ему не с кем. Пока граф предавадся таким печальным мыслям, кардинал доел печенье, вздохнул, позвонил и велел явившемуся лакею принести еще сладкого. А за лакеем в кабинет вошел отец Жозеф, который заглянул на огонек в Рюэль. Посмотрел он на Ришелье, поедающего пирожные и запивающего шоколадом, почесал в затылке и повернулся к Рошфору
- А что это с монсеньором стряслось? Кошка любимая заболела или англичане совсем пасквилями забросали?
- Нет, святой отец! Он на короля с королевой обиделся, да и напиши сгоряча прошение об отставке, а король сгоряча да по скудоумию подписал. Вот и сидит теперь монсеньор, за Францию переживает, а чтоб справиться с переживаниями, вон сладкое ест... Третий день ест уже, только ему не помогает... он же не дама... а остановиться не желает - Бастилией грозит...
- Так он же уже не министр?!
- А так он по привычке грозит, а я боюсь по привычке - сами понимаете, сегодня преосвященство, может быть и не министр, а ну как завтра он с королем замирится? Опять министром станет да в Бастилию и упрячет...
- И то верно. А из-за чего разобиделся-то так, что прям в отставку ушел?
- Да он Бэкингема хотел прищучить, а королева, одно слово - женщина! Герцогу написала, да все хитрые планы кардинала пересказала. И в в ларце из-под подвесок отправила в Англию.
- А как же она про планы вызнала?
- Ууу... королева, она - хитрая, она короля к себе заманила, и напоила испанским вином. Размяк монарх от того угощения, разговорился. все секреты супружнице и выболтал...
- Да, хитра... что и говорить, испанка! А что кардинал?
- Да как выяснил, что не поедет Бэкингем в Париж в этом месяце, ногами затопал, кулаком по столю стукнул, крикнул, что мол он сны недосматривает, куска не доедает, все о государстве печется, а королю с королевой и дела нет, а тут еще маменька королевская явилась, и ну на кардинала кричать. да словами разными лаяться, что мол как посмел он такой да растакой на короля голос повышать. Ну кардинал и крикнул, "Я посмотрю, как вы тут без меня справитесь!" и тут же прошение об отставке и написал...
Покачал отец Жозеф головой, повздыхал
- А давно ли ушел кардинал от дел?
- Да уж дня три будет. Так с тех пор и отъедается за все годы, бедняга! И все сладкое ест...
- Да ну, не журитесь, граф! Не сможет наш король без кардинала. Раз три дня назад отставку подал, значит, два дня как величество евойное в делах государственных разобраться пытается. Да куда ему, бедолаге! Пускай лучше щеглоков в дворцовом парке стреляет!
Сказал, да и был таков. А Рошфор с кардиналом остался и давай уговаривать того, не вздыхать так тяжко и не кручиниться так сильно, а пойти да и свежим воздухом подышать - мол, в саду по деревьями всякими умные мысли скорее в голову придут. Вздохнул кардинал еще раз, съел последнюю вишенку засахаренную, закусил огурцом в меду вываренным да и пошел в сад искать умные мысли.

А тем временем отец Жозеф шел по направлению к городу Парижу, столице, значит, Франции. Идет-поспешает, да только идти капуцину пришлось пешком - верхом в сутане особо не наездишься, а карету ему кардинал не предложил, потому как пребывал в состоянии прострации и объедения. Вот и шел капуцин пешком. Сапоги у него запылились, шпоры подол сутаны изодрали, пот со лба градом катится. А тут глядь, королева-мать в карете едет, с богомолья в столицу возвращается. Увидала она в окно капуцина и говорит ему:
- А что это вы отче, пешком, да один идете?
- Да вот, матушка, - отвечает ей Жозеф - Иду я в Париж, потому как прослышал, что кардинал в отставку ушел и королю тепепрь самому страной править приходится... Я и подумал, что донесения теперь ему нести надо, а был уже почти в Рюэле. А раз кардиналу я теперь не служу. так он и кареты не дает...
Говорит так Жозеф, вздыхает жалобно и на королеву посматривает. А королева даром, что седину уж который год закрашивает, ума так и не набралась. Потому поверила стенаниям капуцина, да и посадила его к себе в карету. Привезла в Париж, высадила у ворот Лувра, пожелала удачи и поехала к себе, в люксембургский дворец пыль дорожную смывать да марафет наводить. А монах мыться-чиститься не пошел. Как был, так и кинулся в королевские покои.
Заходит наш монах в королевский кабинет, а там король Людовик с порядковым номером Тринадцатый (тьфу-тьфу-тьфу, чтоб беду не накликать такими цифрами!) сидит, в кардинальских бумагах ковыряется, трудовой пот рукавом вытирает... А почерк-то у кардинальских шпионов ой, какой заковыристый, их на службу нанимал лично мсье Россиньоль, и проверял, чтобы почерк был самый, что нинаесть неразборчивый. Еще и шифрам заморским учил, чтобы уж точно никто и ни о чем не догадался. Вот и маялся король - кардинал-то уйти ушел, а разбирать каракули своих подчиненных монарха не научил.
Сел капуцин на краешек стула, посмотрел на короля и говорит ему
- Ты бы ваше величество не кумекал, что да как, не маялся, а позвал бы кардинала - уж он-то вмиг эту грамоту прочтет да растолкует!
- Да как же я его позову, коли он разобиделся? - удивился король и даже на стуле заерзал - В отставку ушел, уехал в Рюэль и даже варенья с собой на дорожку не взял, собака гордая!
- Не взял с растройства, да по незнанию. А нынче сидит себе в Рюэле, давится пряниками медовыми и все по варенью королевскому вздыхает...
Растрогался тут король, утер скупую слезу,позвал гонца и велел ему отвезти кардиналу целую бадейку варенья. Абрикосового. Для себя держал, но министру не пожалел, - все отдал...
А отец Жозеф не унимается, бумаги у короля отнимает и бубнит в ухо монаршее:
- Верните кардинала сир, а то ведь на охоту выехать, а на хозяйстве оставить некого. Да и королеву на кого оставить? Под Парижем Бэкингем уже ошивается, королева-мать с братцем вашим чуть вы за порог будут королеву к измене склонять и обещать ей, что коли избавится она от мужа родного, то они к ней в гости всю испанскую родню пригласят!
- Да как смеешь ты так о семействе августейшем такое говорить?! - рассердился король, даже ладошкой по столу шлепнул - Не могут они такой измены измышлять!
А Жозеф кивает и бубнит:
- А вы кардинала верните, он сразу разберется, кто чего измышляет, а кого и к порядку призвать пора!
- Не могу я его назад вернуть! Он обиделся, а прощенья просить мне моя королевская гордость не позволяет! - сказал король да и всплакнул - Он же ж верил в меня, а я подвел его, как я теперь ему, другу сердечному, на глаза покажусь?
- Ну, не переживайте так, ваше величество. Вы вот умойтесь водичкой свеженькой да и поезжайте в Рюэль. Выпьете там с преосвященством чаю с вареньем, поговорите, а уж после второй чашки невзначай заговорите, как вам без него, помощника и заступника тяжко в Париже живется. Кардинал, он, поди не людоед какой, а священник католический знающий, что возлюбить надобно ближнего особливо, коли ближний нуждается в нем как в друге и наставнике...
Послушал король увещеваний Жозефовых умылся, причесал усы, нахлобучил шляпу, сел с отцом Жозефом в карету и поехал в Рюэль.

А Рошфор как раз кардинала по парку выгулял и спать укладывает, колыбельную напевать пытается. Только граф, шпионом быть талнтливым, а петь не умел. Вот и маялся кардинал - и заснуть бы хорошо, а под такой аккомпанимент и не заснешь... Но тут слышит кардинал - карета едет. Вскочил он с постели к окну подбежал, глядь - на карете гербы королевские! Что тут делать? Побежал Ришелье в кабинет, за стол плюхнулся, Библию схватил и сидит, будто ничего и не слышит. Только уселся, как дверь в кабинет приоткрылась и в щелку заглянул король. Смотрит, кардинал сидит в кресле, книгу листает и его не видит. Людовик пошире дверь открыл - а кардинал все читает. Вошел он в кабинет, потоптался на пороге и давай бочком к креслу красться.
Вот уже подошел, как кардинал книгу опустил и глядит на гостя
- А, это вы, ваше величество! Уж простите, не могу подняться, совсем немощен стал?
- Что ж такое монсеньор?
- Да вот, видите, как уехал из Парижа, так дня не проходит, чтоб недуги не мучили - то ноги крутит, то руки чешутся, то голова раскалывается...
- У, ну от этого верное средство есть - пойдем-ка, выпьем чаю с тобой, я варенья привез... Твоего любимого, смородинового!
Вот сели они пить чай, а кардинал-то сладкого за три дня перекушамши, ему ни пряники ни варенье в горло не лезут. Вот прихлебывает он чаек без сахара и ложечкой в блюдце с вареньем ковыряет. А король все ждет, когда кардинал выздоровеет да подобреет. И все варенье ему пододвигает. Наконец не выдержал Людовик и говорит:
- Преосвященство, я смотрю, рюэльский воздух тебе вреден... Поехали домой? В Париж? Там за тобой все скучают... Шпионы жалуются, что их хвалить некому, королевам воевать не с кем... Придворным опять же интриг не хватает... А Миледи с тоски пытается мушкетеров травить...
- Нет, - говорит Ришелье, - Не поеду я... Злые вы... да и здоровье у меня уже не то, чтобы всю Францию на себе нести... Вон вчера спина болела...
- Да ладно, вот как уехал ты из Парижа, так и заболел...
- Нет, не вернусь. Королевы меня не любят, половина придворных не слушаются...
- Любят! Просто в глубине души! Они и меня так любят - ну не умеют по другому!
-Нет, не вернусь! Устал я работать все время, отдохнуть хочу! И врачи советуют...
- Ну, преосвященство, без тебя работать некому...
- Работать? Неееет, я теперь отдыхать люблю!
- Герцог, ну не упрямься! Там без тебя кошки скучают, мявом парижанам спать не дают...
- Кошки? А чего это они размяукались?
- Так ведь вас, монсеньор дома нет, а прислуга их мышами да водой сырой кормит...
Как услышал кардинал, как над его любимцами измываются, так ногой топнул, глазами сверкнул, а Людовик и приметил, как Ришелье распереживался и опять за свое
- Возвращайся, преосвященство, станешь министром - всех нерадивцев накажешь - вон и в Бастилии тюремщикам поди сторожить некого...
Уболтал король кардинала. Собрался тот быстренько, крест наперсный поправил, Рошфора кликнул да и пошли они к карете.
До Парижа кони долетели быстрее ласточек - Людовик все переживал, что кардинал передумает и с полдороги возвращаться велит, а потому все подганял кучера. Вот приехалт в столицу - а там пляски, гулянья, народ на площади о кардинале песенки непотребные распевает, паяцы пьяные прямо перед дворцом кульбиты крутят, мушкетеры гвардейцев со шпагами обнаженными ганяют, а королевы, старая и молодая на все это безобразие с балкона, плюют прямо на мостовую шелуху от семечек да сплетняими обмениваются. А за спинами королевскими Гастон Орлеанский топчется - братову корону примеряет да на трон мостится, а министры королевские на то глядят с умилением.
Как увидел король, что творится в столице в его отсутствие, осерчал сильно - королев по комнатам запер, да сластей лишил аж на месяц. Паяцев велел отловить и в подземелье запихать, чтоб протрезвели, а народ сам разбежался как увидел, что хозяин в Париж вернулся.
Да только более всех мушкетерам досталось - за то, что они гвардейцев кардиналовых по городу ганяли, их все лето подготовкой строевой изматывали, чтобы из голов дурь да буйство повыветрились.
А кардинал кошек своих сливками до отвала напоил, шерстку им вычесал, по подушкам шелковым рассадил да и спать лег. А как проснулся с утра так и принялся делами государственными заниматься, будто и не уходил в отставку вовсе на радость королю и своим приближенным.