ДЮМАСФЕРА - Форум фанфиков по мотивам книг Александра Дюма (отца)

Фандом: ДЛС
Статус: завершен

- За победу! - раздавалось повсюду. Рауль, у которого уже кружилась голова, поднимал очередной бокал вместе с принцем. Все вокруг веселились и пили, де Гиш сидел в другом углу палатки рядом со своим отцом, и Рауль видел его счастливое лицо всякий раз, когда произносили тост.
Потом принц и маршал удалились, затеялась игра в карты, и Рауль пересел к де Гишу. Вино лилось рекой, выигрыши следовали один за другим, а двое друзей смотрели друг на друга и пили за то, что они остались в живых. В какой-то момент де Гиш вдруг заметил, что Рауль стал бледен сверх меры и не отвечал на вопросы, и предложил ему выйти на свежий воздух.
- Да, уведите меня, мне, похоже, должно быть стыдно, - согласился Рауль. Он слишком круто развернулся и пошатнулся бы, если бы де Гиш не удержал его за плечи, не желая показывать остальным, что его друг нетвердо стоит на ногах.

- В объятья Морфея? – раздалось из палатки. – Если бы… - и смех всех этих бывалых вояк.

На воздухе не стало легче. Тьма-тьмущая, куда идти – неясно. Де Гиш подхватил Рауля покрепче и побрел с ним, ориентируясь на свет костра где-то далеко впереди.
- Звезды, - сказал Рауль. Граф посмотрел на небо и тут же осознал, что благоразумнее будет не делать резких движений.
- Господа офицеры желают вина? – раздался женский голос из темноты. В самом деле, факелы. Как это они не заметили.
- Э нет, спасибо, нам достаточно, - ответил де Гиш, а Рауль, услышав гнусное слово «вино», в отчаянии зажал себе рот рукой.
- Может быть, господа желают развлечься?
Как раз в этот момент Рауль бессильно перекинулся через правую руку графа, лишая его равновесия и увлекая в кусты.
- Боюсь, мадам, мы достаточно развлеклись.
- Это я вижу. Вашему другу худо.
- Так не смейте ему мешать. Я справлюсь с ним сам.
- Боже мой, мало ли я таких героев навидалась!
- Да отойдите же, мадам, вы не видите, что ему дурно?
- Давайте его сюда, сударь, мы его вылечим.
Тусклый свет свечи сквозь полуоткрытые глаза, нюхательная соль под нос – и чей-то корсаж перед его носом.
- Де Гиш, что это?
- Это мы с вами, похоже, в райских кущах.
***
- Господина виконта де Бражелона к его высочеству, срочно! - раздался голос в палатке.
Уже трубили зoрю, де Гиш это вроде бы слышал сквозь сон, поэтому его подбросило первым.
- Проклятье! Оливен, вставай, чертов лентяй, твоего господина вызывает принц! Ну же, быстрее, вычисти его камзол – и ведро воды, быстро. Рауль, вставайте, вас к принцу, срочно, Рауль, куда вы опять валитесь!
Общими стараниями виконт был поднят, на голову его было вылито ведро ледяной воды, волосы наскоро промокнуты не пойми чем, а потом Оливен и де Гиш одели его, путаясь в одежде, - и через четыре минуты после возгласа посыльного он уже бежал к палатке принца, придерживая на шляпу на холодном ветру.
- Доброе утро, виконт, - спокойно сказал принц, отвечая на поклон Рауля. – Как спалось?
- Прекрасно, благодарю вас, ваше высочество.
- Вчера вы проявили себя геройски, - сказал принц, и Рауль опять поклонился, только теперь почувствовав, как вода с мокрых волос стекает за воротник.
- Я доволен вами. В первом бою всегда страшно, но вы и ваш друг, граф де Гиш, были на высоте. Впрочем, все это я говорил вчера.
Рауль насторожился, насколько это было возможно: в голове гудел колокол, и мысли выстраивались медленно.
- Я вижу, вы весьма привержены чистоте. Это похвально, - сказал принц, взяв рукой мокрую прядь его волос.
- Ваше высочество, я не успел…
- А вы завтракали, виконт? - перебил его принц с улыбкой, показавшейся Раулю странной.
- Нет, ваше высочество.
- Впрочем, о чем я говорю, - усмехнулся принц, - так не желаете ли позавтракать со мной?
- Нет, благодарю вас, ваше высочество, - ответил Рауль, чувствуя, как при виде яств принца в желудке у него все переворачивается.
- Ах, в самом деле? Тогда, может быть, вина?
Рауль опустил голову, и тогда принц, подскочив к нему, резко взял его за подбородок. Рауль дернулся было, но властная рука удерживала его. Так он и стоял – по струнке, с с водой, капавшей с волос за шиворот, с невольно задранным носом и не смея поднять на принца мокрых ресниц. Принц, уже ставший его кумиром, все еще настаивал на своем, и он должен был поднять глаза, он это знал. Так будет честно, так он должен. Он сосчитал до пяти и осмелился посмотреть принцу в глаза. Больше никогда, мой принц. Но произнести это он не посмел.
- Ступайте же, - устало сказал принц.
- Для меня никаких поручений нет, ваше высочество?
- На сегодня – нет, ступайте, - отмахнулся принц. Рауль видел, что принц не посмотрел на него, когда он кланялся, и выскочил из палатки. В глазах щипало, а в горле стоял ком.

Вернувшись в палатку, Рауль обнаружил, что графа в ней не было, зато был Оливен, добывший воды.
- Господина графа вызвали к господину маршалу, - пояснил тот. – А я тем временем…
- Это очень кстати, - согласился Рауль.
- Вы будете завтракать, господин виконт? - с беспокойством спросил Оливен, который отнюдь не праздновал победу ночью и изрядно проголодался.
- Я буду спать, - ответил Рауль, рухнув на кровать в одежде и в сапогах. – А ты делай что хочешь.
Хуже мне быть уже не может, рассудил он, и, раз принц отпустил меня…
- Господина виконта к его высочеству, - раздалось у его изголовья аккурат когда он согрелся и головная боль начала уступать место сну. Посыльный осмелился коснуться его плеча:
- Господин виконт, его высочество спрашивает своего переводчика.

На этот раз это был настоящий испанец, и с ним пришлось повозиться. В присутствии принца и маршала он забыл о головной боли и голоде; вопрос следовал за вопросом, испанец упорствовал, и Рауль начал сердиться на него, источника своих бед. Хуже того, он начал ошибаться при переводе и, слыша свои ошибки, мечтал только о том, чтобы его отпустили, наконец, к себе, - Оливен, наверное, уже раздобыл что-нибудь поесть. Упорство испанца делало ему честь, но навлекло на него гнев принца и маршала.
- Он осознает, что будет расстрелян, если не сообщит нам нужные сведения? – спросил маршал.
- Вполне, - ответил Рауль, мысленно умоляя испанца заговорить.
- У него есть семья, дети? - поинтересовался принц.
Испанец помотал головой, но по глазам его было видно, что он лжет. Маршал нахмурился.
- Ваше упорство навредит вам, - быстро произнес Рауль, надеясь, что принц и маршал не разберут его испанский.
Испанец, едва заметно улыбнувшись, кивнул.
- Я не могу спасти вас, но вы должны спасти себя ради своих, - еще быстрее проговорил Рауль.
- Вы славный мальчик, но мы на войне, - так же быстро ответил испанец.
- Что он говорит? - поинтересовался принц.
- Он не будет отвечать, - ответил Рауль.
Принц нахмурился:
- Уведите его.

Рауль вернулся в палатку, где Оливен тоскливо дожидался его с остывавшим обедом.
- Где же граф в самом деле? - спросил Рауль, одобрительно взглянув на еду. – Маршал уже отпустил его, потому что я только что от маршала.
- А вот он я, - весело сказал граф, врываясь в палатку с бутылкой вина в одной руке и неким письмом в другой. – Я поработал секретарем для моего почтенного родителя и в качестве вознаграждения, которое, конечно, никогда не бывает случайным совпадением, неожиданно получил письмо, которое и не надеялся получить так скоро.
И, отдав бутылку слугам, он упал на свою кровать поперек, раскинув руки и взбороздив
землю шпорами.
- Посмотрим, что нам пишут. А вы начинайте, начинайте без меня. Да не стесняйтесь же, я совершенно не голоден.
Рауль недоверчиво посмотрел де Гиша, но та поспешность, с которой тот взламывал печать и разворачивал бумагу, убедила его в том, что тому в самом деле не до обеда. Рауль отвел глаза, тем более, что первый кусок непритязательного угощения показался ему пищей богов. Жизнь предстала в куда более радостном свете: он все же смог услужить принцу, хоть его и беспокоил злосчастный испанец, граф тоже был явно доволен всем происходящим, так что…
- Какой тонкий слог, - хмыкнул тот, дочитав письмо. – Какие обороты, - жаль, я не могу прочесть вам это вслух. Какая добродетель.
Рауль отложил вилку и поднял глаза. Одна рука за голову, другая на груди, а под ней письмо, - де Гиш надолго замолчал. Рауль принялся было опять за свой обед, но вынужден был остановиться.
- Слава осторожности и здравому смыслу, которые все же восторжествовали над безрассудством, – начал вдруг граф. - И слава мне, невольному блюстителю супружеских уз, ибо не без моего неосмотрительного и – видит бог - искреннего участия столь долго таившаяся под видом едва сдерживаемой страсти добродетель все же обнаружила себя. И надо сказать, в исключительно подходящий момент. Опасность, смущавшая ее, миновала, переместившись на край света во славу его величества, о чем совсем недавно лились такие горькие слезы, и теперь можно, не обвиняя себя в лицемерии и не занимаясь самобичеванием, упиваться собственной безгрешностью с постылым мужем, посредственным, как мои стихи.

Граф скомкал письмо и, резко встав, быстро вышел из палатки, налетев плечом на своего слугу, несшего еще одну бутылку. Слуги переглянулись с многозначительными улыбками, и Рауль почувствовал себя растерянным вдвойне, но на всякий случай приосанился и велел им выйти вон, а потом со вздохом ковырнул уже совсем остывшее мясо и поставил тарелку на пол.

Граф нашелся у маркитанток, куда Рауль, обойдя весь лагерь, догадался отправиться в последнюю очередь: никто из встретившихся ему новых знакомых не знал, куда мог запропаститься его друг. Судя по всему, тот уже вполне освоился среди солдат и не брезговал угощаться вместе с ними. Рауль сел рядом, но от вина отказался. Кто-то протянул ему голландскую трубку, - он поблагодарил и мотнул головой. Из рук графа и после него он, пожалуй, и попробовал бы, но тут…
- Мадемуазель и в кости не играет? – протянув руку к железному стакану, спросил его безобразного вида дюжий солдат, сидевший за столом напротив.
- Дурачье, это адъютант его высочества, - миролюбиво сказал граф и тут же увидел, как шпага Рауля коснулась виска солдата. – Ну вот, я же предупреждал тебя, - довольно добавил он. – Теперь прощайся с ухом и радуйся, что не с языком.
- Виноват, господин…
- Виконт, - подсказал ему граф, видя, что Рауль не собирается нарушать молчание.
- Господин виконт.
- Де Бражелон, и запомни это имя, - сказал граф, вставая и аккуратно приподнимая шпагу Рауля над собой, чтобы пройти. – Пойдем, виконт, здесь скучно.

Рауль убрал шпагу, почувствовав, как кровь отхлынула от головы и прилила к сердцу от этого обращения графа, и не без удовольствия услышал за своей спиной шепот: новый адъютант его высочества. Вынырнувший из-под земли посыльный усугубил триумф, зычно провозгласив, что господ требует к себе господин маршал.
Интересно, думал Рауль, ускоряя шаг вслед за графом, сколько еще раз до захода солнца их вызовет к себе принц или маршал, и будет ли так всегда, и что сталось с проклятым испанцем, - но на этот раз, раз потребовался и граф, переводить, возможно, не придется.

Принц и маршал только что отобедали и выглядели благодушно настроенными, разве что маршал время от времени кривил лицо и невольно придерживал левой рукой свою перевязанную правую.
- Итак, господа, - объявил он, - одному из вас предстоит выполнить весьма ответственное поручение и завтра же отправиться в путь, чтобы доставить это письмо…-да-да, граф, не коситесь, это ваш скверный почерк…
Рауль, стоявший несколько позади графа, заметил, что тот принялся мять левый манжет.
- Ее величеству…
Невероятно, подумал Рауль, одному из нас.
- Королеве Марии в Лувр.
Рауль, украдкой взглянув на графа, увидел, что тот, незаметно спрятав левую руку за спину, скрестил пальцы. Маршал почему-то все медлил, переводя взгляд с одного лица на другое. Граф скрестил пальцы правой руки. Принц улыбался хитро и тонко, а потом, поймав взгляд маршала, обращенный к нему, заявил:
- Поедет виконт. – И, видя, что слова его произвели должное впечатление, и продолжая улыбаться, сказал: - Поклон, господа.
- Ваше высочество, я счастлив оказанной мне честью… - сказал Рауль, усилием воли уговорив свое смущение, если ему так угодно, вернуться и одолеть его потом, сжирая за допущенную неловкость.
- Но что, виконт? Вы что-то хотите сказать? - помог ему принц.
- Я смею надеяться, что еще буду нужен вам здесь, ваше высочество, хотя бы для того, чтобы помочь вам довести дело с пленным до конца.
- Не беспокойтесь, к ночи, думаю, все дела будут доведены до конца, - принц продолжал улыбаться, - так что завтра вы явитесь ко мне за письмом и поскачете во весь опор в Париж.

- Мне сегодня везет как никогда, - усмехнулся граф, выйдя от принца, - просто невероятно везет. Рауль молчал, спрашивая себя, должен ли он ощущать неловкость за то, что принц остановил свой выбор на нем. И почему маршал так долго колебался.
- Поверьте, граф…- начал было Рауль, но де Гиш поспешно перебил его:
- Оставьте. Уж не думаете ли вы, что я досадую на вас за то, что вам посчастливилось? Поверьте, я сержусь не потому, что выбрали вас, а потому, что выбрали не меня. И я не знаю, отчего маршал… - граф вдруг остановился, взглядом указав Раулю на цепочку солдат, видневшуюся у подножья холма, - их вели свои же, тыча им ружьями в спины. – Смотрите. Этих несчастных все же поймали.
- Так вот о чем говорил принц… - прошептал Рауль.
- Виконт, если я когда-нибудь повернусь спиной, - начал граф, вглядываясь в серое небо.
- О, вы не повернетесь!
- Подождите. Обещайте мне, что пристрелите меня сразу.
- Граф, я обещаю. Но вы не повернетесь.
- Впрочем, да. На меня смотрит мой отец.
- И я не повернусь, - сказал Рауль, - хотя мой на меня не смотрит.
Он был рад, что порыв ветра, сорвав с него шляпу, заставил его отбежать за ней в сторону. Впрочем, когда он вернулся к графу, тот, по-прежнему щурясь, смотрел вдаль.

Уже было улегшись, граф вдруг сел и, дотянувшись до своего камзола, лежавшего у него в ногах, достал из кармана скомканное письмо и, повернувшись к Раулю спиной, очевидно, перечитал его. Потом улегся на спину. Потом отвернулся опять.
- Проклятье, я голоден, - сообщил граф, в очередной раз меняя позицию. – А вы?
- И я.
- Если уж на то пошло, можно было устроить расстрел не до ужина, а после, - буркнул граф.
- В следующий раз мы попросим принца принять наши пожелания во внимание, - улыбнулся Рауль. – Но вот, если хотите, - и он, перегнувшись через край кровати, достал из-под нее свою сумку, уже уложенную для отъезда в Париж.
- Что это?
- Вишни, сушеные, из Блуа, - не без гордости сообщил Рауль и, подумав про себя – не с парижского рынка, поймал себя на том, что произнес эти слова с интонацией Гримо. - Я их нашел только сегодня, на самом дне.
- Трогательное подношение какой-нибудь безутешной юной особы? - граф несколько оживился. – Впрочем, молчите и краснейте сколько вам угодно, а вишни давайте сюда, это меня утешит.

Посмотрев на часы и поняв, что спать осталось около четырех часов, Рауль обрадовался, что теперь-то можно будет заснуть. И, когда запас вишен был уничтожен ими обоими, а свеча, наконец, потушена, он с наслаждением потянулся и попытался устроиться на жесткой кровати поудобнее. Но стоило закрыть глаза, как картины вчерашнего боя и сегодняшнего расстрела прогоняли весь сон. Он не сомневался, что с графом происходит то же самое, поэтому нисколько не удивился, когда тот снова заговорил:
- Она уверена, что ее жертва сохранит мне жизнь. Ничего глупее нельзя было придумать.
- Это не глупости, граф.
- Я дрался из-за нее на дуэли, и, насколько мне известно, о жертвоприношениях тогда речи не шло.
- Но теперь вы на войне, и одного вашего умения драться мало. Одна случайная пуля…
- Или слишком сильное течение, - добавил граф и замолчал.
Он молчал так долго, что Рауль уже уверился в том, что друг его заснул, но все же осмелился позвать его.
- Граф!
- Я был уверен, что вы спите, - ответил тот устало, но не сонно.
- Я не верю, что стихи ваши посредственны.
- Вот уви…
- Я не ве…