Отправлено: 17.06.08 16:42. Заголовок: Мемуары Сен-Симона. 1690-1701

Из обширного объема Мемуаров, вероятно следует выбрать для форума некоторые фрагменты. Поэтому надеюсь, что интересующаяся публика сообщит, какие конкретно личности и события ее интересуют. Ибо реальный охват эпохи в Мемуарах не ограничивается указанным периодом.

 Отправлено: 10.11.08 15:37. Заголовок: Целомудрие Людовика ..

Целомудрие Людовика XIII, достойное Людовика Святого – урок моему отцу

Другой выговор был совершенно иного рода и гораздо серьезнее. Король был подлинно влюблен в мадемуазель д'Отфор. Дабы иметь возможность видеть ее и беседовать с ней, он стал чаще бывать у Королевы, Он постоянно говорил о ней с моим отцом, который видел, насколько государь увлечен ею. Отец мой в ту пору был молод и легкомыслен и не понимал, почему Король, столь явно влюбленный и даже не пытающийся таить свое чувство, не решается на большее. Он решил, что причиной тому робость, и вот однажды, когда государь пылко говорил ему об этой девушке, мой отец выразил ему свое удивление, суть коего я только что изложил, и вызвался быть посредником и все устроить. Король выслушал его, не прерывая, а затем, сурово на него глядя, сказал: «Это правда, я влюблен в нее, я это чувствую, я ищу с ней встречи, охотно беседую с ней и еще более охотно о ней думаю; правда и то, что это происходит со мной помимо моей воли, ибо я мужчина и не могу противиться этой слабости; но чем более возможности удовлетворять мои желания дает мне мой королевский титул, тем более должен я удерживать себя от греха и соблазна. На этот раз я прощаю вашей молодости, но не вздумайте когда-либо еще держать при мне подобные речи, если хотите, чтобы я по-прежнему любил вас». Отец был потрясен, пелена спала с его глаз, жалкая мысль о робости Короля в любви растаяла перед лицом всепобеждающе чистой добродетели.

 Отправлено: 10.11.08 15:38. Заголовок: Обращение Мадам к не..

Обращение Мадам к незамужним гардеробмейстеринам

Король назначил мадемуазель д'Отфор гардеробмейстериной Королевы и приказал называть ее мадам д'Отфор; позже она стала второй женой маршала де Шомберга, герцога д'Аллюэна, у которого от нее так и не было детей; именно начиная с нее, незамужних гардеробмейстерин стали называть Мадам. Многим людям моего отца посчастливилось сделать блестящую карьеру. Турвиль, один из его служилых дворян, которого отец отправил в «День одураченных» к кардиналу, чтобы, ручаясь своим словом, посоветовать ему вечером того же дня прибыть к Королю в Версаль, был человеком достойным и весьма неглупым. Когда кардинал де Ришелье выдал свою племянницу за знаменитого герцога Энгиенского , Месье Принц попросил у него храброго и надежного дворянина в свиту своего сына. Кардинал порекомендовал ему Турвиля, и тот весьма преуспел на этом поприще. Сын его, по мнению англичан и голландцев, величайший из флотоводцев своего времени, сделал еще более блистательную карьеру. Бывая в Париже, он неизменно посещал моего отца и выказывал ему исключительное почтение. Я помню, как счастлив был отец, когда тот стал маршалом Франции, и с какой искренней радостью он поздравил его с этим высоким званием. Однако ему недолго довелось радоваться его успехам; со мной же этот маршал, несмотря на мою молодость, был всегда и везде настолько почтителен, что порой я чувствовал себя крайне смущенным. Нельзя не признать, что ему это безусловно делало честь. Своим высоким положением в свите Месье Принца, каковое они сохраняли до конца дней, его отец, он сам и его жена были обязаны доверительным и дружеским отношениям между Месье Принцем-отцом и моим батюшкой, не прервавшимся даже с отъездом последнего в Блэ.

 Отправлено: 10.11.08 15:38. Заголовок: Причины неизменной п..

Причины неизменной привязанности Месье Принца, отца героя, к моему отцу

Причина тому весьма необычна. Возвращаясь из путешествия, которое стоило жизни последнему герцогу де Монморанси, кардинал де Ришелье тяжело заболел в Бордо **50 Король же вернулся в Париж другой дорогой. Эта болезнь кардинала, от которой, как полагали, он уже не оправится, и дала повод хранителю печатей Шатонёфу и знаменитой герцогине де Шеврёз обменяться письмами с изъявлениями радости по поводу его близкой кончины. Письма были перехвачены; Шатонёф отстранен от должности хранителя печатей и заключен в Ангулемский замок, откуда вышел только после смерти кардинала; герцогине же де Шеврёз удалось бежать за пределы королевства. Тяжкая болезнь кардинала ставила перед Королем серьезный вопрос: кого, если тот умрет, поставить на его место. Государь часто обсуждал этот вопрос с моим отцом, и тот рекомендовал ему остановить свой выбор на Месье Принце. Этого, однако, не случилось, потому что кардинал поправился. Много времени спустя Месье Принц высказал отцу глубочайшую благодарность за то, что тот хотел для него сделать. Отец мой решительно отпирался, уверяя в своей абсолютной непричастности к этому делу до тех пор, пока Месье Принц не сказал, что ему это стало известно от самого Короля. Так родилась эта дружба, окончившаяся лишь со смертью принца де Конде, но не передавшаяся, увы, его семье.
Среди прочих слуг моего отца был один секретарь, сын которого, известный под именем дю Френуа, став впоследствии одним из самых уважаемых людей в военном секретариате месье де Лувуа, никогда тем не менее не забывал, с чего он начинал. Жена его была та самая мадам дю Френуа, прославившаяся своей сохранившейся до глубокой старости красотой, для которой стараниями месье де Лувуа была учреждена должность камеристки Королевы, каковая должность исчезла вместе с ней, ибо, обожая придворную жизнь, она тем не менее не могла претендовать на должность придворной дамы, а горничной быть не хотела. У него были также два домашних хирурга, стяжавших позднее известность и богатство: Бьенэз, — прославился операцией аневризма или расширения кровеносного сосуда, а Арно — операцией грыж. Я не могу не рассказать об одном эпизоде из жизни последнего. Когда он имел уже собственную практику и стяжал известность своим искусством, один молодой аббат, весьма распутных нравов, пришел показать ему свою грыжу, изрядно мешавшую ему в его удовольствиях. Арно велел ему лечь на кушетку, осмотрел его и объявил, что необходима срочная операция, что нельзя терять ни минуты, что он даже не может отпустить его домой. Аббат, не ожидавший такого приговора, пытался получить отсрочку; но Арно был непреклонен и пообещал сделать для него все возможное. Он тотчас же приказал своим помощникам перенести больного на стол и вместе с операцией грыжи сделал ему еще одну, ту, что в Италии обыкновенно делают маленьким мальчикам с красивым голосом. Разъяренный аббат принялся вопить и угрожать врачу. Арно же невозмутимо ответил ему, что если он хочет немедленно умереть, то может продолжать свои вопли; если же хочет выздороветь, то ему нужно прекратить крики и соблюдать абсолютный покой. Аббат выздоровел и хотел убить Арно, но тот принял меры предосторожности; а бедный аббат навеки распрощался со своими удовольствиями.

 Отправлено: 10.11.08 16:05. Заголовок: Бонтан и Ньер, преус..

Бонтан и Ньер, преуспевшие благодаря моему отцу

Двое первых камердинеров из четырех обязаны своим возвышением моему отцу; Бонтан, чей сын, став губернатором Версаля и самым приближенным к Королю из камердинеров, никогда этого не забывал, и Ньер, чей сын также неизменно хранил в душе благодарные чувства. Отец Бонтана был известен в Париже своим искусством делать кровопускание. Он очень удачно пустил кровь моему отцу, а некоторое время спустя, когда понадобилось отворить кровь Людовику XIII, который не доверял более своему хирургу, так как тот с годами стал менее искусен в своем ремесле, мой отец порекомендовал ему Бонтана, который с тех пор всегда де лал кровопускание Королю и который благодаря моему отцу получил должность первого камердинера. У отца Ньера был красивый голос, он разбирался в музыке и прекрасно играл на лютне. Месье де Мортемар, камергер, ставший в 1663 году герцогом и пэром, взял его к себе и брал с собой в Лион и Савойю **51, где отец мой, бывая у месье де Мортемара, не раз его слышал.

 Отправлено: 10.11.08 16:06. Заголовок: Мужество и решительн..

Мужество и решительность Людовика XIII при знаменитом штурме Сузы

Различные хитрости и уловки, к коим прибег знаменитый Карл Эммануил, чтобы отсрочить заключение договора **52 и в то же время не допустить оккупации герцогства Савойского, позволили ему укрепить Сузу, перекрыв все подходы мощными, великолепно охраняемыми оборонительными сооружениями, известными под названием Сузские баррикады, и ожидать там имперцев и испанцев, чья армия шла ему на помощь. Эти оборонительные сооружения и изрезанная ущельями местность, еще более усложнявшая положение французов, остановили кардинала де Ришелье, ибо он счел неблагоразумным рисковать войском и в конечном счете добился согласия всех генералов на отступление. Король не мог одобрить подобное решение. Он настаивал на необходимости найти средства преодолеть эти мощные естественные и искусственные препятствия, для возведения коих герцог Савойский не пожалел ничего. Кардинал, не считавший нужным рисковать армией, не позволял генералам помогать Королю в поисках выхода, и тот, раздраженный этим противодействием, решил полагаться только на собственную изобретательность. Для достижения своей цели кардинал прибег к некой хитрости: он устроил так, что Король, уставши после целого дня изучения местности и поисков возможных проходов, по вечерам оставался в полном одиночестве; и так много дней подряд. Мой отец, заметив, что время от возвращения из разъездов до отхода ко сну действительно казалось Королю долгим и скучным, решил воспользоваться любовью государя к музыке и предложить ему послушать Ньера; так прошло несколько вечеров, пока в конце концов, благодаря помощи одного крестьянина, а еще более благодаря собственной настойчивости, Король не нашел проход и не подготовил сам весь план атаки, увенчавшейся блестящим успехом 9 марта 1629 года. **53 Отец, который все время был рядом с Королем, рассказывал мне, что тот сам вел войска на приступ и, со шпагой в руке, поддерживаемый солдатами, взбирался на утесы, брустверы и баррикады из бочек. Победа была полной. Не в силах противостоять победителю, Суза сдалась. Но что, к моему великому удивлению, не упоминается ни одним историком тех времен и чему мой отец, по его словам, был очевидцем, так это то, что герцог Савойский в полном смятении подъехал к Королю, спешился и, поцеловав его сапог, просил пощады и прощения, и Король, даже не шелохнувшись в седле, сказал ему, что прощает его из уважения к его сыну, а еще более к своей сестре, с которой тот имел честь сочетаться браком **54. Именно в таких выражениях и ответил Король герцогу Савойскому. Всем известно, что, едва почувствовав себя в безопасности, тот не замедлил злоупотребить милостью государя, который блистательной победой был обязан лишь своей несокрушимой воле, своим трудам и своему мужеству и которому одному принадлежит честь и слава этой победы, и что герцог вскоре был наказан за свою неблагодарность стремительным возвращением Короля **55. Пережив подобное унижение, Карл Эммануил, который так долго заставлял считаться с собой всю Европу, который, воспользовавшись смутой времен Лиги при Генрихе III **56, завладел маркизатом Салуццо **57 и причинил столько неприятностей Генриху IV, укрепившему власть и восстановившему мир в стране, но, при всех военных талантах, не сумевшему принудить герцога вернуть украденное, этот Карл Эммануил, снедаемый стыдом и досадой, перестал появляться на людях, заперся у себя во дворце, принимал там только министров, чтобы сделать необходимые распоряжения, сына — исключительно по необходимости, и лишь тех слуг, без которых никак не мог обойтись, и 26 июля 1630 года, то есть тринадцать месяцев спустя, умер от стыда и горя. Таким образом, Людовик XIII сумел защитить нового герцога Мантуанского, прежде бывшего его подданным **58, и вернуть положенные ему по рождению и по закону владения, вопреки Австрийскому дому, дому Савойскому и всем их армиям. А теперь несколько слов о Ньере, чье искусство по-прежнему доставляло удовольствие вернувшемуся из похода Королю. Мой отец, неизменно стремившийся помочь ближнему, увидел в этом возможность устроить его судьбу. Он спросил месье де Мортемара, не сочтет ли тот возможным взять его на должность при Короле. Месье де Мортемар, весьма расположенный к Ньеру, согласился. Мой отец не замедлил передать его Королю, и некоторое время спустя Ньер был назначен первым камердинером.

 Отправлено: 10.11.08 16:07. Заголовок: Шавииъи: его измены,..

Шавииъи: его измены, его странная смерть

Тому, кто хоть немного знаком с историей и мемуарами времен правления Людовика XIII и малолетства Короля, его сына, невозможно не обратить внимания на ту странную роль, какую играл месье де Шавиньи при Короле, кардинале де Ришелье, обеих Королевах и Гастоне, к коему, будучи государственным секретарем, он был, вопреки воле принца, приставлен в качестве канцлера исключительно для того, чтобы исполнять роль домашнего шпиона. После смерти Короля он повел себя равно непорядочно по отношению ко всем значительным лицам, к Королеве, к кардиналу Мазарини, к Месье Принцу-отцу и к его сыну, к участникам Фронды, к Парламенту, и служил интересам какой-либо партии лишь в той мере, в какой его к тому побуждала личная заинтересованность. Постигшая его катастрофа ничему его не научила. Месье Принц помог ему, но Шавиньи обманул его **59, и обман был раскрыт, когда он всего менее этого ожидал. Месье Принц, возмущенный таким вероломством со стороны человека, которого он вызволил из совершенно безвыходной ситуации **60, в ярости приказал послать за ним, Шавиньи, предупрежденный о гневе Месье Принца, чей бешеный нрав был ему известен, сказался больным и заперся у себя; но Месье Принц, вне себя от гнева, не попался на этот новый обман и выехал из отеля Конде в сопровождении цвета придворной молодежи из своей свиты, среди которой немного было таких, чьи бы отцы или они сами не испытали, на что способен Шавиньи, и они постарались еще более распалить Месье Принца. Вместе со своим эскортом он вошел к Шавиньи и сказал, что его к нему привело. Тот, видя, что его вывели на чистую воду, стал извиняться и просить прощения. Однако Месье Принц, пришедший отнюдь не для того, чтобы прощать, безжалостно перечислил Шавиньи все его измены, осыпая его при этом самой оскорбительной бранью. Переполнявший его гнев изливался в самых что ни на есть презрительных и неистовых угрозах, а Шавиньи задыхался от бессильной ярости и отчаяния. Облегчив таким образом душу, Месье Принц вышел, сопровождаемый теми же молодыми людьми. Шавиньи понял, что низость его открылась всем, что ему неоткуда ждать помощи и что он лишен возможности отомстить. В тот же вечер у него сделалась горячка, которая в три дня свела его в могилу **61. Таков был враг моего отца, чья подлость дорого ему обошлась. Он был государственным секретарем по военному ведомству; была ли то глупость или злой умысел, но по его вине крепости в Пикардии не имели достаточного запаса продовольствия и боеприпасов, чем в 1636 году сумели воспользоваться испанцы, захватив Корби. Дядя моего отца, командовавший в Ла-Капели **62, без конца требовал поставок продовольствия и особенно боеприпасов, коих катастрофически не хватало. Отец неоднократно говорил об этом Шавиньи, потом кардиналу де Ришелье и наконец Королю, но так и не получил ни малейшей помощи. Ла-Капель, лишенная всего, сдалась, как и все соседние крепости. Ранее мы уже видели, что твердость духа и мужество Людовика XIII недолго позволяли врагам пользоваться своими преимуществами; но, ненавидя трусость и еще не придя в себя от той опасности, что нависла над государством из-за внезапной потери крепостей в Пикардии, он решил, по возвращении в Париж, наказать комендантов сдавшихся крепостей. К этому его подталкивал Шавиньи, пользовавшийся в ту пору исключительным доверием кардинала де Ришелье. Шавиньи внушил последнему, что расположение, которое выказывал Король моему отцу, может быть для него опасным, и уговорил кардинала от него избавиться, хотя было время, когда именно это расположение его и спасло. Дядя моего отца подвергся тем же нападкам, что и все прочие. Мой отец не мог снести подобной несправедливости. Он напомнил о своих безуспешных попытках добиться поставок боеприпасов своему дяде; он доказал, что у того вообще не было снарядов; но решение было принято заранее, Король был раздражен резкими словами отца, обрушившегося на Шавиньи и дерзко говорившего с кардиналом, который покровительство вал последнему. Отец, оскорбленный происходящим и особенно тем, что впервые Король не выказал ему своего обычного расположения, попросил разрешения удалиться в Блэ и тотчас же его получил.

 Отправлено: 10.11.08 16:07. Заголовок: Мой отец удаляется в..

Мой отец удаляется в Блэ, где остается вплоть до смерти кардинала де Ришелье, но сохраняет расположение Короля, который прежнему прибегает к его услугвм

Он отбыл в Блэ в начале 1637 года и оставался там вплоть до смерти кардинала де Ришелье. Но, находясь вдали от двора, он часто получал от Короля письма, написанные особым языком, который они себе придумали, чт6ы иметь возможность свободно говорить на людях, не будучи понятыми; у меня еще хранится много таких писем, содержание коих, к моему великому сожалению, мне неведомо **63. Благосклонность Короля, несмотря на разлуку, осталась неизменной, и он настолько доверял моему отцу, что в 1639 году приказал ему отправиться к Месье Принцу в Каталонию и на их секретном языке давать ему отчет обо всем, что там будет происходить. Отец отличился там храбростью и пользовался в той армии уважением не только как близкий друг Месье Принца, но и как человек, сохраняющий доверенность Короля, даже находясь от него в удалении. Годом раньше, командуя кавалерией в армии того же принца де Конде во время осады Фуэнтеррабииы, он пользовался той же доверенностью Короля и добился успеха в той не слишком счастливой операции, где честь удачи разделили между собой лишь немногие. Вот таким образом мой отец, получал от самого Короля письма, понятные только им двоим, и приняв за это время участие, причем весьма успешное, в двух военных операциях, прожил четыре года в Блэ и был вызван ко двору доставленным ему гонцом письмом Короля во время смертельной болезни кардинала. Мой отец тотчас же явился ко двору **65, где был принят лучше, чем когда-либо, однако радость его была омрачена состоянием здоровья Короля, жить которому оставалось всего лишь несколько месяцев.

 Отправлено: 10.11.08 16:08. Заголовок: Возвышенная кончина ..

Возвышенная кончина Людовика XIII, который назначил моего отца главным шталмейстером Франции

Всем известно то мужество, то несокрушимое благочестие, то презрение к этому миру и блеску земного величия, на вершине коего он пребывал, та твердость и свобода духа, поразившие всех, кто был свидетелем его последних дней, и та предусмотрительность и мудрость, коими был проникнут его наказ об управлении государством после его кончины, каковой он приказал зачитать в присутствии всех принцев крови, вельмож, высших должностных лиц и членов Парламента, специально приглашенных в опочивальню вместе с членами Совета. Он слишком хорошо знал людей, которые после него неизбежно окажутся у руля государственных дел, а потому оставил им лишь те посты, коими не мог распорядиться до своей кончины. Он продиктовал Шавиньи длинный и подробный список своих последних приказаний и сделал назначения на все свободные должности. Со времени трагической гибели Сен-Мара пост главного шталмейстера оставался незанятым; эта прекрасная должность была отдана моему отцу; список, продиктованный Шавиньи, равно как и распоряжения, касающиеся государства, были прочитаны вслух, но в присутствии уже меньшего количества людей и с меньшей торжественностью. Король дал строжайшие распоряжения относительно погребального ритуала и запретил все, что можно было запретить; а так как открывавшийся из его опочивальни вид на аббатство Сен-Дени занимал его взор, он наметил даже путь, по которому должна будет следовать похоронная процессия, дабы, по мере возможности, избежать большого скопления идущих навстречу ей приходских священников; он указал даже, какой должна быть упряжь лошадей, везущих катафалк, с поразительно отрешенным спокойствием и готовностью идти к Богу и одновременно озабоченностью соблюдением погребального обряда, заставлявшей его вникать во все эти мелочи. Мой обезумевший от горя отец, услышав, что Король назначает его главным шталмейстером, вместо ответа приник к его рукам, заливаясь слезами. Слезами отвечал он и на поздравления с этим назначением.

 Отправлено: 10.11.08 16:09. Заголовок: Пророчество умирающе..

Пророчество умирающего Людовика XIII

Горе конечно же помешало отцу обратить более пристальное внимание на важные события, происходившие в последние дни жизни государя, о которых я, в силу вышеуказанных причин, узнал не от отца, а из книги Приоло, венецианского дворянина, родившегося во Франции, так как его отец был вынужден покинуть свою родину. Он поступил на службу к герцогу де Лонгвилю, который вскоре после смерти Людовика XIII сочетался вторым браком с дочерью Месье Принца, которая стяжала такую известность в период смут и гражданских войн, сотрясавших Францию в пору малолетства Людовика XIV **66. Приоло написал на латинском языке историю этих лет, изысканный стиль которой является отнюдь не самым существенным ее достоинством. Автор ее предстает нам человеком исключительно осведомленным и даже порой игравшим собственную роль в событиях, которому случалось, по поручению своих покровителей, вступать в переговоры с Короле вой и кардиналом Мазарини и еще со множеством лиц, чьи удивительно точные портреты он рисует. Судя по этой книге, можно заключить, что в своей партии он пользовался полным доверием, что к его советам прислушивались, что он был наделен глубокой проницательностью, неподкупностью и любовью к истине. В каждой строке ощущается стремление донести эту истину до потомков, ибо он не скрывает, хотя вполне мог бы это сделать, даже самые непривлекательные черты, заблуждения и слабости людей, с коими его связывали узы дружбы. На первых же страницах своей истории, начинающейся со смерти Людовика XIII, которую Приоло описывает весьма лаконично, но не скрывая своего восхищения государем, он приводит один удивительный факт, узнать о котором вполне мог от самого Месье Принца или месье де Лонгвиля. Вот что повествует он о Короле, скончавшемся на следующий день:

Condaeum intuitus, — пишет он (кн. 1, с. 17), — filius tuus, inquit, insignam victoriam reportavit (подобно пророкам, Король говорил в прошедшем времени о том, что должно свершиться в будущем}. Id ante efflatam animam Ludov<icus>, magis praesagio, quam mentis alienatae signum dedit. Cast. Aurel. fratrem unicum serio moniiit, etc. Quae toties concionatoribus intonata reticeo. Nullus mortalium, neс antiquonun neч recentiorum, fatum ultimum tam intrepide excepit*.

* Твой сын, — сказал он, глядя на Конде, — одержал великую победу <...>, Слова эти, кото рые Людовик произнес, прежде чем испустить дух, были отнюдь не бредом, а скорее пророческим видением. С суровостью сделал он последние наставления своему единственному брату Гастону Орлеанскому <...>. Есть столько красноречивых описаний этой сцены, что я не добавлю к сказанному ни слова. Ни один смертный ни в древние времена, ни в наши дни никогда еще так бесстрашно не встречал конец своего земного пути (лат.).

 Отправлено: 10.11.08 16:10. Заголовок: Подлость, лишившая м..

Подлость, лишившая моего отца должности главного шталмейстера, каковая была передана графу д'Аркуру

А теперь вернемся к моему отцу и его новой должности, которую он исполнял на похоронах Короля. Он не раз говорил мне, что в тот момент, когда он бросал шпагу Короля в склеп, готов был броситься туда сам. Он не помнил себя от горя, и друзья тщетно уговаривали его послать за грамотой, утверждающей его в должности главного шталмейстера: он ничего не видел и не слышал. В конце концов он послал за ней, но безрезультатно: ее якобы еще не оформили. Люди обычно стыдятся совершенного преступления и стараются скрывать его как можно дольше. Тем не менее после нескольких попыток отец узнал, что Шавиньи не вписал его имя, уверенный, что в том состоянии, в каком умирающий Король диктовал ему свои последние распоряжения, он подпишет все не читая. И не ошибся. Он узнал также, что Шавиньи явился к Королеве и, дабы заслужить ее благо склонность, коварно предложил ей вписать по своему выбору имя претендента на должность главного шталмейстера, чтобы тот, кого она удостоит этого высокого звания, будь то мой отец или кто-либо другой, был бы полностью ей обязан своим положением, а она этим благодеянием приобрела бы надежного союзника. Шавиньи прекрасно знал, что отвращение, которое Королева испытывала к своему супругу, распространялось, без какого бы то ни было иного к тому повода, на всех, кого любил покойный государь, и, следовательно, отец мой никак не мог быть назначен главным шталмейстером. Графиня д'Аркур, хоть и приходилась племянницей кардиналу де Ришелье, сумела найти средства войти в доверенность к Королеве и даже удостоиться ее дружбы, длившейся до самой ее смерти. Графиню вовремя обо всем известили, и граф д'Аркур стал главным шталмейстером **67. Нетрудно себе представить негодование отца при этом известии. Но к Королеве он питал слишком глубокое почтение, а Шавиньи был ему слишком отвратителен своей низостью. Он послал вызов графу д'Аркуру. Граф, известный своей храбростью и подвигами на поле брани, не мог замарать свою репутацию отказом от поединка, поводом к которому была столь гнусная история. Он уведомил о том Королеву, и та приставила к каждому из них по офицеру лейб-гвардии. Она сделала все от нее зависящее, чтобы успокоить, а точнее обмануть моего отца. Вмешались общие друзья, но все было бесполезно, а мой отец, сохраняя полное спокойствие, оставался, однако, непоколебим в намерении отстоять свою правоту со шпагой в руке. Ему это не удалось: офицеры королевской охраны долгое время не отходили от них ни на шаг, не позволяя им сойтись один на один. Отчаявшись добиться удовлетворения, отец мой уехал в Блэ и продал единственную остававшуюся у него придворную должность, а именно должность первого шталмейстера. Во время того громкого скандала, когда Королева, обвиненная в сношениях с Испанией, была, по приказу Короля, в Валь-де-Грасе подвергнута оскорбительному личному обыску канцлером Сегье, который своим поведением в этой деликатной ситуации навеки снискал себе благосклонность Королевы **68, не скомпрометировав себя в глазах Короля и кардинала де Ришелье, все, в той или иной мере причастные к этому делу, бежали и были изгнаны. Статс-дама Королевы мадам де Сенсэ была выслана в свое поместье Рандан в Оверни, а на ее место назначена мадам де Брассак, тетка по отцовской линии месье де Монтозье. Мадам де Шеврёз бежала во Фландрию, а Беринген, унаследовавший от своего отца должность первого камердинера Короля, — в Брюссель. Человек умный и весьма склонный к интригам, он более других был замешан в вышеупомянутой истории, ибо имел репутацию человека слова и чести. Как только Людовик XIII умер и Королева стала регентшей, она не замедлила вернуть ко двору и вознаградить за мучения своих приверженцев. Надеясь захватить бразды правления в свои руки, поспешила возвратиться и мадам де Шеврёз, но жестоко обманулась. После увольнения мадам де Брас-сак место статс-дамы вновь заняла мадам де Сенсэ, и в порядке вознаграждения за пережитое ее дочь, графиня де Фле, получила право наследовать ее должность: обе они до конца дней пользовались исключительной доверенностью и благосклонностью Королевы, а вместе с ними и месье де Фуа, сын графини де Фле, ставший герцогом и пэром.

 Отправлено: 17.11.08 20:58. Заголовок: Примечания **24 М..

Примечания

**24 Мой дед... удалился в свои земли. — Дед мемуариста, Луи де Рувруа, дожил до 1643 г.
**25 ...графа де Сен-Жерана... чей титул был предметом долгой тяжбы… странной… и запутанной. — Движимые алчностью родственники графа по боковой линии скрыли факт его рождения от его же собственных родителей, которые впоследствии, правда, признали сына. Статус и титул Сен-Жерана, оспаривавшиеся в ходе громкого процесса, были в конце концов закреплены за ним постановлением Парижского парламента от 29 июля 1663 г.
**26 ...Короля, помнившего, как он был обольщен месье де Люином. – Выходец из мелкого провинциального дворянства Шарль д'Альбер, позднее ставший герцогом де Люином, коннетаблем Франции и хранителем печатей, занимал поначалу должность сокольничего Людовика XIII и являлся главным советником юного тогда короля. Особенно возвысился Люин после того, как организовал в 1617 г. убийство Кончино Кончили, фаворита королевы-матери Марии Медичи.
**27 Королевская площадь (с 1800 г. - площадь Вогезов). – Окруженная со всех сторон особняками знати, эта площадь в парижском квартале Марэ была одним из излюбленных мест проживания аристократии во времена Людовика XIII. В 1639 г. по приказу кардинала Ришельё в центре площади была установлена выполненная из бронзы и считавшаяся шедевром искусства конная статуя этого короля: конь работы Вольтеррано (наст. имя — Даниэле Риччьярелли; 1509—1566), всадник — Пьера Биара (1592-l661). Во время Французской революции статую переплавили на пушки, а в 1825 г. установили новую, из белого мрамора, которая стоит на площади и поныне. Ее изваял Жан-Пьер Корто (1787—1843) по модели Луи Дюпати (1771— 1825).
**28 Людовик XIV в окружении мытарей на площади Побед. — Первая статуя Людовика XIV в коронационном облачении, установленная в марте 1686 г. на площади Побед, была создана скульптором Мартином Дежарденом (наст, фамилия — ван ден Богарт;1637-1б94). В 1792 г. ее переплавили на пушки. По заказу Людовика ХVШ скульптор Франсуа-Жозеф Бозио (1768—1845) выполнил в стиле барокко новый монумент, открытый 25 августа 1828 г. и сохранившийся до наших дней. Говоря о том, что короля окружают мытари, Сен-Симон иронически намекает на откупщиков, проживавших в некоторых окрестных особняках.
**29 Монумент... на Вандомской площади... поместил Короля в окружение людей ничуть не более достойных. — Речь идет о созданной скульптором Франсуа Жирардоном (1628-1715) и возведенной в 1699 г. на Вандомской площади (именовалась ранее площадью Завоеваний, а также площадью Людовика Великого) 6,5-метровой конной статуе Людовика XIV, изображавшей короля в виде римского императора. Памятник был уничтожен во время Французской революции (в Лувре сохранилась его миниатюрная копия), а пьедестал послужил для дошедшей до нашего времени колонны, установленной по приказу императора Наполеона I в честь победы при Аустерлице. При Людовике XIV новый квартал вокруг площади, спланированный архитектором Жюлем Ардуэн-Мансаром (1646—1708), вошел в моду среди знати и нуворишей. Обрамлявшие площадь роскошные особняки, выстроенные в величественном классическом стиле, занимали главным образом крупные финансисты и откупщики, на которых и намекает Сен-Симон.
**30 После смерти месье де Люксембурга, брата коннетабля де Люина... — То есть в ноябре 1630 г.
**31 ...Блэ... сдерживает Гиенъ и Сентонж... — То есть помогает держать в узде мятежных гугенотов, а также, в случае необходимости, может поставить заслон на пути испанского нашествия.
**32 Гастон вернулся из Брюсселя, подписав державшийся в строжайшем секрете договор... – Нe раз выступавший против кардинала Ришелье и убегавший после провала очередного заговора за границу герцог Гастон Орлеанский в третий раз вернулся из эмиграции в октябре 1634 г., согласившись считать недействительным свой непризнанный королем брак с Маргаритой Лотарингской. Он встретился с Людовиком XIII в Сен-Жермене. Король помиловал почти всех, кто сопровождал его мятежного брата в изгнание, возвратил им имущество, должности и титулы, a самому герцогу увеличил денежное содержание.
**33 возвести в герцоги и пэры Пюилорана... — Пюилоран, фаворит Гастона Орлеанского, был произведен в герцоги и пэры в конце 1634 г. в награду за то, что склонил своего патрона к примирению с королем.
**34 герцогство-пэрство Пюилорана исчезло при известных всем обстоятельствах. – За участие в очередном заговоре против кардинала Ришелье Пюилоран в феврале 1635 г. был арестован, а 1 июля того же года умер в тюрьме.
**35 Некоторое время он был еще и главным начальником волчьей охоты. — Отец Сен Симона занимал эту должность в 1628—1643 гг.
**36 ...продал должность камергера герцогу де Ледигъеру для его внука, месье де Креки… – Ошибка: тот герцог де Ледигьер, которому отец Сен-Симона продал должность камергера, был не дедом, а дядей молодого Креки.
**37 ...со времен наследницы Вермандуа... — То есть с 1337 г., когда предок Сен-Симона Матьё де Рувруа женился на наследнице имения Сен-Симон Маргарите. Лестная для Сен-Симонов генеалогическая легенда претендовала на то, что как наследница, так и ее муж были потомками знаменитого в раннее Средневековье рода графов Вермандуа, которые, в свою очередь, якобы происходили по прямой мужской линии от Карла Великого.
**38 Общефранцузское ополчение. — Речь идет о так называемом «арьер-бане», сохранявшемся в виде пережитка конном феодальном ополчении, решавшем ограниченные задачи и созывавшемся в чрезвычайных обстоятельствах. При Людовике XIII арьер-бан собирали в 1632, 1635 и 1639 гг., почти всегда без особой пользы.
**39 ...герцог передал в дар две... картины... «Святого Себастьяна»... кардиналу де Ришелье, а «Помону и Вертумна»... —моему отцу. — Первая картина, кисти Аннибале Карраччи (1560—1609), ныне находится в Лувре. Вторая упомянута в посмертной описи имущества Сен-Симона (1755 г.), где ее приписывали Франческо Мельци, ученику Леонардо да Винчи; ее нынешнее местонахождение неизвестно.
**40 «День одураченных» — 10 ноября 1630 г. Тогда после открытого столкновения кардинала Ришелье с королевой-матерью Марией Медичи распространился слух об опале первого министра, что вызвало бурную радость приближенных королевы; однако очень скоро выяснилось, что слух ложный. Многие противники кардинала за желание его сместить поплатились свободой или жизнью, некоторые были отправлены в изгнание. Само выражение «День одураченных» принадлежит литератору и острослову графу Гийому де Ботрю (1588—1665).
**41 Не буду говорить о знаменитом «Дне одураченных»... потому что нашел его описание в < >... — Многие исследователи предполагают, что за пропущенной в тексте отсылкой скрывается имевшийся в библиотеке Сен-Симона труд Мишеля Ле Вассора «История царствования Людовика ХIII» (см.: Le Vassor M. Histoire du regne de Louis ХШ, Roi de France et de Navarre: En 10 vol. Amsterdam: P. Brunel, 1700-1711).
**42 ...маршал де Бассомпъер поплатился за «День одураченных» многими годами заточения в Бастилии... — Маршал был арестован в Санлисе 25 февраля 1631 г. и просидел в Бастилии до 1643 г.
**43 ...в своих... пронизанных... тщеславием записках... — Мемуары маршала де Бассомпьера под названием «Дневник моей жизни» (Le Journal de ma vie) были впервые опубликованы еще в 1665 г. Он там награждает отца Сен-Симона самыми грубыми эпитетами («мелкий клоп» и т. п.).
**44 ...испанцы... взяли Корби... - Это произошло 16 августа 1636 г. Взятие Корби открывало испанцам путь на Париж.
**45 ...по его должности... – То есть по должности первого шталмейстера. В этом качестве Клод де Сен-Симон ведал Малой конюшней (личным королевским выездом).
**46 ...об изобретении и немыслимом успехе знаменитой дамбы, коим мы обязаны исключительно покойному Королю. — Пожалуй, лишь у Сен-Симона можно прочитать, что ла-рошельскую дамбу, благодаря которой английские суда не могли подойти к осажденному королевскими войсками последнему оплоту протестантов, изобрел Людовик XIII. Все прочие историки и мемуаристы того времени говорят, что дамбу придумал кардинал Ришелье.
**47 Герцог де Белъгард... был отправлен в изгнание... — Выслан в августе 1631 г. как сообщник Гастона Орлеанского.
**48 ...не забыв написать Монсеньор, ибо именно так вы и обязаны к нему обращаться — Обращение «монсеньор» следовало применять к вышестоящему лицу. Даже в ссылке Бельгард до 1639 г. сохранял должность главного шталмейстера; первый шталмейстер Сен-Симон временно исполнял его обязанности.
**49 ...кардинал де Ришелье выдал свою племянницу за знаменитого герцога Энгиенского... – Титул герцога Энгиенского носил до смерти в 1646 г. своего отца, Анри де Конде (Месье Принц), будущий Великий Конде. Его брак с племянницей Ришелье Клер-Клеманс де Майе-Брезе состоялся в феврале 1641 г.
**50 ...кардинал де Ришелье тяжело заболел в Бордо. — В ноябре 1632 г.
**51 ...брал с собой в Лион и Савойю... — В начале 1629 г., во время похода французской армии против Савойи.
**52 ...заключение договора... — Этот договор должен был зафиксировать отказ Савойи от претензий на земли Мантуанского герцогства, перешедшего в 1628 г. под власть французской ветви династии Гонзага.
**53 ...9 марта 1629 года. — В действительности 6 марта.
**54 ...из уважения к его сыну, а еще более к своей сестре, с которой тот имел честь сочетаться браком. — Сын Карла Эммануила I, Виктор Амедей I, еще в 1619 г. вступил в брак с сестрой Людовика XIII Кристиной.
**55 ...герцог... был наказан... стремительным возвращением Короля. — Новое вторжение королевской армии в Савойю произошло в мае 1630 г.
**56 ...смутой времен Лиги при Генрихе III... — Священная Лига (La Sainte Ligue) была создана в 1576 г. под руководством Генриха Лотарингского, герцога де Гиза, для недопущения каких-либо послаблений гугенотам (протестантам) со стороны правительства Генриха Ш. Особенно активно Лига действовала начиная с 1584 г., когда наследником престола стал король Генрих Наваррский (позднее король Франции Генрих ГУ). При поддержке Испании Лига контролировала значительную часть территории страны и даже пыталась посадить на французский престол собственного кандидата. После окончательного перехода Генриха IV в католичество в 1593 г. Лига постепенно утратила свое влияние.
**57 …Карл Эммануил... завладел маркизатом Салуццо... — Произошло это в 1588 г. Позднее, по заключенному с Савойей Лионскому миру 1601 г., Франция отказалась от Салуццо в обмен на франкоязычные области на востоке страны — Бресс, Жекс, Вальроме и Бюже.
**58 …Людовик XIII сумел защитить... герцога Мантуанского, прежде бывшего его подданным… – После кончины в 1627 г. Винченцо II, герцога Мантуанского, не оставившего потомства, Карл I Гонзага, герцог Неверский, предъявил претензии на герцогство Мантуанское и маркизат Монферрато, но встретил соперника в лице Чезаре Гонзага, герцога Гуасталльского, что привело к войне за мантуанское наследство. Франция оказала герцогу Неверскому помощь против испанцев и герцога Савойского, и по договору Кераско (6 апреля 1631 г.) он был признан герцогом Мантуанским и маркизом Монферрато.
**59 Месье Принц помог ему, но Шавинъи обманул его... — Увидев, что дела Конде идут все хуже и хуже и что принц, по всей видимости, потерпит поражение во Фронде, Шавиньи вступил в тайные переговоры с кардиналом Мазарини.
**60 Месье Принц... вызволил из совершенно безвыходной ситуации... — Интриговавший против Мазарини Шавиньи был в сентябре 1648 г. арестован, но через месяц освобожден по настоянию Парламента, поддержанного принцем Конде.
**61 ...в три дня свела его в могилу. — Шавиньи умер 11 октября 1652 г. Особая раздражительность Конде в это время, видимо, была связана с тем, что 13 октября ему самому пришлось выехать из Парижа, готового открыть ворота королю.
**62 Дядя моего отца, командовавший в Ла-Капели... — В действительности дядя Клода де Сен-Симона был комендантом не Ла-Капели, а другой крепости, Ле-Катле, так же сдавшейся в 1636 г. испанцам. Следует отметить, что государственным секретарем по военным делам был в то время не Шавиньи, а Франсуа Сюбле де Нуайе.
**63 ...много... писем, содержание коих... мне неведомо. — В бумагах Сен-Симона, хранящихся в архиве французского Министерства иностранных дел, не сохранилось никаких фрагментов этой зашифрованной корреспонденции.
**64 ...в армии... принца де Конде во время осады Фуэнтеррабии... — 22 августа 1638 г. французы высадили десант на испанское побережье, а их основные силы (12 тыс. человек) под командованием принца Конде (отца Великого Конде) и герцога де Лавалетта вторглись на испанскую территорию в районе города Фуэнтеррабия (Фонтараби), где держал оборону 7-тысячный гарнизон. Предприняв отчаянную контратаку, защитники города опрокинули французские войска, в которых началась паника и беспорядочное отступление. Конде бросил армию на произвол судьбы и 7 сентября бежал в Байонну. Когда его вызвали в Париж, он свалил всю вину за провал кампании на Лавалетта, которого заочно судили по обвинению в государственной измене (герцог бежал в Англию, так как его успели предупредить о наветах Конде). Лишь после смерти Людовика XIII Лавалетт смог вернуться во Францию и был реабилитирован.
**65 Мой отец... явился ко двору... — Клод де Сен-Симон вернулся ко двору в феврале 1643 г., через два месяца после смерти Ришелье, последовавшей 4 декабря 1642 г.
**66 ...сочетался вторым браком с дочерью Месье Принца, которая стяжала ... известность в период смут и гражданских войн, сотрясавших Францию в пору малолетства Людовика XIV. — В 1642 г. герцог де Лонгвиль женился на Анне-Женевьеве де Бурбон, сестре Великого Конде, которая во время Фронды принимала активнейшее участие в политических событиях.
**67 ...граф д'Аркур стал главным шталмейстером. — Анри Лотарингский, граф д'Аркур, стал главным шталмейстером в августе 1643 г., а в 1658 г. передал должность своему сыну.
**68 ...Королева... была... подвергнута... личному обыску канцлером Сегъе, который своим поведением в этой деликатной ситуации... снискал... благосклонность Королевы… – Канцлер Сегъе тайно предупредил королеву о предстоящем обыске. Инцидент имел место в августе 1637 г.

 Отправлено: 24.11.08 17:14. Заголовок: …После смерти Людови..

…После смерти Людовика XIII близость ко двору, где правила регентша, лишившая его должности главного шталмейстера, никак не могла быть приятной моему отцу. И он подумывал о том, чтобы снова вернуться в Блэ, где жил на широкую ногу, пользуясь любовью и уважением самых родовитых семей Бордо и соседних провинций. Вскоре он осуществил свое намерение и весьма продолжительное время безвыездно оставался в Блэ. За время его отсутствия карты политической игры не раз смешивались, и в конце концов Месье Принц с оружием в руках выступил против двора, и вспыхнула гражданская война **71.

Его верность (отца мемуариста, Клода де Сен-Симона)

Отца Месье Принца уже не было в живых, но его сын, как и мадам де Лонгвиль, сохранил связи с моим отцом. Учитывая эти связи и оппозицию моего отца по отношению ко двору, они не сомневались, что Блэ будет в их распоряжении, и, принимая во внимание свои успехи в Гиени и соседних провинциях, рассчитывали, и не без оснований, опираясь на Блэ, разделить королевство по Луаре. Войска уже были приведены в боевую готовность, но отец мой остался глух к их просьбам и начал готовиться к обороне. Безуспешно слали ему гонцов и письма: ни дружба, ни честь быть союзником столь высокого лица, ни горькая обида на оскорбившую его Королеву не могли поколебать его. В полном отчаянии они решили прибегнуть к помощи Испании. Король Испании предлагал ему титул гранда, почести и богатство — все было отвергнуто. Затем в Блэ прибыл второй гонец с личными письмами испанского короля и еще более заманчивыми предложениями. Когда гонец изложил цель своей миссии, отец мой, сочтя, что это уже слишком, немедленно созвал свой штаб, всех офицеров гарнизона и всех, кого смог, из друзей, проживавших по соседству с Блэ. Он представил собравшимся посланца короля Испании, показал доставленные им письма, распечатывать каковые не счел нужным, рассказал при нем о цели его миссии, а затем сказал, что если бы не уважение к коронованной особе, брату Королевы-матери, он тотчас же приказал бы привязать к ногам гонца ядро и бросить его в Жиронду, что ему надлежит немедленно покинуть Блэ вместе со своими письмами и предложениями, каковые не могут соблазнить истинно благородного человека, что ему следует это хорошенько запомнить, дабы предупредить тех, чью волю он исполняет, что если им еще раз вздумается присылать к нему кого-нибудь с подобными поручениями, то он без всяких церемоний прикажет швырнуть посланника в реку. С тех пор гонцов больше не было. Поступок отца вызвал яростное возмущение Месье Принца и его партии, и весьма знаменательно, что ни он, ни его сторонники так никогда и не простили отцу его отказа, ибо поддержка его могла оказаться для них решающей. Тем временем отец приказал отлить множество пушек взамен тех, что были у него отобраны двором, нуждавшимся в артиллерии, собрал в Блэ пятьсот хорошо вооруженных дворян, оплатил экипировку и содержание гарнизона и в течение без малого полутора лет жил почти что на осадном положении, не желая ничего брать у местных жителей. Отсюда те огромные долги, с которыми он не смог рассчитаться до конца жизни и которые достались мне в наследство, в то время как долги Месье Принца, месье де Буйона и многих других, сделанные ради борьбы против Короля и государства, впоследствии все без исключения были с лихвой оплачены самим Королем. Но это еще не все: мой отец, имея множество друзей в парламенте и в городе Бордо, ежедневно получал секретнейшую информацию обо всем происходящем в городе и крае, доводил ее до сведения двора, оказывая ему тем самым в то несчастное время неоценимые услуги.

** 71 ...вспыхнула гражданская война. — В октябре 1651 г., когда начался очередной этап Фронды.

 Отправлено: 24.11.08 17:21. Заголовок: Удивительный контрас..

Удивительный контраст между преданностью моего отца и коварством графа д'Аркура. Героический отказ моего отца

Тем временем двор расположился на подходах к Гиени, под защитой армии, во главе которой стоял граф д'Аркур, чьи услуги были заранее весьма щедро оплачены и который был вполне в состоянии выполнять возложенные на него обязанности; но он был из Лотарингского дома и в родстве с Гизами **72, и вот разница: у него не было иной мысли, как воспользоваться растерянностью двора и смутой в государстве, чтобы завладеть Эльзасом и Брейзахом и присоединить их к Лотарингии. Приняв решение, он покидает армию, день и ночь скачет через всю Францию и прибывает к воротам Брейзаха. Рассказ о том, каким образом его планы потерпели неудачу, можно найти во всех мемуарах тех времен, и мне нет нужды на этом останавливаться. Я хотел лишь показать, какова была благодарность главного шталмейстера, обманом получившего должность вместо моего отца; к этому следует добавить, что в награду за преступление и дабы заставить его отказаться от борьбы и отступить, он получил в управление Анжу, специально для него возведенное в ранг крупного губернаторства, каковое впоследствии, вместе с должностью, перешло к его наследникам. А вот пример совершенно иного поведения. Королева и кардинал Мазарини, восхищенные преданностью и важными услугами, оказанными им моим отцом, сочли необходимым вознаградить его, дабы побудить других следовать его примеру, а быть может, и для того, чтобы иметь право рассчитывать на него и в будущем. Королева и Мазарини написали ему настолько любезные письма, что за любезностью этой угадывались их тревога и растерянность, и поручили маркизу де Сен-Мегрену вручить их моему отцу вместе с еще одним письмом, уполномочивавшим маркиза сделать моему отцу некое предложение от имени Королевы и кардинала. Сен-Мегрену было поручено предложить моему отцу на выбор либо жезл маршала Франции, либо ранг иностранного принца **73 — под предлогом нашего неоспоримого родства (по крайней мере по женской линии) с домом Вермандуа, ведущим свое происхождение от Карла Великого **74. Отец отказался и от того, и от другого. Сен-Мегрен, на правах друга, стал убеждать его, что, когда минует опасность, он останется ни с чем, что чистое безумие отказываться от подобного предложения, что для Буйонов подобная честь всегда была предметом вожделений. «Для меня в этом нет ничего неожиданного, я слишком хорошо их знаю, чтобы сомневаться в этом, — решительно ответил мой отец. — Я полагаю также, что многие будут надо мной насмехаться, но никто не сможет сказать, что ранг иностранного принца или маршальский жезл бросили тень на мою репутацию или заставили меня поступиться честью. Если я соглашусь, ни у кого не будет сомнений, что лишь милости двора побудили меня сохранять верность долгу, а на это я никогда не пойду». Целых три дня пытался маркиз уговорить его, но отец мой остался непоколебим. Он отослал почтительный, но сдержанный ответ Королеве, где повторил уже сказанное Сен-Мегрену и добавил, дабы Королева не сочла его отказ оскорбительным, что он никогда не изменит своему долгу по отношению к сыну и вдове его государя. В таком же духе, но с подчеркнутой гордостью, ответил он и кардиналу Мазарини. Однако подобное благородство оказалось недоступно пониманию этого итальянца. А может, и для Королевы оно тоже было непостижимо? Все случилось так, как и предсказывал Сен-Мегрен: опасность осталась позади, и об отце больше не вспоминали. Но и отец мой также не удостоил ни кардинала, ни Королеву чести напомнить им о себе. Он нес службу и связанное с ней бремя расходов вплоть до окончания смуты в государстве. Вот таким образом сбылось предсказание Людовика XIII о той важной роли, каковую может однажды сыграть Блэ, сделанное им при назначении моего отца губернатором этой крепости.

** 72 ...граф д'Аркур... был в родстве с Гизами... — Анри д'Аркур был внуком младшего брата знаменитого полководца Франциска де Гиза (1519—1563).
**73 Ранг иностранного принца. — Этот ранг в середине XVII в. имели обосновавшиеся во Франции отпрыски иностранных владетельных домов: представители Лотарингского дома (Гизы, Эльбёфы, Аркур-Арманьяки), герцоги Немурские из Савойского дома, герцоги Неверские из мантуанского дома Гонзага. Затем его получили Буйоны, Роганы и др.
**74 ..нашего неоспоримого родства... с домом Вермандуа, ведущим свое происхождение от Карла Великого. — См. выше примеч. 37. Считалось, что древняя династия графов Вермандуа происходила от внука Карла Великого (бастарда его сына Пипина), короля Италии Бернгарда (ум. в 818 г.), низложенного его дядей императором Людовиком Благочестивым.

 Отправлено: 24.11.08 17:22. Заголовок: Дуэль моего отца с м..

Дуэль моего отца с маркизом де Вардом

Прежде чем закончить рассказ об отце, напомню о двух наделавших много шума историях, имевших место задолго до его второй женитьбы. Поводом для первой стала тяжба между родственником месье де Варда и родственником моего отца, в которой оба претендовали на один и тот же освободившийся бенефиций. Каждый из них с таким жаром отстаивал права своего родственника, и распря зашла так далеко, что Месье Принц взял с них слово вести себя благоразумно. Много позже, когда дело было уже улажено, Месье Принц освободил их от данного ему обещания, считая, что повода для раздора более не существует. Однако история эта засела занозой у них в сердце. Вард никак не мог успокоиться и в конце концов, по прошествии некоторого времени, послал вызов моему отцу. Драться они условились у заставы Сент-Оноре, около полудня, когда там обычно не бывает прохожих; а чтобы дуэль выглядела случайностью и по времени, и по всему прочему, было решено, что карета месье де Варда перегородит дорогу карете моего отца и что господа, вмешавшись в ссору кучеров, выйдут из карет, каждый со своим секундантом, и начнут дуэль. Дело было в эпоху Регентства, и отец мой был намного старше Варда **83. Утром отец посетил Месье Принца и многих важных должностных лиц из числа своих друзей, а затем отправился в Пале-Рояль засвидетельствовать свое почтение Королеве. Выйдя от Королевы, он сделал вид, что намерен отправиться с визитами в Марэ вместе с маршалом де Грамоном. Когда они уже спускались по лестнице, отец притворился, будто забыл что-то наверху, извинился, поднялся наверх, а спустившись, увидел Ла Рок Сен-Шамарана, храброго и очень преданного ему дворянина, командира кавалерийского полка, который должен был быть его секундантом, и оба они, сев в карету, направились к заставе Сент-Оноре. Вард, ожидавший их на углу улицы, подъезжает к карете моего отца, задевает ее и перегораживает ему дорогу; кучер Варда хлещет лошадей кнутом, кучер отца отвечает тем же; кареты останавливаются, господа выходят и вытаскивают шпаги из ножен. Счастье было на стороне моего отца. Вард упал и был обезоружен. Отец хотел, чтобы Вард просил пощады, но тот отказался. На что мой отец объявил, что в таком случае изуродует ему лицо. Вард ответил, что благородство не позволит ему этого сделать, и признал себя побежденным. Тогда отец помог ему подняться и пошел разнимать секундантов. По случайности карета отца оказалась ближе к месту поединка, и Вард поспешил сесть в нее. Мой отец и Ла Рок Сен-Шамаран сели вместе с ним и отвезли его домой. Он был ранен в руку и в дороге почувствовал себя дурно. Как и следует мужественным людям, они учтиво распрощались, и отец мой отправился домой. Мадам де Шатийон, впоследствии супруга герцога Мекленбургского, которая в ту пору жила в одном из последних домов у заставы Сент-Оноре, услышав шум и крики кучеров, выглянула в окно и стала спокойно наблюдать за поединком. Слух о нем не замедлил распространиться. Королева, Месье, Месье Принц и прочие высокопоставленные лица посылали к отцу справиться о его здоровье; вскоре он сам отправился в Пале-Рояль и застал там Королеву в окружении придворных дам. Нужно ли говорить, что на него посыпался град вопросов и что ответы его были прекрасно подготовлены. А пока отец выслушивал все эти комплименты, бедного Варда по приказу Королевы отвезли в Бастилию и продержали там десять или двенадцать дней. Мой отец не таился, регулярно появлялся при дворе и везде находил прекрасный прием. Так завершилось это дело, зачинщиком коего считался Вард, а истинной его сути так никто никогда и не узнал. Вард был удручен своей неудачей, а заточение в Бастилии оставило в его душе горькую обиду. С тех пор он виделся с моим отцом только перед смертью. Опала вынудила его долгие годы жить в Лангедоке **84. Вернувшись в Париж, он прожил недолго и в 1688 году скончался после продолжительной и тяжелой болезни. Незадолго до смерти он послал за моим отцом и просил его прийти. Он окончательно с ним помирился и просил навещать его; отец просьбу выполнил и часто бывал у него в то немногое время, что ему еще оставалось жить.

** 83...отец мой был намного старше Варда. — Ссора произошла в конце 1646 или начале 1647 г.; де Варду тогда было 25 лет, он был на 14 лет моложе противника.
** 84 Опала вынудила его долгие годы жить в Лангедоке. — За участие в интриге с подложным письмом (знаменитое «испанское письмо»), призванным дискредитировать фаворитку Людовика XIV, Луизу де Лавальер, и самого короля, Варда выслали в Лангедок, где он был генеральным наместником города Эг-Морт (с 1660 г.). Когда король узнал и о других его интригах (в частности, о попытке помешать продаже Англией Франции порта Дюнкерк), Варда посадили в тюрьму, а затем вновь надолго сослали.

 Отправлено: 24.11.08 17:23. Заголовок: Мой отец возмущен не..

Мой отец возмущен некоторыми высказываниями, каковые месье де Ларошфуко позволил себе по его адресу в своих «Мемуарах»

Второе происшествие могло иметь такой же финал, как и первое, но, к счастью, исход его оказался более благополучным. Вышли в свет «Мемуары» месье де Ларошфуко; **85 моему отцу было интересно, как там изображена история его времени. Из этих «Мемуаров» он узнал, что, оказывается, он обещал Месье Принцу встать на его сторону, но не сдержал слова, что невозможность иметь в своем распоряжении Блэ, как на то рассчитывал Месье Принц, нанесла огромный урон его партии. Привязанность, чтобы не сказать более, месье де Ларошфуко к мадам де Лонгвиль ни для кого не является тайной **86. Находясь в Бордо, эта принцесса засыпала моего отца письмами, полагая таким образом соблазнить его; надеясь достичь большего своими прелестями и своим красноречием, она сделала все возможное, чтобы получить согласие на свидание, и была до глубины души оскорблена тем, что ничего не добилась. Придворные успехи его счастливого сына возвратили блеск имени Ларошфуко, но не могли вернуть былого положения опальному и разоренному герцогу, который оказался не в состоянии забыть, как могло бы измениться положение его приверженцев, имей они в своем распоряжении Блэ, и этим рассказом он отомстил, как мог, за себя и за мадам де Лонгвиль. Мой отец был так уязвлен этой чудовищной клеветой, что тотчас же схватился за перо и написал на полях: «Автор солгал». Не удовлетворенный сделанным, он отправился к книгоиздателю и не без труда, отыскал его, так как только что напечатанная книга не продавалась еще в книжных лавках. Он выразил желание видеть все экземпляры этой книги, просил, сулил вознаграждение, угрожал и в конце концов, добившись своего, взял перо и на полях каждого экземпляра сделал ту же надпись. Можно себе представить изумление книгоиздателя, который поспешил уведомить месье де Ларошфуко о том, что произошло с его книгой. Нетрудно догадаться, до какой степени это его оскорбило. История наделала много шуму, виновником коего в гораздо большей степени был мой отец, чем автор и его друзья: на стороне отца была истина, причем истина еще не устаревшая и не забытая. Друзья пытались решить все полюбовно, но отец мой хотел публичного удовлетворения. Однако вмешался двор, начинавший весьма благосклонно относиться к сыну герцога, и в конце концов, извинения, похвалы и благодарности вынудили моего отца довольствоваться тем, что он написал на полях книги и говорил в частных беседах **87. Некоторые утверждали, что причиной этого недоразумения явился тайный приезд в Париж Мадам Принцессы, желавшей добиться освобождения своих сыновей **88 и лично представившей в Большую палату Парламента свою просьбу, поддержанную моим дядей, который, из родственных чувств, не мог отказать ей в этой услуге. Сие позволило надеяться, что он присоединится к их партии (чего он, как известно, никогда не делал) и, имея большое влияние на моего отца, находящегося в Блэ, уговорит его действовать, вместе со своим гарнизоном, в интересах принцев. Эти разговоры не вызвали иной реакции кроме той, что заслуживали, ибо невозможно было оспаривать известное стольким тогда еще здравствовавшим людям, занимавшим видное положение, непосредственно участвовавшим в тех событиях и знавшим истину, каковую до того момента никто не ставил под сомнение. Постепенно шум и толки, вызванные этой историей, стихли, а на большее мой отец и не мог рассчитывать. Однако ни отец, ни сын Ларошфуко так никогда этого моему отцу и не простили, ибо, как известно, собственные обиды забываются легче, чем те, что вы сами нанесли другому.
Здоровый телом и духом, мой отец прожил долгую жизнь. Он не был обласкан двором, но Король считал своим долгом выказывать ему уважение, к его мнению прислушивались министры, а месье Кольбер считал его своим другом: добродетель в ту пору еще имела некоторую цену. Наиболее влиятельные из придворных, даже те, что были много моложе, посещали его и нередко обедали у него в доме, где мне и случалось их видеть. Кроме нескольких особо близких друзей, у него было множество приятелей и знакомых среди представителей всех сословий, поддерживавших с ним отношения до последних дней его жизни. Гостей неизменно ждал прекрасный стол, и отец никогда не обедал в одиночестве. В Блэ авторитет его был столь непререкаем, что, даже когда он находился в Париже, малейшие его распоряжения выполнялись беспрекословно. Если в его штабе оказывалось вакантное место, Король посылал ему список претендентов; иногда отец выбирал одного из их числа, а бывало, и сам называл нового кандидата. Ему ни в чем не было отказа. Случалось, он снимал тех, кем был недоволен. Так он сместил одного майора и одного провинциального наместника **89, а на место последнего по просьбе одного из своих близких друзей поставил офицера по имени Асторг, двадцать лет назад оставившего службу и удалившегося в свою провинцию. Такой власти не было ни у кого из губернаторов, и Король говорил, что после тех услуг, кои мой отец оказал ему на посту губернатора Блэ в самые тяжкие для него времена, естественно и справедливо предоставить ему там полную свободу действий.

**85 Вышли в свет «Мемуары» месье де Ларошфуко... — Первое, дезавуированное автором издание появилось в 1662 г., затем был ряд переизданий.
**86 Привязанность... месье де Ларошфуко к мадам де Лонгвилъ ни для кого не является тайной. – С 1646 по 1652 г. герцогиня де Лонгвиль была любовницей Ларошфуко. Многие историки считают, что рожденный ею в разгар Фронды в Парижской ратуше Шарль-Пари Орлеанский, герцог де Лонгвиль (1649-1672), является на самом деле сыном Ларошфуко, а не мужа мятежной герцогини.
** 87… извинения, похвалы и благодарности вынудили моего отца довольствоваться тем, написал на полях книги и говорил в частных беседах. — В последующих изданиях «Мемуаров» Ларошфуко возмутивший Клода де Сен-Симона пассаж был видоизменен: вместо «герцог де Сен-Симон грубо нарушил свое слово» было поставлено: « <…> герцог де Сен-Симон<…> предложил принять в свою крепость герцога Энгиенского (сына Конде – прим.), но он недолго оставался при том же образе мысли». (Ларошфуко Ф. де. Мемуары /Пер. А.С. Бобовича//Ф. де Ларошфуко. Мемуары. Максимы.– М.: Наука, 1993. С. 60).
**88 ...Мадам Принцессы, желавшей добиться освобождения своих сыновей. – Речь идет о Шарлотте де Монморанси, вдовствующей принцессе де Конде. Ее сыновья – Великий Конде и принц Арман де Конти, арестованные в январе 1650 г. и помещенные в Венсеннский замок.
**89 Провинциальный наместник. — В оригинале «lieutenant du roi». Так именовался заместитель губернатора или генерального наместника провинции.

 Отправлено: 24.11.08 17:30. Заголовок: Мой отец до конца дн..

Мой отец до конца дней хранит благодарную память о Людовике XIII

До конца дней отец скорбел о Людовике XIII, никогда не мог вспоминать о нем без слез, никогда не называл его иначе как «Король, мой государь», никогда не пропускал торжественной заупокойной мессы 14 мая **90 в аббатстве Сен-Дени или в Блэ, если в ту пору находился там. Всякий раз, когда отец говорил о Короле, в его голосе звучали почтение, признательность, даже нежность; он бывал счастлив, рассказывая о личных подвигах Людовика ХIII и его добродетелях, и, прежде чем представить меня Королю, повел меня 14 мая в аббатство Сен-Дени. Мне кажется, эти трогательные и прекрасные черты позволяют мне наилучшим образом завершить рассказ о моем отце. Он негодовал, если, придя в Сен-Дени, оказывался в одиночестве. Не получив ничего от своих родных, он питал нежную признательность к Людовику ХIII не только за свое положение, должности и богатство, но и за его доброту, его отцовское стремление сформировать его характер, за его полное и искреннее к нему доверие. Вот что он утратил со смертью государя и вот о чем не переставал скорбеть, оставшись равнодушным к переменам в своем положении.
…

**90 ...отец... никогда не пропускал торжественной заупокойной мессы 14 мая... — 14 мая 1643 г. умер Людовик ХШ. Сам мемуарист свято соблюдал этот обычай своего отца.

 Отправлено: 24.11.08 17:34. Заголовок: А теперь позвольте п..

А теперь позвольте привлечь ваше внимание к истории дома Роганов. Правда, мемуариста она интересует лишь в аспекте придворных привилегий. Но, возможно, и здесь, вы найдете для себя кое-что любопытное.

 Отправлено: 24.11.08 17:38. Заголовок: Любопытные сведения ..

Любопытные сведения о доме Роганов. Их брачные связи

Никогда никто из дома Роганов не претендовал на титул принца или суверена **79. Никогда ни в Бретани во Франции, где они появились при Людовике XI, Роганы не имели иных отличий кроме тех, коими были обязаны своим обширным земельным владениям родственным связям и древности своего рода, ставившей их выше обычного дворянства, из которого они произошли и никогда не выходили, но их дворянство было, можно сказать, высочайшей пробы. Благодаря своим баронским владениям они имели второй ранг в Бретани **80, а впоследствии обладали и первым поочередно с баронами Витрэ, что, однако, никак не отражалось на положении их младших сыновей, хотя их матерями не раз становились сестры герцогов Бретонских. Они не смогли добиться никаких преимуществ по сравнению с прочими младшими сыновьями из дворянских семей, и примерно в 1300 году Жан II, герцог Бретонский, принудил Алена VI, виконта де Рогана, признать, что, согласно обычаю этой провинции, все младшие сыновья Роганов являются вассалами герцога Бретонского, который имеет право взимать с их феодов те же сеньориальные сборы, что и с владений всех своих свободных подданных. Речь здесь идет о том герцоге Бретонском, который во время торжественного въезда Папы Климента V в Лион **81 находился в свите Филиппа Красивого, сделавшего его в 1297 году герцогом и пэром, и был раздавлен внезапно обрушившейся стеной. Он умер в Лионе четыре дня спустя, 18 ноября 1305 года. С тех пор положение не изменилось: младшие сыновья Роганов не имели никаких преимуществ по сравнению с другими дворянскими семьями Бретани. А теперь перейдем к старшим.

 Отправлено: 24.11.08 17:42. Заголовок: Виконты де Роган пол..

Виконты де Роган получают право занимать первое место поочередно с графами Лаваль-Монфор вплоть до получения последними во владение Витрэ

Ален IX, виконт де Роган, без сомнения, — тот человек, кто своим богатством, своими блестящими браками и браками своих детей сделал более, чем кто-либо другой, для возвышения дома Роганов, главой коего являлся. Мать его была дочерью коннетабля де Клиссона. Его первая жена, не давшая ему мужского потомства, была дочерью Жана V, герцога Бретонского, и Жанны, дочери Карла Злого, короля Наварры. От второй жены, в девичестве Водемон-Лотарингской **82, были сыновья, о которых я расскажу позже. Свою вторую дочь от первого брака он выдал за ЖанаОрлеанского, графа д'Ангулема, второго сына герцога Орлеанского, брата Карла VI, убитого по приказу герцога Бургундского. Эта представительница рода Роганов стала матерью Шарля Орлеанского, графа д'Ангулема, отца короля Франциска I. Вот родовитость, не вызывающая сомнений и подкрепленная блестящим положением и высокими должностями, каковые Ален IX, виконт де Роган занимал на протяжении всей своей жизни; и тем не менее Пьер, герцог Бретонский сын Жана V, герцога Бретонского, брата уже покойной в ту пору жены того самого виконта де Рогана, объявил 25 мая 1451 года во время заседания штатов в Ванне, что вышеупомянутый Ален IX в первый день займет первое место слева от членов Бретонского дома, что во второй день это место займет Ги, граф де Лаваль; и так по очереди, пока этот последний или его преемники не станут владельцами Витрэ. Распоряжение было выполнено, и, когда решилась судьба Витрэ, с чередованием было покончено, и виконт де Роган лишился возможности претендовать на первенство, ибо барон де Витрэ неизменно оставался впереди него. Нужно заметить, что граф де Лаваль, о котором здесь идет речь, происходил из уже давно угасшего бретонского рода Монфоров, чьи владения перешли с браком наследницы к дому Ла Тремуй, как и сами Монфоры получили во владение Витрэ и Лаваль благодаря браку с наследницей старшей ветви Лаваль-Монморанси.
Таким образом, старший представитель дома Роганов и виконт де Роган, в высшей степени осененный блеском и величием и имевший равные права с графом де Лавалем, оказывался, в связи с приобретением последним Витрэ, неизменно позади него, а младшие сыновья Роганов не имели никаких преимуществ по сравнению с младшими сыновьями всех прочих дворянских семейств Бретани. Все это явилось следствием двух вышеупомянутых решений, каковые с тех пор неизменно исполнялись.
Жан II, сын Алена IX и его второй жены Антуанетты Водемон-Лотарингской, женился в 1461 году на Марии, дочери Франциска I, герцога Бретонского, и Изабеллы Стюарт, дочери короля Шотландии Якова I. Сестра этой виконтессы де Роган (братьев у нее не было) была первой женой (не оставившей потомства) Франциска II, последнего герцога Бретонского, чья дочь Анна от другой жены, из рода Грайи-Фуа (дочери Элеоноры Наваррской), наследница герцогства Бретань, дважды была королевой Франции, благодаря чему уже после ее смерти Бретань была присоединена к французской короне **83. У этого виконта де Рогана не было наследников по мужской линии, а мужья обеих дочерей происходили из рода Роганов: старшая вышла замуж за сына маршала де Жье, а младшая — за сеньора де Гемене.
Таким образом, у дочерей герцогов Бретани, вышедших за Роганов, не было сыновей, а следовательно, пока никто из Роганов не мог претендовать на титул принца. А теперь вернемся немного назад.
Жан I, виконт де Роган, дед Алена IX, виконта де Рогана, о котором я говорил, был сыном дамы из рода Ростренан; он играл не последнюю партии Шарля де Блуа, то есть Шатийона, выступавшей против партии Монфора, иначе говоря, младших сыновей в роду герцогов Бретонских, на владение герцогством, каковое в конце концов Монфору и досталось **84. Этот виконт де Роган женился на наследнице Леона, от которой у него родился Ален VIII, отец Алена IX (оба виконты де Роган); вторым браком он сочетался в 1377 году с Жанной Младшей, последней дочерью Филиппа III, графа д’Эврё (сына младшего сына короля Филиппа Ш Смелого), ставшего королем Наварры благодаря женитьбе на наследнице Наваррского дома, дочери короля Людовика X Сварливого. Таким образом виконтесса де Роган приходилась сестрой Карлу Злому, королю Наварры, Бланке, второй жене короля Филиппа де Валуа, Марии, первой жене Педро IV, ,короля Арагона, и Агнессе, жене Гастона Феба, графа де Фуа, прославленного Фруассаром. Филипп III, король Наварры, умер в 1343 году, Жанна Французская, его жена, - в 1349-м, Карл Злой - только в 1385-м **86, но после бессчетных лет мучительнейшей болезни. Филипп де Валуа умер в 1350 году, Бланка Наваррская, его вторая жена, — лишь в 1398-м (она родила только одну дочь, оставшуюся незамужней); королева Арагона умерла в 1346 году **87, а графиня де Фуа ушла из жизни, не оставив потомства. Эти даты свидетельствуют о том, что отец мать, сестры (за исключением удалившейся от света бездетной вдовы) **88, мужья сестер, за исключением графа де Фуа, все умерли прежде, чем названная виконтесса де Роган вступила в брак; **89 а из братьев потомство имелось только у ожившего до этого брака Карла Злого, каковое, правда, было многочисленным. От этого брака у Жана I родился только один сын, чей сын стал отцом Луи де Рогана, сеньора де Гемене, женившегося на старшей дочери последнего виконта де Рогана, и маршала де Жье, второй сын которого женился, как я уже говорил, на другой дочери последнего виконта де Рогана.
Хотя ветвь Гемене является старшей по близости к пресекшейся виконтской ветви и именно ее родоначальник женился на старшей дочери последнего виконта, я сначала расскажу о линии Жье, ныне уже угасшей, чья судьба была богаче событиями.

 Отправлено: 24.11.08 17:43. Заголовок: Своим присутствием н..

Своим присутствием на похоронах архиепископа Лионского, сына маршала де Жье, Парламент выказывает почтение не к рангу, а к личным заслугам

Маршал де Жье занимал такое блистательное положение, что вряд ли нужно что-либо еще говорить о нем; но ни его должности, ни брачные узы, связывавшие его самого и его старшего сына с двумя дочерьми д’Арманьяка, благодаря которым они получили графство Гиз, не давали оснований претендовать на титул принца, а потому Парламент, получивший распоряжение присутствовать на похоронах архиепископа Лионского, его сына, умершего в Париже в 1536 году во время заседания ассамблеи, созванной Франциском I, ответил, что, учитывая заслуги покойного маршала де Жье и его сына, палата с удовольствием окажет ему почести, коих обыкновенно удостаиваются лишь принцы и знатнейшие вельможи королевства. Если бы эти почести были положены прелату в соответствии с его рангом, то Парламент оказал бы их ему, ничего не отвечая на полученное распоряжение; ответ же был дан лишь затем, чтобы показать, что Парламент будет присутствовать на похоронах не по обязанности, а из уважения к заслугам отца и сына.
Кроме этого сына-архиепископа, пользовавшегося большим уважением в церковных кругах, у маршала де Жье было еще двое сыновей. Род старшего оборвался на его внуке, и никто из членов его семьи не заслуживает особого упоминания. Старшая из сестер последнего вышла за молодого человека из рода Бовилье, к коему принадлежит и герцог де Бовилье; младшая вышла замуж за маркиза де Ротлена, приходившегося братом и дядей герцогам де Лонгвиль; от этого брака появился на свет Леонор, герцог де Лонгвиль, многим обязанный своей матери и своей жене и от которого пошли все прочие Лонгвили. А все ныне здравствующие Ротлены происходят от побочного сына вышеупомянутого маркиза де Ротлена.
У второго сына маршала де Жье, младшего зятя последнего виконта де Рогана, был только один сын, вступивший в брак с высокородной особой: он женился на Изабелле, дочери Жана, сира д'Альбре, и Екатерины де Грайи де Фуа, королевы Наварры. Относительно последней нужно дать некоторые пояснения.
Она была дочерью Гастона, принца Вианского, и Мадлен Французской, младшей сестры Людовика XI. Принц Вианский из рода Грайи, предок которого, женившись на наследнице графства Фуа, приобрел для своего рода графства Фуа, Бигор и Беарн, был сыном Гастона IV, графа де Фуа, получившего от Карла VII титул графа и пэра в 1458 году, и Элеоноры, дочери Хуана II, короля Арагона от его второй жены Бланки, наследницы наваррского престола **90. Элеонора уна следовала от него трон Наварры; она пережила своего сына Гастона и умерла через сорок два дня после коронации в Памплоне. У ее сына Гастона, принца Вианского, было только двое детей — сын и дочь; сын был коронован в Памплоне, но три месяца спустя, будучи еще совсем молодым и не успев вступить в брак, был отравлен в 1482 году в По. Ему наследовала единственная сестра Екатерина, которая также была коронована в Памплоне в 1494 году вместе со своим мужем Жаном д'Альбре. Они поссорились и были в 1512 году изгнаны Фердинандом Католиком, королем Арагона, из своего королевства, коим тот завладел; с тех пор Наварра стала владением Испании. Оба, не пережив потери, умерли от горя, он — в 1516-м, она — в 1517 году; среди их детей заслуживают упоминания лишь Генрих д'Альбре, король Наварры, не оставившая потомства графиня д'Астарак-Грайи-Фуа и Изабелла, вступившая в 1534 году в брак с Рене I де Роганом, сыном второго сына маршала де Жье; таким образом, Рене I де Роган женился на сестре отца Жанны д'Альбре, матери нашего короля Генриха IV. Я напоминаю об этом, дабы никто не упрекнул меня в том, будто я преуменьшаю величие и знатность дома Роганов. Сыновья, родившиеся от брака Рене I де Рогана и Изабеллы д'Альбре, ничем не блистали, зато дочь, пожалуй, даже слишком, привлекала к себе внимание общества, что сыграло решающую роль в возвышении дома Роганов, именно ей обязанного первыми дарованными ему отличиями.