Фэндом: Дюма Александр (отец) «Три мушкетёра», Дюма Александр (отец) "Двадцать лет спустя" (кроссовер)
Пэйринг и персонажи: Шарль д'Артаньян
Рейтинг: PG-13
Размер: планируется Миди
Описание: Моя история о д'Артаньяне и его семье: супруге, сыне и дочери. О том, как оно могло бы быть, если бы...
Это сказка. О том, чего не бывает в жизни. Сказка, какой не было у Дюма и не могло быть в 17 веке. Сказка волшебная и страшная, в которой бывает сладко и тепло, а бывает холодно и больно. Сказка о жизни и смерти. Сказка, в которой есть место счастью. Пусть, не такому, которое представлялось, пусть, ценою десяти лет собственной жизни, но зато такому, которое обнимает и наполняет собою мир самых любимых людей и которое не променять ни на что другое.
Первая, самая безоблачная часть сказки называется "Дети".
Посвящение: Очень хочется посвятить этот фик такому человеку - Михаилу Сергеевичу Боярскому. Только не поймите меня неправильно: фотка д'Артаньяна - у меня на аватарке
- Что же ты не сказала? - прошептал д’Артаньян, нежно обнимая прижавшуюся к нему девушку… то есть, уже несколько минут как женщину. - Я был бы аккуратнее…
- О таком разве говорят? - тихо спросила она.
- Да, а как же…
На самом деле, парень понятия не имел, говорят ли о таком или нет. У него до этого вечера никогда ещё не было непорочных девиц… Ни среди горничных, ни среди их хорошеньких хозяек, ни на далёкой солнечной родине, ни в Париже.
“Чёрт возьми, - только и мог думать он, - не спрашивать же её: “Сударыня, зачем вы отдались мне и почему именно мне?" Неужели правда… Любит?”
Впервые в жизни двадцатидвухлетний гасконец испытывал некоторое недоумение, сжимая в объятиях красотку. Но он скорее бы умер, чем дал бы ей возможность заподозрить это.
“Вот дьявол, она ведь может и понести теперь, она ведь ничего не знает… Это надо же было так попасть!” - д’Артаньян прикрыл глаза свободной ладонью.
- Вы смеётесь, господин д’Артаньян?
- Нет, просто зеваю. Знаешь, я ужасно устал сегодня. Ты не будешь против немного поспать?
Он повернулся к ней, крепче прижал к себе, почувствовал, как она судорожно вздохнула.
- Ваш батюшка не хватится вас дома? - через минуту спросил он шёпотом.
- Нет, - ответила она так же тихонько. - Батюшка думает, что я уехала с тётушкой в гости до завтра.
- А тётушка?..
- А тётушка отпустила меня до утра к двоюродной сестре. Которая, на самом деле, ещё утром уехала в Ланс…
- Великолепно, - проговорил д’Артаньян, на самом деле зевнув.
“Умничка Кристина… Ладно, утро вечера мудренее. По крайней мере, мне самые удачные мысли приходят в голову именно по утрам…”. С этой мыслью гасконец уснул и проспал восемь часов, как будто его больше ничего не волновало в жизни.
***
Это случилось.
Она сидела перед ним, прямая и отстранённая, белые руки её неподвижно покоились на складках юбки, и глаза её были сухи и холодны. Как будто ещё совсем недавно эти руки не обвивали его шею, а эти глаза не горели желанием и любовью…
- Простите меня, сударь. Я должна была думать о последствиях своего поведения. Я приму любое ваше решение… Если вы женитесь на мне, я клянусь, что всю жизнь буду благословлять вас и хранить вам верность.
Д’Артаньян стоял напротив её кресла и смотрел в окно за её спиной. За окном на крыше соседнего дома грелся на солнышке огромный кот. Гасконец почему-то потом очень долго помнил этого кота. Силуэт его казался чёрным на фоне яркого неба...
- Если вы решите, что больше не хотите меня видеть, я уеду, - продолжала мадемуазель. - Меня увезут из Парижа, и вы больше никогда не узнаете, что со мной стало. И прошу ещё раз, простите меня...
Она замолчала и опустила голову, смиренно ожидая своей участи. Своего приговора.
У д’Артаньяна голова шла кругом. «Увезут из Парижа? Куда? Зачем? Главное - кто? Нет, девочка моя милая, не увезут тебя из Парижа. Вместо этого твой почтенный батюшка пошлёт за этим подлецом д’Артаньяном, обесчестившим его целомудренную доченьку, и потребует от него взять в жёны соблазнённую им бедняжку… Кто знает, быть может, нападение и в этом эндшпиле окажется лучшей стратегией защиты… Если не ошибаюсь, вы, господин приближённый Её Величества королевы-матери, приготовили для своей единственной и обожаемой дочери недурное приданое? Дом на одной из парижских набережных и какое-то количество ливров? Кажется, какой-то более или менее приличный чин, лучше, чем мой сейчас, там не выгорит... Хотя, в будущем, кто знает... По крайней мере, такое перспективное положение куда лучше моего нынешнего... Друг мой д’Артаньян, всегда надо быть порядочным. Особенно с племянницей члена парижского парламента. К тому же, взгляни на неё! Она очаровательна, юна, нежна и любит тебя»...
Д’Артаньян опустился на колени перед Кристиной, заглянул в её глаза, сжал её ледяную руку.
- Милая моя девочка… Вы всерьёз просите прощения за то, что забеременели от меня? Хоть вы и считаете себя полностью виновной во всём, что произошло, я тоже признаю, что был вашим соучастником в преступлении, которое мы оба совершили…
Кристина подняла на него удивлённый взгляд. Д’Артаньян улыбнулся и продолжал:
- И предлагаю вам разделить наказание за это преступление на двоих… Мадемуазель де Мерарг, вы будете моей женой?
Отправлено: 30.11.19 21:46. Заголовок: И тут я призадумалас..
Оффтоп: И тут я призадумалась, почему у нас нет раздела про Д'Артаньяна... Наверное, потому что вы первая принесли к нам фик, в котором есть он и нету его друзей.
Отправлено: 01.12.19 08:54. Заголовок: Lumineuse , вот имен..
Lumineuse , вот именно здесь - самое место выкладывать серьезные и добрые вещи. Тут никто не подвергает сомнению умение Дюма писать, и нет предвзятых мнений. Скрытый текст
(Даже я здесь не злобствую. Если Атоса не трогают по злобе).
Lumineuse,я читала эти тексты на ФБ, но не знала, что они Ваши. Щедрый Вы человек, не поскупились на счастье для героев. Очень теплые сценки. Стелла,Скрытый текст
я хотела "поспасибкать" Вам в "прогулках", но почему-то не проходит.
Grand-mere, спасибо огромное за добрые слова! Я очень рада )
stella, И даже здесь я жду честного мнения, здравой критики и прямых вопросов, если возникают непонятки. Без отзывов я перестаю ощущать почву под ногами уплываю в невесомость. Поэтому, прошу, не стесняйтесь!
Апрель в этом году был душным и влажным. Д’Артаньян промок насквозь от своего и конского пота и от мелкой дождевой мороси, висевшей в воздухе. Но ему было всё равно. Он мчался по дороге в Париж, загоняя второго коня. Так быстро он ездил раньше только раз в жизни: возвращаясь с бриллиантами королевы из Англии, чтобы вовремя поспеть к балу…
В этот раз по пути ему встречались груженые обозы, тянувшиеся из столицы. Дворяне, судейские и прочие чины выезжали из города, захватив с собой собранный впопыхах скарб. По дороге обратно в город не ехал никто, кроме д’Артаньяна.
Наконец, лейтенант достиг заставы Сен-Дени. Там его задержал патруль. Безликие люди, с головы до ног закутанные в белые плащи и в уродливых масках на лицах.
Д’Артаньян, не сходя с коня, показал этим людям бумагу, вынутую из кармана. Мушкетёру поклонились и раскрыли перед ним ворота.
- Мне нужна карета, - сообщил гасконец начальнику патруля.
Глухой голос из-под маски пробубнил, что ничем не может помочь. Все городские экипажи были конфискованы накануне.
“Чёрт знает что”, - ругнулся лейтенант и, пришпорив коня, погнал по улице опустевшего города, затуманенного дымом костров. Доехав до реки и свернув по направлению к мосту Пон-Руж, гасконец был вновь остановлен патрулём. Здесь тоже жгли костры с дезинфицирующими благовониями. У гасконца снова потребовали документ, разрешающий проезд по улицам города. Но бумага, служившая пропуском через ворота, теперь произвела мало впечатления на солдат.
- Дальше нельзя. Запрещено. Никого не пускаем через реку. Поворачивайте.
- Как ты смеешь! - взорвался д’Артаньян, который и так был на взводе от волнения и задержек. - У меня приказ короля!
- У нас тоже, сударь, - был ответ. - Карантин.
Лейтенант в бешенстве выхватил шпагу из ножен и тут же увидел дуло пистолета, направленного на него. Гасконец снова выругался, в отчаянии повернул уже хрипевшего коня в обратном направлении по набережной - в сторону моста Менял.
Завидев издалека следующий отряд белых плащей, д’Артаньян остановился неподалёку и огляделся вокруг, судорожно обдумывая, что же предпринять, чтобы прорваться в центр города. И тут в одном из ближайших дворов заметил карету, стоявшую у подъезда. Карета была без гербов и залита грязью. Видимо, это был один из конфискованных общественных экипажей. Он был запряжен парой свежих лошадей.
Д’Артаньян спрыгнул со своего коня, который всё равно уже двигался из последних сил и медленно подошёл к запряженной карете. Ни внутри, ни на козлах никого не было. Это была удача. Гасконец в мгновение ока вскочил на сиденье для кучера и стегнул лошадей плетью. Они рванули с места и помчались туда, куда направила их железная рука, схватившая вожжи.
Д’Артаньян помчался по какой-то улице обратно на север, через минуту свернул направо в боковой проезд, затем снова свернул и взял разгон по направлению к реке. Вот и мост! Гасконец направил лошадей прямо в промежуток между строениями в начале моста, не обращая внимания на вопли разбегающихся патрульных и пистолетные выстрелы. Он прорвался.
Через пять минут бешеной гонки он остановил экипаж у первого дома на улице Бак.
- Шарль! - жена со слезами на глазах бросилась к нему, но он остановил её, подняв руку, и шагнул назад.
- Нет! Нельзя меня обнимать! Давай быстро, на сборы десять минут…
- У нас уже всё собрано! Мы готовы, - мадам Кристина взяла себя в руки. Положение было более чем серьёзным.
Д’Артаньян оглядел собравшихся в нижней зале домочадцев.
- Никто из дома не выходил?
Ответом ему была тишина. Гасконец в нетерпении махнул рукой:
- Так, с нами едет только кормилица. Укутайтесь в покрывала. Закройте лица.
Никто не посмел возразить ни слова. Послышалось только одинокое всхлипывание в каком-то углу комнаты. Да вздох молодой кормилицы, которая держала на руках собственное дитя.
Сундук с наспех сложенным в него бельём, пеленками, одеялами и другими предметами первой необходимости уже перенесли в карету. Две женщины, укутанные с головы до пят в одеяла, с двумя пищащими свёртками на руках, поспешно заняли свои места в экипаже. Дверь дома за ними наглухо затворилась. Д’Артаньян снова вскочил на место кучера и взял вожжи. Экипаж сорвался с места.
Больше не обращая никакого внимания на белые фигуры и дым, гасконец правил к воротам Сен-Дени, через которые въехал полчаса назад, к дороге на Ланс, к спасению.
Только через четыре дня в пригороде Ланса, в доме тётки жены со стороны её отца, раздевшись в спальне и бросив всю свою одежду в жадный, благословенный, очищающий огонь камина, тщательно вымывшись после бешеной горячки, в которой находился всю последнюю неделю, д’Артаньян позволил супруге прижаться к его груди.
Заключив её в объятия, вдохнув аромат её волос, тоже недавно вымытых настоем обеззараживающих трав, он смог вздохнуть спокойно, наконец, поверив, что всё самое страшное осталось позади.
Потом он подошёл к колыбели, в которой спала его полуторамесячная дочь. И впервые за… он и сам не помнил, сколь продолжительное время, д’Артаньян вознёс к небесам молитву: “Пожалуйста… Пусть с ними всё будет хорошо!”.
Тёплым солнечным июньским утром отставной сержант Пьемонтского полка, а ныне честный буржуа, державший кондитерскую лавочку на мосту Менял, славный малый по имени Планше, просматривал список заказов на день, составленный супругой с вечера. Прикидывая в уме, сколько ослов, впряжённых в нагруженные ящиками тележки, придётся отправлять нынче на улицы Парижа, он вдруг вытаращил глаза, уставившись в одну точку на исписанном листке. Лицо лавочника выразило глубочайшее изумление и расплылось в широкой улыбке. Планше увидел среди списков своих покупателей до боли знакомую фамилию. Надпись, сделанная карандашом, гласила: “Улица Бак, дом 1, мадам д’Артаньян - курага, чернослив, вишнёвые конфеты”.
Планше поставил галочку напротив этого пункта и сообщил подошедшей хозяйке, что этот заказ доставит сам.
Кухарка, дородная женщина лет тридцати, открыла дверь, впустила Планше на кухню, наполненную ароматом кипевшего на огне мясного бульона, и кликнула управляющего. В ожидании слуги Планше стал осторожно расспрашивать хлопочущую у очага женщину:
- Скажите, а хозяин, господин д’Артаньян, сегодня дома?
- Нет, господин в отъезде, - ответила кухарка, - а госпожа вернётся через час. Вы хотите её видеть?
Планше не стал торопиться высказывать подобного пожелания, не узнав всего, что хотел, поэтому продолжал:
- Я знавал прежде одного господина д’Артаньяна, служившего лейтенантом мушкетёров Его Величества короля Людовика тринадцатого… Не этот ли господин является хозяином дома?
- Вероятно, - ответила женщина, странно поглядев на этого любопытного лавочника, - супруг нашей госпожи носит чин лейтенанта мушкетёров, стало быть, он и есть…
В этот момент вошёл управляющий - невысокий крепенький мужичок с деловитым лицом. Выяснив, что лавочник привёз сухофрукты и вишню, он распорядился притащить ящики со сладостями и попросил счёт. На что Планше с самой добродушной улыбкой, на которую был способен, сообщил, что для супруги господина д’Артаньяна, лейтенанта королевских мушкетёров, нынешний заказ доставлен абсолютно бесплатно.
- Передайте вашей госпоже этот адрес, - продолжал торговец сладостями, - и что подарок привёз мастер Планше с моста Менял. Скажите также мадам, что она и впредь может пользоваться моими услугами по неограниченному кредиту сколь угодно долгое время. Я буду счастлив видеть мадам или посланного от неё у себя дома и всегда буду рад подобрать для мадам самое изысканное угощение.
С этими словами добрый буржуа быстро раскланялся и вышел за дверь, оставив управляющего и кухарку в полном недоумении глядящими друг на друга.
Уже тронувшись в обратный путь в повозке, которую тянул старый покладистый ослик, Палнше вдруг услыхал пронзительный детский крик совсем рядом с парадной дверью дома, в котором только что имел честь побывать.
Плакала черноволосая девчушка лет четырёх, одетая, как маленькая куколка, в нарядное платье. Девочка растянулась на мостовой, видимо, неудачно соскочив с лестницы. Ладошки и нижняя часть лица её были в крови. Рядом причитала няня. Планше соскочил с телеги и подбежал к девочке, спрашивая взглядом у няни, чем может помочь.
- Ох, сударь, пожалуйста, помогите мне поднять её, вот так… Ах, мадемуазель, как вы всегда неосторожны! Ну зачем же прыгать, словно вы не девочка, а горная козочка! Ну неужели нельзя спокойно ходить, как делает ваша матушка и все мы?
- Это всё дурацкое пла-а-атье! - плакала крошка, сидя на последней ступеньке крыльца, куда устроил её Планше. - Я говори-и-и-ила, что не хочу в нём гулять! Эта юбка меша-а-ается! Я хочу серый костюм!!!
- В серых костюмах только мальчики ходят! Вы уже большая девочка! Должны вести себя как леди! Дайте я осмотрю вас, ах, мадемуазель, вы расквасили нос! Сударь, прошу вас, поднимите её… Возьмите на руки… вот так, пожалуйста. Мы вот здесь же живём, пожалуйста, внесите её в дом… Ах, что скажет мадам - ваша матушка!..
Планше поднял кричащего ребёнка на руки и выполнил просьбу няни. Та показала, куда отнести и положить девочку.
Малышку уложили в кровать в одной из комнат на первом этаже, сняли с неё испачканное кровью и пылью платье, принесли воды, умыли её, обработали ранки на ладонях и лице. Планше всё это время стоял в углу, не в силах сдвинуться с места от изумления и не сводя взгляда с этого маленького заплаканного личика с огромными тёмными глазищами и чёрными завитками намокших при умывании волос на лбу.
- Ах, сударь, вы ещё здесь! - окликнула Планше няня. - Я прошу вас, побудьте с мадемуазель несколько мгновений, пока я принесу свежую воду и бельё…
Планше остался в комнате наедине с малышкой, которая всё ещё обиженно всхлипывала, утирала глазки кулачками и исподлобья рассматривала стоящего в её комнате незнакомца. Бывший лакей д’Артаньяна улыбнулся девочке, но она тут же отвернулась от него и сказала:
- Не смотрите на меня. Я теперь некрасивая…
Планше сделал несколько шагов к её кроватке и произнёс с невыразимым чувством:
- Вы, мадемуазель, самое очаровательное создание, которое я когда-либо встречал в жизни!
Девочка подняла на него свои угольно-чёрные глазки:
- Правда?
Планше присел на корточки возле её кроватки:
- Конечно, правда. Планше никогда не обманывает.
Мадемуазель безо всякого смущения и с нескрываемым любопытством спросила:
- А кто вы такой, Планше?
- Я? Я сказочный эльф, - ответил лавочник с моста Менял и увидел, как чёрные глаза, обращённые на него стали ещё больше и заблестели ещё ярче.
- Правда?!
- Конечно. И я умею исполнять желания. Что вы больше всего любите?
Девочка на секунду задумалась:
- Ягодные конфеты и когда меня обнимают…
Планше смотрел на неё со всё возрастающим восхищением:
- Я точно знаю, кто обнимет вас лучше всех на свете… Ваша матушка! Я угадал?
Девочка кивнула:
- И батюшка…
- Да, разумеется, и батюшка тоже… А ещё я знаю, где всегда-всегда есть самые лучшие ягодные конфеты…
- Где же??
- У меня, конечно! - и с этими словами Планше сделал волшебное движение рукой сверху вниз и обратно, и на его ладони перед удивлённой малышкой оказались три конфеты в ярких разноцветных бумажках.
Мадемуазель взвизгнула от восторга и захлопала бы в ладоши, если бы не ссадины на руках. Её глаза сияли:
- Вы и правда настоящий сказочный эльф, Планше! Это для меня?? А ещё можно?
В этот момент в комнату вернулась няня, удивлённая резкой переменой настроения её подопечной.
Планше поднялся:
- Нет, пока больше не получится. Эти конфеты я положу вот здесь, на столик возле вашей кроватки. А вы спросите разрешения у вашей матушки, прежде чем их скушать, договорились?
- Хорошо, - девочка закивала головой. - А можно я поделюсь с Пьером?
- Конечно, можно. А кто такой Пьер? Ваш друг?
- Нет, это мой братик. Только он всё время болеет... А вы ещё придёте, Планше?
- Конечно, мадемуазель. Я буду часто к вам приходить, если ваша матушка и ваш батюшка будут не против этого.
Она провожала его взглядом, полным восхищения и неомрачённой, искренней радости и веры в настоящее чудо. И за эти глаза замечательный Планше готов был теперь умереть, лишь бы они всегда сияли таким же счастьем.
Отправлено: 01.12.19 21:54. Заголовок: stella пишет: Это д..
stella пишет:
цитата:
Это д'Артаньян, с которым еще надо познакомиться, к которому надо еще привыкнуть
Поясню для читателей У нас со Стеллой давний спор. Она считает, что такого не могло быть просто потому что не могло быть - чтобы каноничный д'Артаньян женился.
Мне же интересно показать, что именно для каноничного д'Артаньяна это вполне было возможно в какой-то момент его жизни. И что став мужем и отцом, он остался бы каноничным д'Артаньяном. Даже если бы этот каноничный д'Артаньян в своей другой судьбе бы вёл себя и чувствовал себя несколько иначе. Я убеждена в том, что немного счастья не помеха каноничности персонажа.
Отправлено: 01.12.19 22:01. Заголовок: Рыба пишет: А конфе..
Рыба пишет:
цитата:
А конфеты в ярких разноцветных бумажках в те времена уже были?
Конфеты были, в разноцветных бумажках - нет Конфетные фантики появились в 19 веке. Но мне захотелось, чтобы у Планше были разноцветные бумажки. Думаю, это был единичный случай их примирения.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 48
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума