Я таки очень долго думала над этим фанфиком, и вот, наконец, начала его писать. Что из этого всего получится, пока сама не знаю. Но начинаю выкладывать, чтобы был стимул дописать до конца.
Название: "Реквием" Фэндом: "Мемуары графа Рошфора", "Три мушкетера" Персонажи: Рошфор, герцог де Роан, Бекингем, монсеньор, отец Жозеф, некоторые другие исторические лица и авторские персонажи. Жанр: приключения, драма, AU (есть расхождение с историческими фактами) Рейтинг: PG-13 Размер: наверное, миди Статус: в процессе, долгострой Отказ: все права на героев и на события - авторам Предупреждение: смерть персонажа
Если заметите в тексте географические ошибки, пожалуйста, не стесняйтесь ткнуть меня в них носом. Я не была в Париже и видела эти места только на карте.
I "Плецль"
Если идти от Королевской площади на восток, по улице Вольных горожан, и затем свернуть налево – на Старую улицу Храма, а еще через несколько шагов – снова налево, то Вы окажетесь в самом центре еврейского квартала Парижа – на улице Розовых кустов. Весь этот путь займет у Вас не более десяти минут, разумеется, если Вы молоды и легки на ногу.
Очутившись на улице Розье (или на Плецль1, как ее называют местные жители) впервые, Вы можете подумать, что попали в другой мир: совсем недавно Вы проходили мимо роскошных особняков, построенных еще при Генрихе IV, а здесь - одноэтажные дома ростовщиков, лавочки ремесленников и жалкие лачуги нищих. Но таков уж южный Марэ: в нем аристократы соседствуют с беднотой, а монахи – с ворами.2
В будни на улице Розье кипит жизнь: торговцы на все лады расхваливают свой товар, старьевщики за бесценок скупают разный хлам и тряпье, а грязные, оборванные дети роются в мусорных кучах. В воздухе раздаются выкрики сразу на пяти языках: французском, испанском, итальянском, немецком и даже на древнееврейском. Плецль – маленький Вавилон.
Но посетив улицу Розовых кустов вечером в пятницу, Вы ее не узнаете. Зимой уже в половине шестого весь квартал словно вымирает. Может быть, Вам посчастливится встретить одного-двух запоздалых прохожих, со всех ног спешащих домой. Обитатели еврейской улицы готовятся встречать Царицу-Субботу.3
Примечания:
1. идиш "Маленькая площадь"
2. Марэ - квартал на правом берегу Сены, в центре которого расположена площадь Вогезов (Королевская площадь). При Генрихе IV там начали строить дома аристократы. На улице Белых Плащей находился монастырь. Однако в квартале Марэ селились и преступники. Улица Розье, по некоторым свидетельствам, была очень бедным районом.
Отправлено: 15.06.14 20:41. Заголовок: II «Черный человек» ..
II «Черный человек»
В один из таких пятничных вечеров, в середине января 1628 года, по опустевшей улице Розье брел одинокий путник. Резкий ветер бросал снег ему в лицо, но он, похоже, совсем не замечал непогоды. Сторонний наблюдатель (если бы таковой оказался на Плецль в тот час) решил бы, что этот господин пьян. Походка его была шаткой, он часто останавливался, чтобы передохнуть, и время от времени что-то бормотал себе под нос:
«Того Ты упокой навек, Кому послал Ты столько бед, Кто супа не имел в обед, Охапки сена на ночлег, Как репа гол, разут, раздет – Того Ты упокой навек!
Уж кто его не бил, не сек? Судьба дала по шее, нет, Еще дает – так тридцать лет. Кто жил похуже всех калек – Того Ты упокой навек!»1
Дойдя до конца квартала, прохожий остановился у синагоги и постучал. Синагогальный служка, отворивший дверь, удивленно уставился на посетителя. Этот человек, закутанный в черный плащ, край которого приподнимали ножны шпаги, явно был не местным.
- Что Вашей Милости будет угодно? – почтительно поклонился шамес.2
- Мне надо поговорить с раввином, - ответил посетитель.
- Следуйте за мной, Ваша Милость, - проводив гостя в какую-то комнатушку и попросив его подождать, служка удалился.
Господин в черном плаще огляделся: комната, в которой он находился, по-видимому, служила чем-то вроде библиотеки. Книги были везде: стояли на полках, громоздились на столе и даже на подоконнике. Снаружи доносился голос шамеса, что-то торопливо объясняющего раввину:
- К Вам, ребе3 Бецалель,… да, дворянин… при шпаге… нет, я не ошибся… ждет…
В библиотеку вошел невысокий седой человек:
- Бецалель бен Реувен, раввин здешней общины, - представился старик, - Чем могу быть полезен, Ваша Милость?
- Я хочу заказать заупокойную мессу, ребе.
Раввин внимательно посмотрел на посетителя, уж не издевается ли он. Однако тот был совершенно серьезен.
- Это синагога, молодой человек. У нас не служат заупокойные мессы. Вам следует обратиться к священнику.
Но гость упрямо помотал головой:
- Нет, покойный был евреем. Возможно, я неправильно выразился. Простите, я не знаком с иудейским богослужением.
Раввин вздохнул. Квартал населяли выходцы из Италии, Испании и Германии, бежавшие от гонений, были среди них и выкресты,4 решившие вернуться к вере отцов. Ребе Бецалелю довелось повидать немало таких, оторванных от своих корней, в головах которых царил полный сумбур. Вероятно, этот молодой господин был из их числа.
- Должно быть, Вам нужен человек, который будет читать по усопшему Кадиш?5
- Наверное, - пожал плечами посетитель.
Ребе Бецалель сдвинул круглую бархатную шапочку на затылок:
- Кем Вам приходился покойный?
- Он был моим другом.
- Ваш друг не оставил по себе сыновей?
- У него есть сын, но он еще слишком мал.
- А другие родственники: отец, брат, может быть, зять? – поинтересовался Бецалель бен Реувен.
- Я не знаю.
- Вы были другом покойного, и не знаете, живы ли его родные?
- Так получилось, - развел руками гость.
- Хорошо, - снова вздохнул раввин, - я буду читать Кадиш по Вашему другу.
- Благодарю, ребе, - посетитель протянул старику кошелек, - Тут сотня пистолей, этого достаточно?
Раввин взвесил мешочек на ладони:
- Более чем. Хватило бы и нескольких су, - он хотел вернуть кошелек гостю, но тот удержал его.
- Возьмите, ребе, Вам и Вашим прихожанам пригодится, - с этими словами господин в черном плаще скрылся за дверью.
- Постойте, Вы не сказали мне самого главного: как звали покойного.
Но странного посетителя уже и след простыл.
- Аарон, - позвал служку Бецалель бен Реувен, - беги догони этого человека.
Через некоторое время запыхавшийся шамес вернулся в синагогу:
- Ничего не понимаю, ребе. Я прошел всю улицу из конца в конец, но господин будто в воздухе растворился!
Бецалель бен Реувен и сам готов был поклясться, что человек в черном плаще ему привиделся, однако увесистый мешочек, который он держал в руках, доказывал обратное. Раввин поспешил спрятать кошелек: наступала суббота, когда дотрагиваться до денег запрещено.
На столе среди книг лежало несколько измятых листков, видимо, забытых гостем. Бецалель бен Реувен поднес их к глазам. Это оказались ноты. Вверху первой страницы бисерным почерком было выведено по-древнееврейски: «Кадиш для трех голосов». В скобках стояло пояснение на латыни – Requiem. И ниже по-итальянски – Salomone Rossi, l'ebreo. Очевидно, это было имя композитора.6
Примечания:
1. Ф. Вийон "Рондо", перевод И. Эренбурга.
2. идиш, служка при синагоге, ответственный за хозяйство общины.
3. идиш, обращение к раввину.
4. евреи, перешедшие в христианство.
5. молитва на арамейском языке, являющаяся частью субботней литургии, также служит поминальной молитвой; обычно ее произносят сыновья покойного, или другие родственники-мужчины; в случае их отсутствия - Кадиш читает посторонний человек за вознаграждение.
6. Саломоне Росси (также, Саломон де Росси), по прозвищу "еврей" - итальянский музыкант и композитор начала XVII века. Наиболее известное произведение - "Кадиш Росси". Оно интересно тем, что написано по образцу григорианского хорала, но на текст еврейской молитвы.
Отправлено: 17.06.14 15:46. Заголовок: III «Итальянец» За ..
III «Итальянец»
За полгода до того…
Когда музыка стихла, к герцогу Бекингему, провожавшему свою даму, приблизился некий господин. На вид этому человеку можно было дать не более сорока-сорока двух лет. Он был высок, хорошо сложен, а в его густых черных волосах едва начинала пробиваться седина. Гордая стать, властный взгляд и надменная складка тонких губ, - все в его облике говорило о привычке повелевать. Таков был принц Анри де Роан - крестный отец Карла I и предводитель восставших гугенотов - в свои пятьдесят пять лет.
- Сударыня, прошу великодушно меня простить, - де Роан отвесил даме изящный поклон, - но мне придется похитить Вашего кавалера.
- Господа, вы невыносимы! – рассмеялась женщина, - Даже на балу вы не можете забыть о политике!
Мужчины откланялись и отошли в амбразуру окна.
- Каково же Ваше решение, герцог? Вы намерены оказать поддержку Ла-Рошели? Или я попусту теряю время в Лондоне? - Роан был раздражен: его злила необходимость унижаться перед этим выскочкой-министром, волею судьбы ставшем фактическим правителем Англии.
- Вам была обещана помощь, принц.
- Обещана! – хмыкнул де Роан, - Ваш человек, Монтегю,1 только и делает, что кормит нас обещаниями. Уже прошло три месяца, а английские корабли так и не выдвинулись к острову Ре.
- Приказ о выступлении будет дан в самом скором времени.
- Когда?
- Завтра. Видите: я сдержал слово. Со своей стороны, смею надеяться, что и Вы, принц, помните о нашем соглашении?
- Вам известно, герцог, что в случае успеха под Ла-Рошелью, меня поддержит вся Наварра. Наваррское королевство вновь обретет независимость. Франция нескоро оправится от такого удара, и еще долго не сможет соперничать с Англией на море. Ришелье падет: потери Пуату и Наварры Людовик ему не простит… - де Роан неожиданно умолк.
- Что с Вами, принц? – спросил Бекингем, - Вам дурно? У Вас такой вид, словно Вы привидение увидели?
- Нет, ничего, - покачал головой Роан, - Возможно, я обознался. Скажите, герцог, кто этот молодой человек?
- Который? А, тот брюнет, что беседует с дочерью лорда Говарда? Это господин ди Сансеверино.
Итальянец, очевидно, услышав, что речь идет о нем, поклонился герцогу и его собеседнику.
- Сансеверино, - улыбнулся Бекингем, - прекратите смущать леди Дороти рассказами о Ваших похождениях! Подобные истории – не для девичьих ушей.
***
Карло Антонио Мария ди Сансеверино (для близких друзей – просто Карлетто), единственный сын маркиза ди Гвальсинара и наследник огромного состояния, гостил в Лондоне уже около месяца.
Он происходил из тех самых Сансеверино, которые на протяжении более ста лет владели княжеством Салерно, на юге Италии, пока один из его предков – принц Фердинандо не выступил против испанского наместника Неаполя, Педро де Толедо, и не был вынужден бежать во Францию.
Карлетто, бывшего младшим ребенком в семье, ждала духовная карьера. Отец видел его архиепископом Неаполя. Но внезапная смерть старшего брата, Ферранте, круто изменила жизнь юноши. Впрочем, Карло был только рад вырваться из стен иезуитской семинарии, которую называл тюрьмой.
Очутившись на свободе, Карлетто, что называется, пустился во все тяжкие, стремясь быстрее наверстать упущенное за годы своего «заточения». Богатый бездельник, бретер и повеса, он не пропускал ни одной юбки и хватался за эфес шпаги по малейшему поводу.
В этом году ему исполнилось двадцать семь – самый расцвет сил. Возраст, когда мужчина еще молод, но уже утратил юношескую наивность.
Карлетто сложно было назвать красавцем. Его портила чрезмерная худоба и слишком крупный нос. Но даже это не мешало ему пользоваться успехом у женщин. Злые языки судачили, что не у одних лишь женщин. Правда, вслух обвинить ди Сансеверино в «итальянском грехе» никто бы не осмелился. Карлетто имел репутацию превосходного фехтовальщика. Еще, будучи семинаристом, он дважды дрался на дуэли и убил обоих своих противников. Когда эта история получила огласку, Карло грозило исключение из семинарии и чуть ли не анафема. Только благодаря вмешательству отца и его влиятельных друзей, дело удалось замять.
В то же время, Карлетто слыл очень набожным человеком и никогда не пропускал мессу. В общем, он был истинным итальянцем – развратником и богохульником всю неделю и кающимся грешником по воскресеньям.
При дворе Карла I ди Сансеверино был принят весьма милостиво, и вскоре нашел друзей в лице лорда Винтера, недавно вернувшегося из Франции, графа Лечестера и некоторых других молодых господ.
***
- Сансеверино… - медленно повторил де Роан, - Сын маркиза ди Гвальсинара? – на губах принца появилась недобрая улыбка, - Вы правы герцог, я, и в самом деле, увидел призрака.
Примечание:
1. Уолтер Монтегю - английский агент, с марта 1627 года занимавшийся организацией восстания гугенотов. Целью Англии в этой войне было не допустить усиления Франции на море.
Отправлено: 19.06.14 13:47. Заголовок: IV «Родственные узы»..
IV «Родственные узы»
- Сансеверино… - медленно повторил де Роан, - Сын маркиза ди Гвальсинара? – на губах принца появилась недобрая улыбка, - Вы правы герцог, я, и в самом деле, увидел призрака.
- Вы говорите загадками, принц.
- Как давно этот человек прибыл в Лондон? – осведомился де Роан.
- Это имеет значение? – удивился Бекингем, - Примерно месяц тому назад. Мне рекомендовал его лорд Винтер, познакомившийся с ним в Париже.
- Значит, в середине мая, - задумчиво произнес Роан, - Все сходится.
Герцог не сводил глаз с собеседника, ожидая продолжения.
- Десятого числа прошлого месяца Карло ди Сансеверино погиб, сражаясь на дуэли… Ходят слухи, что его противником был мой племянник, - добавил де Роан после паузы.
***
За месяц до того…
- Ну, что? Может быть, еще одну партию? – спросил Рошфор.
- Нет уж, увольте, друг мой, - де Жюссак отложил карты, - Вы безбожно жульничаете!
- Жульничаю, - со вздохом признался Сезар, - Но лишь потому, что мне ужасно скучно.
Гвардеец насторожился: подобные приступы скуки у Рошфора всегда заканчивались очередной безумной выходкой, вроде той, когда он нарядился Белой Дамой и, появившись в Лувре в таком маскараде, довел донью Эстефанию – камеристку королевы – до глубокого обморока.
- Пойдемте в «Сосновую шишку», - предложил Жюссак.
Граф подошел к окну, выглянул на улицу и зябко поежился:
- В такую погоду?
Май 1627 года выдался на редкость промозглым. Можно было подумать, что после апреля сразу наступил ноябрь. Уже вторую неделю дул пронизывающий ветер и, не переставая, накрапывал мелкий холодный дождик.
Рошфор взял кочергу и помешал поленья в камине:
- С некоторых пор, дорогой друг, я чувствую себя старой развалиной.
- Не преувеличивайте, граф! – засмеялся де Жюссак.
В этот миг дверь распахнулась, и на пороге показался вымокший до нитки и белый, как мел, де Вард.
- Господа… - пролепетал юноша, - Господа, кажется, я только что убил человека.
Еще небольшой кусочек. Ох, всем хотелось темную историю, а у меня получилась обычная глупая дуэль. Простите . Сам сюжет заимствован из "Мемуаров".
В этот миг дверь распахнулась, и на пороге показался вымокший до нитки и белый, как мел, де Вард.
- Господа… - пролепетал юноша, - Господа, кажется, я только что убил человека.
Жюссак, видя, что де Вард близок к обмороку, втащил его в комнату и усадил в кресло.
- Анри, Вы ранены?
Молодой человек невидяще уставился на гвардейца, затем растерянно оглядел свою рубашку, словно лишь сейчас заметив, что она забрызгана кровью.
- А? Н-нет… - то ли от холода, то ли от волнения у де Варда на зуб не попадал.
Рошфор поставил перед братом стакан:
-Пейте!
От вина щеки юноши слегка порозовели. Граф запер дверь и опустился в кресло напротив Анри.
- А теперь рассказывайте все по порядку.
- Я сидел в кабачке на Сен-Дени, - начал де Вард, - Там был один господин, какой-то итальянец. Судя по количеству пустых бутылок, выстроившихся на полу, рядом с его столом, выпил он немало. Этот человек похвалялся тем, что однажды сразился с дюжиной противников и убил их всех, сам не получив ни царапины. Я посмеялся над ним, назвав его пустозвоном. Тогда он предложил мне лично удостовериться в его умении фехтовать. В ответ я посоветовал ему идти проспаться. Но итальянцу, очевидно, вино ударило в голову: он выхватил шпагу и чуть не кинулся на меня прямо в кабаке. Понимая, что дело принимает серьезный оборот, и поединка не избежать, я пригласил этого забияку прогуляться до монастыря Дев Божьих, благо он всего в пяти минутах ходьбы от Сен-Дени.
Только, когда схватка началась, я осознал, какую совершил ошибку, - вздохнул юноша, - Сей господин, даже несмотря на то, что был пьян, оказался очень сильным и опытным противником. Дрались мы долго, я чувствовал, что силы меня покидают, и не надеялся на благополучный исход дуэли, как вдруг итальянец поскользнулся в грязи и сам напоролся на острие моей шпаги. Я кинулся к нему, но он уже не дышал, - де Вард перевел дыхание и утер пот со лба, будто этот рассказ утомил его не меньше самой схватки.
- Дальше?
- Дальше – ничего. Я ушел, вернее, позорно убежал, - молодой человек потупился, - Мне было слишком страшно.
- Первый раз? – сочувственно спросил де Жюссак, наливая де Варду еще вина.
- Что, простите? – до юноши не сразу дошел смысл вопроса, - А, да, - он помолчал, - Мне и раньше случалось драться на дуэлях, но, чтобы вот так – убить… Да еще из-за подобной глупости. Господи, ведь этот итальянец не сделал мне никакого зла…
- Первый раз – всегда тяжело… Потом привыкают, - помрачнев, прибавил гвардеец.
- А что же ваши секунданты? Они тоже мертвы? – поинтересовался Рошфор.
- Секундантов не было, - покачал головой де Вард.
- Анри, - граф пристально посмотрел на брата, - Вы хотите сказать, что дрались без свидетелей?
Отправлено: 20.06.14 14:54. Заголовок: jude пишет: всем хо..
jude пишет:
цитата:
всем хотелось темную историю, а у меня получилась обычная глупая дуэль
Что до меня, я, как всегда, полагаюсь на автора и не выказываю никаких сюжетных предпочтений Просто я подумала, что после обычной дуэли не впадают в такое состояние, тем более если она не первая по счету. А оно вон как оказалось... Не первый раз дрался, но первый раз убил. Человека убил. Это в самом деле страшно. Бедный де Вард! Какой он еще зеленый и плоский
- Анри, - граф пристально посмотрел на брата, - Вы хотите сказать, что дрались без свидетелей?
- Да, - кивнул молодой человек, - Этот господин, по его словам, приехал в Париж накануне. Знакомых в городе у него не было. Он обратился к присутствующим и спросил, не окажет ли кто-нибудь ему честь быть его секундантом. Однако никто не изъявил такого желания. Тогда итальянец заявил, что, если я не возражаю, он разделается со мной и без зрителей.
- Проклятье! – граф встал и прошелся по комнате, - Теперь доказать, что это был честный поединок, а не убийство из-за угла, не будет никакой возможности.1
***
Не далее как три недели тому назад он сам дрался на дуэли. Поводом послужил спор, чей род знатнее. Однажды вечером, будучи в гостях у д’Аркура, виконт де Молеврье (благодаря протекции Рошфора получивший чин лейтенанта в гвардии Его Высокопреосвященства), по своему обыкновению, принялся утверждать, что Генрих IV в 1588 году незаконно лишил их семью наследства, передав Седан и Буйон во владение детям маршала Латура, не имевшим на эти земли никаких прав.
Когда виконт в пятый раз напомнил собравшимся, что происходит по прямой линии от герцогов Седанских, Сезар не выдержал и отвел его в сторону:
- Помилуйте, Молеврье, чем Вы хвалитесь? Такие речи были бы уместны где-нибудь в «Сосновой шишке», в компании Ваших приятелей-гвардейцев. А здесь найдутся господа и родовитее Вас. Примите дружеский совет: не выставляйте себя на посмешище.
Снисходительный тон Рошфора возмутил де Молеврье:
- Родовитее? Уж не Вы ли, граф?
- Хотя бы и я, - с достоинством ответил Сезар.
- По крайней мере, мой отец не был женат на сестре мельника, - процедил сквозь зубы виконт, - Милостивые государи, - голос де Молеврье дрожал от гнева, - разрешите наш маленький спор: должно ли называть дворянином человека, чья мать – вилланка?!
В гостиной повисла напряженная тишина. Все взгляды устремились на Рошфора и де Молеврье, застывших друг напротив друга. Хозяин поспешил сгладить неловкость:
- Виконт, мы давно знаем господина де Рошфора и, поверьте, он не заслуживает подобных оскорблений.
- А, так значит, граф никогда не рассказывал вам историю своего рождения? – Молеврье распалялся все больше, - Наверное, из скромности, не так ли, Рошфор? Извольте, господа, я вам ее сейчас поведаю.
Сезар не дал ему продолжить:
- После всего, что я для Вас сделал, виконт, я был склонен считать Вас своим другом, но, видимо, я ошибался. О месте и времени нашей следующей встречи Вас известят позднее, - граф холодно кивнул противнику.
- Дуэль допустима лишь между равными, - парировал де Молеврье, - Я не стану с Вами драться, Рошфор, пока Вы не предъявите мне доказательства Вашего благородного происхождения. Еще неизвестно, от кого понесла Ваша матушка!
Доказательства были приведены незамедлительно: кулаком по зубам нахала. Виконт потребовал немедленного удовлетворения, и все общество отправилось на прогулку к монастырю Дешо.
Однако поединок был прерван, едва начавшись: кто-то позвал стражу. Остаток вечера и ночь дуэлянты провели в Фор-Левеке. Наутро их освободили. Для де Молеврье дело закончилось разжалованием,2 а для Сезара – домашним арестом. На другой день после ссоры у д’Аркура, граф имел очень неприятный разговор с кардиналом.
- Ты знаешь, что говорят мои враги? – спросил монсеньор, гладя свою любимицу Мириам.
- Нет, Ваше Высокопреосвященство, - поклонился Рошфор.
- А говорят они, что Ришелье лицеприятен! – кошка, недовольно мяукнув, спрыгнула с колен кардинала, - Что мои слуги безнаказанно попирают законы, за нарушение которых отпрыски славнейший семей Франции поплатились головами! - немного успокоившись, кардинал продолжил, - Вас с Молеврье ждала участь Бутвиля и Шапеля.3 Однако Его Величество был настроен сегодня весьма милостиво и подписал приказ о вашем освобождении.
- О, монсеньор! – Сезар склонился в глубоком поклоне.
- Моей заслуги в этом нет, - покачал головой Ришелье, - Тебя спасло то, что король не забыл об услуге, оказанной ему во время заговора Шале. Если бы ты тогда не перехватил переписку маркиза, Людовик лишился бы короны, а возможно, и жизни. Но берегись: у коронованных особ – короткая память. В следующий раз Его Величество может об этом и не вспомнить. И клянусь, - кардинал вновь нахмурился, - что если мои приближенные и впредь будут принимать участие в подобных стычках, я лично потребую у короля смертного приговора для виновных, кем бы они ни были. Ты понял?
Примечания:
1. секунданты выступали гарантом того, что поединок будет проходить по правилам
2. разжалование практиковалось во французской армии, так, прототип де Жюссака был понижен в звании за многочисленные дуэли
3. Бутвиль и Шапель, на самом деле, были казнены позднее
Не знаю, как там де Вард выкрутится в дальнейшем, но, видимо, он много чего порассказывал своему отпрыску, если его сынуля решил ударить Бражелона именно с этой же стороны. А что: намек на происхождение матушки- это достаточный предлог для оскорбления.
- Постойте, Анри, где, Вы говорите, состоялся Ваш поединок с итальянцем? – внезапно спросил граф.
- За монастырем Дев Божьих. А что? – удивился юноша, заметив, как прояснилось лицо старшего брата при этих словах.
- Лучше места и не придумаешь!
- Простите, Сезар, я не вполне улавливаю ход Ваших мыслей.
- Ах, Анри, неужели я был Вам таким плохим учителем, что Вы ничего не запомнили из моих уроков? – вздохнул Рошфор, - За монастырем Дев Божьих начинается вотчина Альби1 – владения парижского короля воров, бродяг и нищих. Когда стража найдет тело Вашего противника, все решат, что несчастный погиб от рук разбойников.
- Но ведь более десяти человек стали свидетелями нашей ссоры в кабачке, - усомнился де Вард.
- Они были пьяны, - невозмутимо ответил граф, - и, бьюсь об заклад, что завтра утром никто из них не вспомнит ни Вашего имени, ни Ваших примет. Вам повезло брат, внешность у Вас – самая заурядная.
- А у Вас, Сезар, странная манера делать комплименты! – рассмеялся юноша.
- Не обижайтесь, Анри, - улыбнулся Рошфор, - Не спорю, Вы красивы и нравитесь дамам. Однако посудите сами, в Париже не так уж мало светловолосых, сероглазых молодых людей лет 22-24-х. В нашем ремесле неприметные черты лица – это преимущество. Вот меня наверняка бы узнали, - граф на секунду задумался, - Теперь слушайте и запоминайте: Вы не были сегодня на Сен-Дени. Весь вечер Вы провели здесь, играя со мной и де Жюссаком в карты. Кстати, Жюссак, сколько де Вард у Вас выиграл?
- Пять пистолей, - не моргнув глазом, сказал гвардеец.
- И вы, господа, пойдете ради меня на лжесвидетельство? – прошептал юноша.
Де Жюссак кивнул:
- Не можем же мы допустить, чтобы нашего товарища обезглавили на Гревской площади за нарушение королевских эдиктов.
- Как мне благодарить вас, друзья мои?! – с жаром воскликнул молодой человек.
- Не обольщайтесь, любезный брат, - губы графа вновь тронула улыбка, - Я сейчас пекусь не о Вас, а о себе. Если с Вами что-нибудь случится, Ваша матушка меня со свету сживет.
- Что я не в силах понять, так это то, когда Вы шутите, Сезар, а когда говорите серьезно, - покачал головой де Вард.
- Человек, не умеющий смеяться над собой, рискует сойти с ума.2- пожал плечами Рошфор, - Прошу простить меня, господа, я вынужден ненадолго вас оставить. Мне необходимо навестить кое-кого из старых знакомых.
- Но Вы же арестованы. Как Вы собираетесь покинуть Пале Кардиналь?
Ответом юноше был стук захлопнувшейся двери.
- Вы недооцениваете своего брата, - усмехнулся де Жюссак, - Граф и дня не просидел под арестом. Держу пари, что в кардинальском дворце нет такого потайного хода, о существовании которого он бы не знал!
Примечания:
1. Двор чудес
2. перефразированная цитата из книги Р. Сабатини «Одиссея капитана Блада» - «Человек должен уметь иногда посмеяться над собой, иначе он сойдет с ума».
Отправлено: 04.07.14 22:10. Заголовок: - В одной из тюрем Н..
- В одной из тюрем Нанта, в одной из тюрем Нанта томился арестант, томился арестант,1 - воришка лет тринадцати настолько увлекся своим делом, что не замечал ничего вокруг себя. Кошелек с пояса убитого он уже срезал и теперь пытался стянуть перстень с безымянного пальца правой руки, однако кольцо никак не поддавалось, - Не приходил к нему никто, не приходил к нему никто, лишь дочь тюремщика о-одна-а…
- Что, Бенуа, грабишь покойников? – неожиданно раздалось у паренька над ухом.
Немузыкальное пение оборвалось, мальчишка выронил добычу и пустился было наутек, но чья-то рука ухватила его за шиворот.
- И не стыдно?
- Я не крал Ваша Милость, - затараторил паренек, - Честное слово, не крал! Я шел мимо, увидел: лежит человек, подумал, верно, бедняге худо, и хотел позвать на помощь…
- Ну да, - незнакомец сдвинул шляпу на затылок, - а кошелек ты взял себе за труды? Мне-то сказки не рассказывай!
- Господин Чезаре, - Бенуа утер пот со лба, узнав графа, - уф-ф, нельзя же так пугать людей! У меня чуть сердце не остановилось.
- А мертвецов ты, выходит, не боишься? – Рошфор подмигнул мальчишке.
- Чего их бояться-то? – ухмыльнулся паренек, - Они шуму не поднимут. Это живые чуть что – сразу караул кричат. Меня давеча мать за нитками послала. Захожу я, значит, в лавку, гляжу: там две девицы – не то служанки, не то белошвейки. Корзинки на прилавок поставили, кружева разглядывают, а сами трещат без умолку. Дай, думаю, проучу их, чтобы в другой раз ворон не считали. Ну и стащил одну из корзинок. Эти разини даже ухом не повели. Я уже собирался шмыгнуть за дверь, но тут на беду вернулся галантерейщик и давай вопить: «Держи вора! Держи вора!» Набежал народ – меня там едва не порешили. А самое обидное, - вздохнул Бенуа, - что в той корзинке ничего стоящего не оказалось: так, булавки, иголки, ленты, - словом, разные женские побрякушки.
- И поделом! – расхохотался Рошфор, - Не умеешь воровать – не берись!
- Хорошо Вам рассуждать, господин Чезаре, - хмыкнул парнишка, - Вы, видно, при деньгах. А мне Бертран пригрозил все ребра пересчитать, если я еще раз явлюсь домой с пустыми руками. «Ты, - говорит, - целыми днями баклуши бьешь, а лопаешь за двоих. Вон, какой детина вымахал – пора самому на хлеб зарабатывать».
Граф нахмурился:
- Кто такой Бертран?
- Бертран Лепаж – мой новый папаша. Вообще-то, он неплохой человек, но вот, когда напьется, лучше ему на глаза не попадаться - убьет.
- А напивается почтенный мэтр Лепаж, судя по всему, часто? – догадался Рошфор.
Мальчишка только всхлипнул. «Отцы» у Бенуа менялись почти каждый год. К этому он давно привык. Среди кавалеров матери попадались и порядочные господа, вроде цыгана Чезаре, который учил Бенуа бороться и показывать карточные фокусы, но встречались и настоящие головорезы – такие, как одноглазый Бертран, недавно вышедший из тюрьмы.
- Скажите, месье Чезаре, - спросил вдруг паренек, - Вам не нужен слуга? Я ведь много чего умею: и лошадь оседлать, и сапоги почистить. И жалования мне не надо – я за харчи готов работать!
- На что цыгану лакей? – улыбнулся граф, - Лошадь оседлать я и сам могу. Ладно, не горюй, - он потрепал Бенуа по макушке, - что-нибудь придумаем. Держи пока, - Рошфор протянул мальчишке свой кошелек, - а у мертвых не кради – от денег покойника проку не будет, - Сезар поднял вещи убитого и швырнул их в канаву, - И передай Лепажу, что если он тебя или мать хоть пальцем тронет, я ему второй глаз выбью. Он меня знает.
- Храни Вас Господь, месье Чезаре! – поклонился паренек, - Вы заходите к нам, матушка будет рада. Она, что ни день, Вас вспоминает.
Когда Бенуа скрылся из виду, Рошфор внимательно осмотрел место поединка, чтобы убедиться, что там не осталось улик, указывающих на де Варда. Затем оттащил тело подальше от монастырской церкви: так его не сразу найдут. Из камзола покойного что-то выпало. Сезар наклонился: это оказалось письмо. Граф спрятал бумагу в карман и зашагал прочь от монастыря Дев Божьих.
***
- Где Вы пропадали, Сезар? - Анри поднялся навстречу брату, - Мы начали беспокоиться.
- Как я и говорил, встречался со старым знакомым. И у меня есть для вас новости.
- Сначала выпейте вина, - предложил де Жюссак, - Вам надо согреться. Новости подождут.
Рошфор оглядел своих друзей: судя по пустой бутылке, стоявшей на столе, и по еще одной – уже початой – в его отсутствие времени даром они не теряли.
- С удовольствием, - ответил граф, - Но прежде… - он достал письмо и замер, увидев печать: на воске была вытиснена гадюка, изо рта которой появлялся младенец, - символ бессмертия и жизни вечной. Герб итальянских герцогов: Висконти, Сфорца, Сансеверино,… а также его собственный…2
- Дурные вести? – де Вард обеспокоенно взглянул на брата.
- Хуже некуда… - Рошфор положил письмо на стол, - Кажется, сегодня на дуэли Вы убили кого-то из наших родственников, Анри.
Примечания:
1. народная песня, известна с XVII в., перевод Risen Riverie
2. итальянские геральдисты утверждают, что на этом гербе изображена именно гадюка
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 73
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
. Сам сюжет заимствован из "Мемуаров".
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума