ДЮМАСФЕРА - Форум фанфиков по мотивам книг Александра Дюма (отца)

Раз мы пошли продолжать рождественские темы после перерыва)

--Мистер Марк Вудсайд, если не ошибаюсь?
Вудсайд оторвался от созерцания цветочков на кофе. Перед ним стоял приятный азиат средних лет, в темно-синих джинсах и темно-синем шерстяном свитере, типичный американский стиль в нерабочее время.
--Присаживайтесь, прошу вас, мистер Хунь Сунь.
Китаец даже бровью не повел на совершенно правильное произношение сцоего имени. Вудсайд потратил на это не меньше двух часов фонетических потуг, ибо позвать незнакомого человека на встречу и при этом быть не в состоянии произнести его имя было бы по крайней мере неуважением, тем более, что человек любезно согласился выслушать его бред.
--У вас такое прекрасное мандаринское произношение, мистер Вудсайд, как будто у вас в родне есть китайцы,--все же заметил Хунь Сунь.—А вас, видимо, назвали в честь Марка Твена?
--Это так заметно?—не смог не сьязвить Вудсайд.—А вас?
--Представляете, в честь никого. У нас это имя равно вашему Джону Смиту.
«Что это там Том рассказывал о том, как это имя переводится на русский язык... как-то очень смешно...»
--В то время как мой русский друг Дима обьяснил мне, что это значит на русском языке... впрочем, у нас в Китае было достаточно русских,--продолжал Хунь Сунь.—Но вы ведь меня сюда не для этого пригласили, верно?
Перед китайцем поставили весьма внушительный чайник с зеленым чаем.
--Божественный напиток,--заметил он, налив себе чашку.—Настоятельно рекомендую...—он встретился взглядом с Вудсайдом и понял, что это было лишнем.—Прошу вас, сэр, скажите мне, что вас беспокоит. Вы отец моего близкого друга, я готов помочь вам всем, чем смогу.
--Боюсь, что мне уже ничем помочь нельзя.
--Но вы...—китаец уставился на чай, подбирая правильные слова.—Знаете, медицина сейчас сильно шагнула вперед. Американская медицина одна из передовых в мире.
--Спасибо, что напомнили,--усмехнулся Вудсайд.—Хотите шутку о второй мировой войне? «Дедушка, какого немца ты ненавидел больше всего?» «Альцгеймера».
--Мы не шутим о второй мировой войне.
--Ах да. Простите.
--Не беда. Это действительно забавная шутка.
--Смотря для кого.
--Послушайте, мистер Вудсайд, вы ведь позвали меня не для того, чтобы рассказывать анекдоты, и не для того уж, чтобы я наконец посмотрел на Ниагарский водопад?
--Скажите, Хунь Сунь, что в вашей культуре считается предательством?
Китаец задумался, но не надолго.
--А причем тут чья-то отдельная культура? Предательство--это сделать больно человеку, который тебе верит. Хотите пример?
--Очень хочу.
--Вам он не понравится.
--Я взрослый человек. Пусть вас это не беспокоит.
--Мадам Грейс предала вашего сына. Вы так не считаете?
--Да, честно говоря, я тогда серьезно за него опасался. Этот мальчик Джастин, который остался без родителей, во время Тому подвернулся. Он переключил свое внимание на бедного ребенка, и перестал постоянно о ней думать.
--Вы все еще хотите уйти сами?
--Я не вправе мучать свою жену своей болячкой. Она не должна жить с идиотом, который скоро не будет помнить, что было вчера. Она будет жалеть меня, и они все тоже, а я этого просто не вынесу.
--Тогда это не предательство. Это ваш выбор.
--Так просто?
--Вы же американец. Ваща страна построена на этом принципе. Зачем вы меня о чем-то спрашиваете?
--Но я же еще добрый христианин.
--А я, мистер Вудсайд, агностик. Я твердо верю в то, что нет ни эллина, ни иудея. А нам все время пытаются доказать обратное. Но мы сейчас не об этом, верно? Хотите мое мнение? Скорее всего, там ничего нет. Вообще ничего.
--Это было бы слишком просто.
--Это и есть просто. Тяжело будет тем, кто остается. Но и потом проходит время, и все течет, как прежде. Так было и так будет, в этом философия бытия.
--Черт побери, как у вас все просто,--буркнул Вудсайд.
--Черта тоже, скорее всего нет,--заметил Хунь Сунь.—Не попробуете все же чая?
Чай, действительно, оказался очень вкусным. Обыкновенный зеленый чай, в обыкновенной сетевой кофейне. Сейчас для него это было чем-то символичным. «Интересно, почему вся Америка пьет кофе, и никогда не интересуется другими напитками? Это наш выбор... На этом построена наша страна... Выбор быть свободными, в жизни и в своей смерти, как это просто. И почему я сам до этого не додумался?»