Отправлено: 21.04.14 08:37. Заголовок: Над декабрьским Ньй-..
Над декабрьским Нью-Йорком падал хлопьями снег, кружась в свете фонарей. После трагедии прошло чуть больше года, а работы у психологов, докторов и государственных офисов, выплачивающих пособия по безработице и инвалидности, ничуть не убавилось—даже, скорее, наоборот. Единственно, что изменилось—говорить об этом стали меньше, а не телевидении и радио, как такое бывает после событий такого масштаба и вовсе перестали поднимать эту тему после первой годовщины трагедии. Никто ничего не забыл, но говорить об этом не было смысла. Смысл особенно потерялся окончательно и бесповоротно, когда американский президент, в которого Том, вобще-то, всегда верил безоговорочно, даже не смотря на довольно унылое выражение лица этого президента, все-таки решил, что он самый умный и пошел войной на Ирак. «В армию пойти, как Дмитрий, что ли?»--мрачно подумал Том, уставясь на медленно падающий снег. Он уже битый час сидел над проектом, который завтра надо было сдать на работе во что бы то ни стало, и у него ничего не выходило. Такое с ним было впервые, особенно, если учесть, что техника после 11го сентября довольно быстрыми темпами двигалась вперед. Американцы хотели доказать миру и самим себе, что во второй раз уж они точно не допустят подобных вещей на своей земле. В то время, как технология двигалась вперед, жизнь сорокасемилетнего начальника финансового отдела американского банка Тома Вудсайда остановилась на месте. В таких случаях говорят: «семейная жизнь дала трешину.» Он никогда не понимал этой фразы: семейная жизнь не может дать трещину, она либо есть, эта семейная жизнь, либо ее нет. В американском правосудии есть понятие: официально разошлись. Это существует для семейных пар, которые не уверены в своих чувствах и не решились полностью порвать друг с другом. Понятие дает право такой семье, хотя это, конечно, уже тоже не семья, официально сохранять совместные счета и платить совместно налоги, что для кого-то могло сэкономить основательную сумму. Грейс предложила разойтись официально. Ради детей. Грейс? Кто такая Грейс? Он ее любил. Любил--не правильное слово, он без нее не мог дышать. И сейчас не может. То, что у него сейчас—это не жизнь. Она была первой и единственной женщиной, воспринявшая его серьезно. Она оставила ради него более чем перспективного почти жениха. И сейчас это все закончилось? Даже после того, что они пережили 11го сентября? Сам виноват. Не оказывал достаточно внимания. Впрочем, какое внимание, они оба уходили на работу рано утром и возвращались поздно вечером. Это все делалось ради детей, хотя даже ради престижных университетов Ньй-Йорка совершенно не обязательно было пахать, как черные на плантациях. У них есть сбережения, существуют кредиты, рассрочки, и другие способы оплатить высшее образование. Однако последние пять лет они оба работали в таком режиме просто потому, что так привыкли и другой жизни не знали и не понимали. Они сами не заметили, как отдалились друг от друга. У обоих появились друзья на работах, и даже на традиционные барбекью компаний они стали ходить отдельно, отговариваясь либо домашними делами, либо просто тем, что хочется отдохнуть в тишине и покое. Правда, 11го числа, он чуть с ума не сошел, пока не услышал в телефонной трубке голос Стива. И потом, когда она вернулась домой после больницы, казалось, все опять стало так, как было в самом начале. Но не очень надолго. Если бы тогда, в то утро, когда она наврала ему, что едет в командировку, он бы просто обернулся. Все было бы иначе. Но у него и тогда был проект, и он просто автоматически что-то бросил через плечо, не обернувшись. Подумаешь, командировка. Самолеты два раза подряд не захватывают, и вобще, раз президент пообещал, что больше такого не повториться, значит, так тому и быть. Будто она и раньше не ездила в командировки. Если бы он только обернулся… Проклятый проект никак не желал сдвинуться с мертвой точки. Том уже собрался принимать радикальные меры-- в его случае это было четверть стакана виски со льдом, как вдруг в дверь позвонили, не смотря на поздний час. Том удивился—он никого не ждал, а в Америке не принято приходить без приглашения. Но держать человека за дверью в такую погоду было бы верхом неприличия. --Добрый вечер, мистер Вудсайд. Вы меня узнали? --У меня не так много знакомых, которые явились бы ко мне вечером в военной форме... да заходите же, холодно на улице. Дмитрий, а это был именно он, не заставил упрашивать себя дважды. --Может быть, вы меня еще и чаем с лимоном угостите, мистер Вудсайд? --Зовите меня просто Том, Дима. Я вам это говорю уже не в первый раз. --Да, но... --Никаких но, Том и точка. Вы уже были у Эмбер? --Я только что от нее. --А вы видели... --Видел, слышал, говорил. --И она ничего не просила мне передать? --А как же, мистер Вудсайд, простите, Том, просила, еще как. --Ну, так говорите. --Она простила передать, что вам должно быть всю жизнь стыдно, потому что вы назвали вашу единственную дочь названием приправы для мяса, а теперь ей в университете проходу не дают. Как вы считаете, легко учиться в нью-йоркском государственном, когда тебя зовут Розмари Вудсайд?—наконец закончил Дмитрий. --Да ничего подобного! Это сочетание двух прекрасных имен—Роуз и Мари! Только идиоты могут найти там приправу! И вобще пусть скажет спасибо, что моя фамилия Вудсайд, а не Вудбекер! (Дятел.) Дмитрий поперхнулся чаем с лимоном. --Вы меня осуждаете, Дима? --Я вас? Да кто я такой, чтобы вас осуждать? Но я бы на вашем месте, возможно, не вмешивал бы в это дело детей. --А я не вмешивал. Это такое же их дело, как и мое. Они достаточно взрослые. --Как видите, это в любом возрасте шок. --Вижу,--буркнул Том.—Никто не просил ребенка уходить из дома. Принципы у нее, понимаете. --Что это у вас там гремит?—спросил Дмитрий, предложив сам себе еще чаю—вечер, судя по всему, обещал быть долгим. --Это Джон со своими принципами… Джон, сделай музыку потише, я тебя уже просил! --Па!—отозвался из своей комнаты Джон.—Это же Стинг, он гений, а гениев нельзя слушать тихо-- весь эффект пропадает. --Одну минуту, Дима, у меня воспитательный момент,--извинился Том. --Это в двадцать один год воспитательный момент? Я в его возрасте… Том только махнул рукой. Джону недавно исполнилось благословенное очко, возраст, когда в Америке официально можно купить в баре спиртное. Не все понимали и соглашались с этим законом, особенно наемные военные, которые рисковали своей жизнью, правда, за приличные деньги, но все-таки жизнь не купишь. Но когда у тебя в таких условиях нет еще возможности пропустить в баре бокал даже такого невинного напитка, как еврейский «Манишевич» или испанскую «Сангрию», что по вкусу вобще больше напоминало слегка забродивший компот, то становилось как-то совсем невесело. Были, правда, семьи-либералы, где родители сами наливали детишкам, чтобы у тех потом от радости обретения еще одной свободы совсем не снесло крышу, однако Том был более чем законопослушный гражданин и таких поблажек не делал—надеялся на благоразумие отпрыска. И отпрыск, кажется, до какой-то степени оставался благоразумным. Правда, достать он мог и без всякого алкоголя—это сказывались последствия знаменитого подросткового возраста, который, слава богу, оставалось терпеть еще только один год. --Па! --Который час, Джон? --Но это Стинг, па! --Да хоть Элвис Пресли! Если ты, мой дорогой, не будешь соблюдать законы цивилизованного общества, будешь слушать Стинга в полицейском участке. Я думаю, они там его оценят. --Па! Мне двадцать один год, а ты со мной так разговариваешь? Между прочим, я тогда твою сторону принял… Том побледнел и лихорадочно принялся подбирать правильные слова, которых, в общем-то не было. Разговор грозил принять такой оборот, который потом было бы наверняка не приятно вспоминать. --Привет, Джон,--во-время пришел на помощь Дмитрий. --Ух ты!—Стинг умолк, а Джон выскочил из-за стола.—Ну ничего себе! Какая классная у тебя форма! А пистолет, пистолет есть? А можно потрогать? --Конечно, есть, можешь даже пострелять, прямо здесь. --Дима, не подавайте ему идей,--сказал Том. --Па!—обиделся Джон.—Мне же двадцать один год… Ну ладно, ладно! А мою сумашедшую сестрицу ты видел? --Поговорим об этом в другой обстановке,--заметил Дмитрий. --Ладно… --Тебе пора спать,--сказал Том. --Па! Но мне же…--Джон опять хотел напомнить о своем замечательном возрасте, но во-время встретился со взглядом отца, который он с некоторого времени научился понимать без слов.—Спокойной ночи, па, спокойной ночи, мистер Дима. --Он меня сам доведет когда-нибудь до полицейского участка,--признался Том, когда они опять вернулись на кухню.—Хотя я не могу пожаловаться, Джон действительно хороший мальчик, но иногда… --Мальчик,--хмыкнул Дима.—Я в его годы…--повторил он свое излюбленное. --У вас была несколько другая реальность,--заметил Том. Да уж, несколько другая. С этим было трудно не согласится. --И все-таки я бы на вашем месте... --Послушайте, Дима, я вас бесконечно уважаю за то, что вы сделали и будете делать для нашей страны,--Дмитрий опять поперхнулся очередной порцией лимона к чаю, поскольку лишь только увидел сегодня Эмбер, сразу понял, что никакие самые лучшие армии мира его больше не увидят, хоть в этой и предлагали более чем приличную зарплату, но Том об этом, естественно, ничего не знал. Но во всяком случае и то, что было, тоже вполне можно было внести в список того, что наверняка зачтется потом, если конечно там, потом, вобще что-то засчитвают. К тому же, Том всегда любил поговорить красиво и остановить его при этом не было никакой возможности.—Но вы не на моем месте и я надеюсь, никогда на нем не будете. --Она тоже очень страдает, уверяю вас. --Она живет с другим мужчиной! Она ушла от меня к другому, и вы мне предлагаете, чтобы я бегал за этим чертовым Стивом Паркером, который, к тому же, еще и агент ФБР и вобще может быть неизвестно где, и о чем-то там его упрашивал? --А причем тут вобще Стив? Дмитрий проглотил лимон целиком, поскольку это уже заходило слишком далеко. --Как... как это—причем тут Стив?—медленно выговорил Том.—А к кому еще, черт побери, она могла уйти? --Неужели вы совсем не догадываетесь? --Послушайте, Дима, мне сейчас совсем не до шуток. --Ну не на Сунь-Выня же она вас променяла,--все-таки не удержался от своего любимого Дмитрий.—У него все-таки жена и пятеро детей. --Вы все-таки шутите,--Том стал почти багрового цвета.—К этому... к этому... --По вашему, арабы—это не люди? --Арабы—люди. А этот был в моем доме! --Успокойтесь, мистер Вудсайд. Вы сами могли бы догадаться, я не хотел вмешиваться в вашу личную жизнь. --Так не вмешивались бы. А я бы думал, что это хотя бы Стив, а не подлая арабская скотина. Еще полгода назад Том никогда не позволил бы себе опуститься до подобных эпитетов по отношению к любой нации, и даже к этой, и даже после того, что было 11го сентября. В конце концов, весь народ за кучку невменяемых фанатиков не в ответе. Но быть в твоем доме, есть у тебя за столом и увести твою жену—это было уже больше того, что он мог переварить. --Успокойтесь, мистер Вудсайд,--повторил Дмитрий.—Не забудьте, что я лично считаю этого человека моим другом. Независимо от вашей ситуации. --А в Афганистане вы воевали против кого, позвольте узнать? Или там они какие-то другие? --Послушайте, Том, вам правда нужно сейчас успокоиться. Утром вы посмотрите на все по-другому. А я сейчас, пожалуй, пойду. --Сделайте одолжение, не приходите ко мне больше никогда. Дмитрий пожал плечами и вышел. Джон догнал его у санмого лифта. --Не обижайся на папу, Дима. Если отбросить то, что случилось, он очень классный и я его очень люблю. У него просто немного крышу снесло в последнее время. --Я понял, Джон. Ты правильно сделал, что остался с ним жить. --Я же знаю, что я ему нужен. Если бы еще и я его бросил, вместе с мамой и Рози, я даже не знаю, что бы с ним вобще было. --Наверное, мне не стоило этого говорить,--неизвестно зачем произнес Дмитрий. --Что мама ушла от него к этому арабу? По-моему, вы все правильно сделали. Пусть знает, ничего с ним не сделается. --Не слишком ли ты умный для своих двадцати одного года, а? --Я такой, какой есть,--скромно заметил Джон.—А ты к нам еще придещь? --Лучше ты приходи, к нам на свадьбу. --Так ты все-таки так в нее втюрился? Понимаю, понимаю. Не будь она моей кузиной... --Ты сейчас у меня схлопочешь, умник! --А я вызову полицию, так кто из нас умник? --Ладно, ладно, я пошутил. Не то, чтоб я испугался полиции... --Еще бы, у тебя же пистолет есть. Дмитрий подумал, что Тому в самом деле приходилось нелегко с упрямым мальчишкой, но с другой стороны, Джон действительно очень любил отца, и это чувствовалось даже в каждой шутке. С другой стороны, в сорок семь лет уже можно было научиться управлять своими эмоциями и нервами, да и вобще, как заметил Шекспир, «не убивайте посланника». Однако если мистер Вудсайд и вспоминал сейчас Шекспира, то это был явно исключительно «Отелло». (Продолжение, как водится, следует.)
Отправлено: 22.04.14 03:38. Заголовок: Камила де Буа-Тресси..
Камила де Буа-ТрессиКак бы оформлять вроде бы нечего, автор налицо, все остальное итак понятно... впрочем, если очень надо, конечно, можно и по правилам, только не сображу, что там можно еще добавить.
В Америке о смерти близких в несчастных случаях и катастрофах родственникам обычно сообщают полицейские лично.
Последней лекцией по пятницам днем была лекция по политологии. Рядом с Джоном обычно усаживался парень с которым в параллельных классах он больше не встречался, но был бы не прочь познакомиться поближе. Парня звали Джастин Рид и судя по всему, вне университета он не любил скучать—по крайней мере, перед каждый лекцией по пятницам он успевал шепнуть Джону об обширных планах на выходные. Джон только удивлялся—откуда столько энергии. Он, правда, тоже не жаловался на отсутствие развлечений, но, судя по рассказам, за Джастином ему было просто не угнаться. А поскольку остальные старательно кивали во время рассказа о выходных похождениях будущего помощника адвоката, то у Джона не было никаких причин не верить активному приятелю. Отец, на самом деле, вобще должен был молиться на него—до сих пор у Джона даже малейшего желания не возникало присоединиться к веселой компании, несмотря на постоянные приглашения Джастина. --Что новенького?—поинтересовался сегодня Джастин, плюхнувшись за парту рядом с Джоном.—Не хочешь сходить с нами, наконец, в какой-нибудь ночной клуб, раз уж тебе наконец стукнуло двадцать один? --Нет, спасибо. У меня знакомый вернулся из Афганистана. Обещал меня научить стрелять из настоящего пистолета. --Да ладно. Подумаешь, пистолет. Пойдем с нами, я научу тебя пить настоящий джин с тоником. --Нафига? У меня у отца в баре полно всякого добра. Лучше уж из пистолета. --Как желаешь,--пожал плечами Джастин и полез за учебником.—Черт, я, кажется, не так хорошо написал последний тест, как думал. Влетит теперь от тетки. Еще чего доброго, не выпустит никуда, с нее станется. Черт, только бы он не проверил тест до понедельника, а... --Ты что, с теткой живешь? --Ну да, а ты не знал? У меня ведь родители пропали 11го сентября. --Как пропали? Оба?—осторожно спросил Джон. --Ну да, они вместе работали, в одной компании. Но я думаю, что они живы, их просто не могут найти в больницах. Но их обязательно найдут. А ты как думаешь? --Найдут, конечно,--кивнул Джон.—Только я не понимаю, почему... --Почему я не пропускаю ни одну тусовку, а не сижу дома и сторожу телефон? --Примерно так. --Потому что тогда я свихнусь. Ты не знаешь мою тетку. Она как-то спросила, почему я изволил получить 95% процентов по тесту, а не 100%. А еще можно было написать дополнительное задание, тогда бы это было вобще 110%, прикинь? --Понятно. Может, тебе лучше у нас пожить? --Да неудобно. У вас же своя семья. --Очень даже удобно. У меня мама ушла от папы, а сестра ушла от всех, потому что ей, видите ли, противно с нами всеми дышать одним воздухом. Папа тебе только обрадуется. --Спасибо, конечно. Только я не могу—мне тетку жалко. --Что-то я тебя не пойму. --Да я сам себя не всегда пойму. Не парься. --Ладно, не буду. --А в клуб все-таки можно сходить. Это лишним никогда не бывает. --Спасибо, я подумаю. --До конца лекции справишься? Джон не успел ответить—в класс вошел профессор с кипой бумаг. --Смотри, какой прыткий,--шепнул Джастин.—Нельзя было не портить выходные... Такое впечатление, что он лично от этого получает какое-то непонятное удовольствие. Джон пихнул соседа ногой, поскольку тот, ко всему прочему, еще и любил поболтать. Однако не успел профессор разложить свои вещи на столе, как в аудиторию совершенно неожиданно вошел полицейский. --Прошу прощения, сэр профессор. Мне нужно поговорить с одним из ваших студентов. --Послушайте, господин полицейский, если мои студенты в чем-то виноваты, не могли бы вы, хотя бы, подождать до конца лекции? К тому же, я еще не вернул последний тест. --Господин полицейский, лучше арестуйте меня!—тут же ввернул Джастин. Класс дружно хихикнул—Джастин Рид в своем репертуаре. Пятница обещала начаться более чем интересно. --Будете меня провоцировать, молодой человек, так все может статься,--незамедлительно ответил полицейский.—Однако, молодые люди, шутки в сторону—мне нужен мистер Джастин Рид. «Дошутился,»--подумал Джон.—«Или доразвлекался. А впрочем, что он мог натворить? Алкоголь или даже травка, одно из двух, но из-за этого не придут лично за тобой прямо в класс посреди урока...» --Вообще-то это я, господин полицейский. Но если что, я ни в чем не виноват,--тут же добавил на всякий случай Джастин. --Я должен поговорить с вами лично. Пройдемте в коридор. --Можете говорить прямо здесь. У меня нет секретов от товарищей по несчастью, то есть, тьфу, по учебе. «Глупцы,»--покачал головой профессор.—«Сейчас вам кажется, что самое неприятное в жизни—это моя лекция. Но время пройдет быстро, и потом вы поймете, что это были самые прекрасные годы вашей жизни. Жаль, что я не преподаю философию, все равно они не станут меня слушать, если я буду говорить еще что-то помимо политологии... они и это-то не особенно слушают.» --Вы в этом уверены, господин шутник?—спросил полицейский. --Судя по всему, мне все равно уже некуда деваться. --В таком случае, мистер Рид, я должен сообщить вам, что мы нашли ваших родителей. --Правда? Обоих? Правда нашли? --Мистер Рид,--медленно произнес полицейский.—Анализ крови показал, что это действительно ваши родители. --Анализ крови... показал... что вы несете? Прошло три с лишним месяца после этого чертого дня, три месяца! Что вы мне рассказываете? Они вышли из здания, они работали на втором этаже, они оба живы! Я не верю ни одному вашему слову! --Я очень сожалею, мистер Рид. Дело в том, что некоторые менеджеры отдали указание сотрудникам не выходить из зданий, пока не спустяться люди с верхних этажей, чтобы избежать паники и хаоса. --Паники и хаоса... ну и как, удалось? Удалось, я вас спрашиваю? Куда смотрело ваше долбанное ФБР?! --Мистер Рид... --Вам лучше уйти, сэр,--осторожно сказал профессор.—Вы видите, парень в шоке. Не волнуйтесь, с ним все будет в порядке, я прослежу. --Спасибо,--кивнул полицейский.—Вот вам моя визитка, позвоните, если что. Мне правда очень жаль. Джастин был совершенно белого цвета. Девушки попробовали напоить его водой из бутылки, которые у них, как обычно, всегда были в сумках, но он смотрел в одну точку и повторял только одно: --Мама, папа... --Может быть, вызвать врача?—спросила одна девушка. --Не надо,--сказал Джон.—Джастин, успокойся. Давай пойдем ко мне, посидим, поговорим. --Успокойся? Ты думаешь, это так легко? Твоя мать, хоть и бросила твоего отца, но они оба у тебя живы! Надо отдать должное--класс более чем деликатно сделал вид, что пропустил последнюю фразу мимо ушей, тем более, что все прекрасно понимали, что любой из них мог оказаться на месте Джастина. --Лекция отменяется, господа,--сказал профессор.—Мистер Джон, вы проследите, чтобы он не садился за руль в таком состоянии. Джон кивнул. Класс медленно разошелся, сочуственно кивая Джастину. --Пошли ко мне,--не отставал Джон от Джастина.—Пошли, лучше напиться у меня дома, чем черти знает где. Отец не будет против. --Он у тебя такой либеральный?—Джастин, наконец, стал немного похож на прежнего себя.—Ладно, пожалуй, давай. --Вот это правильно, мистер Джон,--кивнул профессор.—Пойдемте, господа, мне нужно закрыть аудиторию. --Профессор, а домашку на понедельник нужно делать?—на всякий случай уточнил Джон. --Гуляйте побольше, мистер Джон,--усмехнулся профессор.—Оно в вашем возрасте весьма полезно в любых ситуациях, поверьте мне.
Отправлено: 01.09.14 06:10. Заголовок: Над районом Квинс го..
Над районом Квинс города Ньй-Йорка продолжали кружиться хлопья мягкого, белого снега. Джастин уснул на диване в гостинной комнате. На полу валялись банки из-под имбирного эля и пепси-колы. Совершеннолетним в их обществе имел счастье быть один Джон и он заявил, что не станет употреблять алкоголь один. Вобще-то во многих семьях родители не очень протестовали, если несовершеннолетнее чадо употребляло легкий или относительно легкий алкоголь (понятие «относительно легкий алкоголь» понималось лично каждым родителем в меру своей испорченности в соотношении с воспоминаниями о такой же относительно бурной молодости периодов старших классов школы и начальных курсов университета). Но с Томом Вудсайдом любое малейшее отклонение от законопослушания любимой страны просто не могло иметь места быть ни при каких обстоятельствах, даже при таких, как последние события. Поэтому Джон, как хороший товарищ, поглощал с Джастином газированные напитки, а после настаивал, чтобы Джастин ночевал в его команте, поскольку тот гость, и ему неудобно оставлять гостя в гостинной, но Джастин буркнул, что ему вобще уже совершенно все равно, собственно, где спать и это не имеет никакого значения. Поэтому Джон отправился к себе с совершенно чистой совестью и тоже вскоре уснул. А вот сорокапятилетнему Тому Вудсайду, менеджеру одного из самых больших отделений американского городского банка, который так и назывался, коротко и ясно: «Bank of America», совершенно не спалось, несмотря на выпитое виски, которое обычно бесперебойно отправляло спать. Появившаяся в сорок пять лет бессонница только совершенно нерадовала. После виски следущим средством, действовавшим почти на девяносто девять процентов, был американский коктейль эггног, который готовили на сезон праздников из горячего молока и яиц. У этого коктейля было несколько разнообразных занятных вариантов, например, можно было добавить того же виски, тогда это получалась просто гремучая смесь, можно было добавить корицу, молотый мускатный орех, тертый шоколад, и еще много чего, но Том был человеком непривередливым и предпочитал оригинальный вариант рецепта, над которым не нужно было ломать голову. Главное, не упустить закипевшее молоко, иначе потом нужно будет долго и нудно оттирать плиту. Домработницы у них никогда не было, поэтому эггног готовили крайне редко, поскольку молоко убегало чаще, чем не убегало, а оттирать плиту в понимание всех членов семьи было самое неблагодарное занятие из всех домашних обязанностей. Однако вариантов сейчас было два: либо сварить эггног и не пропустить ответственный момент закипания молока, либо выпить еще полбутылки виски, которое, конечно, усыпит, но голова на утро будет точно раскалываться. Менеджер отдела американского банка Том Вудсайд выбрал первый вариант, и уныло поплелся на кухню. «Я не пропущу, я точно не пропущу,»--пообещал он сам себе.—«Надо просто больше ни на что не отвлекаться, как это делал папа, когда он варил это на праздники, вот и все. Да, точно, правильно, я просто не буду не на что отвлекаться. Я даже не буду думать о Грейс, потому что ее для меня больше просто нет. Ведь только эта мысль может меня отвлечь от правильного приготовления эггнога. Вот честное слово, не буду о ней думать и все. Это очень просто, не думать о ней...» Но Том, несколько раз повторивший себе обещание не думать о Грейс, не дошел до кухни: он увидел Джастина, беспокойно вертевшегося во сне на диване. «Бедный мальчишка,»--подумал Том, покачав головой.—«И я еще думаю, что это у меня горе. Каково ему, потерять обоих родителей в двадцать один год в мирное время. Только бы он глупостей теперь не наделал. Надеюсь, ему хватит ума и сил не бросить сейчас учебу. Тем более, это его может отвлечь от нехороших мыслей. Завтра об этом обязательно с ним поговорю.» Том подошел к дивану и осторожно поправил одеяло, но Дажстин все равно проснулся. --Я вам не помешаю, мистер Вудсайд? Давайте я поеду домой. --Ну да, конечно, давай ты еще лучше поедешь прямо в ночной клуб, хорошо? Давай-ка быстро спать, я просто шел на кухню проверить, выключил ли я плиту, вот и все. И вобще, называй меня просто Том, а не мистер Вусайд. --Потому что вы всегда не могли терпеть вашу фамилию, не так ли? Ой, простите, что это я такое говорю... --Ничего, я к этому привык. Лучше скажи, не нужно ли тебе чего-нибудь? --Мама,--вдруг еле слышно прознес Джастин.—Мне нужна моя мама. Они ее убили. Они убили мою маму, мистер Вудсайд. Папу они убили тоже, но он ведь, в конце концов, мужчина, а мама... ей же было больно... господи, как же ей, наверное, было больно, а я ничем ей не мог помочь... им обоим... за что их убили, мистер Вудсайд? Неужели нас так все везде не любят? --Ну-ка, успокойся,--Том сел рядом с Джастином на диван.—Это большое горе, но это нужно пережить, другого выхода нет. Мы с Джоном будем вместе с тобой, мы вместе это переживем. --Вместе это переживем?—горько усменулся Джастин.—А ваши родители живы, мистер Вудсайд? Том посмотрел куда-то мимо Джастина и мысленно оказался в небольшом городке Буффало, совсем рядом с канадской границей и знаменитым Ниагарским водопадом. В хорошую погоду жители Буффало любили ходить пешком в соседнее зарубежье, а в выходные жители Торонто и Миссисуаги любили приезжать в Америку, которая считалась «круче» по всем стандартам, за покупками. Один раз во время своего приезда на день благодарения в Буффало (родители не слишком любили Нью-Йорк, для них он был слишком многолюдным после их тихого городка) Том отправился с отцом в Канаду за знаменитым кленовым сиропом. Конечно, в американских магазинах тоже продавали точно такой же сироп, но Роуз любила оладьи именно с канадским сиропом. Дочери Том никогда не мог отказать ни в чем, тем более, что это была такая мелочь, сходить пешком в Канаду. Итак, они возвращались из Миссисуаги на автобусе. Каждый пассажир автобуса должен был пройти паспортный контроль при вьезде и выезде. Если у кого-то возникала какая-то задержка, целый автобус терпеливо ждал пассажира. На этот раз остановили Тома, у которого вобще было самое невинное лицо из всех, кто ехал в автобусе, включая водителя. Офицеру не очень понравилось, когда Том сказал, что приехал исключительно за сиропом. --Я приехал посмотреть на Ниагарский водопад с вашей стороны,--сказал Том первое, что ему пришло в голову. --Ну и как вам наша сторона водопада?—поинтересовался офицер --Гораздо лучше, чем наша, господин офицер!—радостно ответил Том под дружный смех пассажиров. --Точно лучше, чем наша?—офицеру явно было скучно и он уже откровенно забавлялся. --В сто раз!—еще более энергично заверил Том. --Хорош, проходи в автобус,--кивнул офицер. Том радостно вернулся на свое сиденье и тут же встретился с непередаваемым взглядом отца. --Как ты мог сказать, что их сторона водопада лучше нашей стороны водопада? --Пап, но я... --И еще так радостно повторить, чтоб все это слышали! --Но пап! Они ведь все поняли, что это была просто шутка! --Нельзя шутить такими вещами! --Хорошо, пап, я не шутил, считай, что я говорил это совершенно серьезно! Но Вудсайд-старший был упрям. Отец отвернулся к окну и до центральной автобусной станции не разговаривал с отпрыском (впрочем, от границы до станции было всего десять минут езды, но отец всегда умел молчать более, чем красноречиво.) Уже возле дома отец сменил гнев на милость и тоже признался, что он просто пошутил, но Том в свои тогдашние тридцать пять лет оправдывался почти так же, как когда-то в далеком детстве, поэтому отец просто не мог отказать себе сделать вид, что он страшно рассердился. А отец умел по настоящему страшно сердиться, это Том прекрасно знал, но никогда не мог предположить, что отец когда-либо станет страшно сердится в шутку. Такое ему просто не представлялось возможным. «Надо будет провести этот номер с Джоном,»--буркнул себе под нос Вудсайд-младший, когда все встало на свои места.—«Вот подожду, когда ему станет тридцать пять, и обязательно попробую.» --Мистер Вудсайд,--вернул Тома в реальность Джастин.—Они живы, ваши мама и папа? --Да, мой милый. Обязательно поедешь с нами к ним в день независимости. И даже не думай отказываться. Такого барбекью, как мой папа, никто из всех соседей не умеет готовить. И я уже тебе сказал, перестань говорить мне «мистер.» --Хорошо, я поеду с вами на день независимости,--каким-то совсем нехорошим голосом произнес Джастин.—Они бы ведь этого хотели, правда? Том не успел ничего сказать—Джастин вдруг закрыл лицо руками и заплакал, даже не пробуя сдерживать слез. Том молча прижал его к себе—какие уж тут слова могли бы быть правильными--и ждал, пока тот успокоиться. Том, может быть, сейчас сам бы с удовольствием поплакал рядом со своим отцом, ведь если разобраться, Грейс для него практически умерла. Он столько раз повторял эту фразу сам себе, что ему легче было в это почти поверить, чем еще хоть раз в жизни с ней встретиться. Но он опять напомнил себе, что рядом с этим мальчиком вспоминать о своей беде сейчас просто нелепо. Джастин успокоился так же неожиданно. --Простите, мистер... --Том. Скажи просто «Том», никаких мистеров. --И будет у нас хижина дяди Тома, верно?—не смог удержаться Джастин. Все-таки еще не так давно он считался главным весельчаком в классе.—Ой, простите. Что это я опять... --Ничего, ничего. Во-первых, я рад, что ты шутишь, а во вторых, эта тоже вполне безобидная шутка, которую мне приходелось слышать. Позволь узнать, что ты собираешься делать в ближайшее будущее. --Пойду служить в армию,--мрачно обьявил Джастин.—Я должен отомстить за смерть родителей. --Это исключено. Тем более, один мой друг уже это сделал. --Как это?—удивился Джастин. --Поговорим об этом завтра. Я тебя с ним познакомлю, и он сам тебе все расскажет. «Надо перед Димой извиниться, я так нехорошо с ним поступил,»--вспомнил Том.—«И правда, пусть поговорит с ним, у него хорошо получаются рассказы о мировой политике. Добавит еще пару русских поговорок, точно отобьет у парня желание быть наемником в Афганистане. Отправлю ему имейл, сегодня же.» --Дядя Том, я вас только прошу, никому ни слова о том, что сейчас только что было. --Обещаю. Может, тебе эггног сварить? --Нет уж, спасибо, я молоко не выношу даже, если вы туда добавите канадского виски. --Даже не мечтай, тебе еще нет двадцати одного. --Ладно, я так и подумал, что с вами этот номер не пройдет. Но попробовать я должен был. --Ну вот и хорошо, теперь давай спать. Спокойной ночи. --Спокойной ночи, дядя Том. Джастин накрылся одеялом с головой и отвернулся к стенке. «Это у нас имперские замашки, как любил говорить Стив Паркер. Видели бы вы сейчас этого ребенка. Стив Паркер, уж лучше бы она действительно ушла к нему, а не к этому...» Том поймал себя на мысли о том, что все его действия и разговоры с кем-либо обычно сводятся к одной-единственной теме. Оставалось утешать себя только тем, что когда-нибудь со временем это пройдет, и он даже сможет спокойно встречаться с Грейс по большим семейным праздникам.
Отправлено: 19.10.14 07:15. Заголовок: Убедившись в том, чт..
Убедившись в том, что Джастин действительно уснул, а не просто отвернулся к стенке, чтобы Том от него отстал, Том собрался было тоже отправится спать, поскольку наконец почувствовал, что сейчас уснет без всяких отлагательств. Однако до спальни ему было сегодня дойти явно не судьба—в скайпе нарисовался сам мистер Вудсайд-старший, несмотря на то, что время было уже совсем позднее. Вобще-то мистер Вудсайд был катергорически против общения через, как он это называл, долбанную электронику (словечко «долбанную» он, все же, несомненно заимствовал у Джона, в этом Том не сомневался ни секунды.) Он был против и сотовых телефонов, которые тогда еще были не совсем у всех и не совсем усовершенствованные, но однако же безумно удобной штукой. Об электронной почте Том уже просто молчал—мистер Вудсайд привык пользоваться ручкой, конвертом и почтовой маркой. Переубедить его в том, что электронный текст попадет к адресату гораздо быстрее, чем обычное письмо, было просто невозможно. Поэтому, когда Том увидал отца в самом скайпе, он даже решил, что видит сон, однако вспомнил, что сегодня еще так и не ложился и тут же оказался у экрана. До видеоразговора отец еще не «дорос», но Том тут же сделал вывод, что если дело дошло до того, что тот согласился печатать свои слова, значит, мать этого слышать не должна, хотя Том прекрасно знал, что секретов у них друг от друга не было и не могло быть. Значит, тут было что-то очень серьезное, а у них уже возраст... «Нет, не буду думать о плохом, пока точно не узнаю фактов. Хватит уже на сегодня плохого,»--подумал Том и уселся перед экраном. Отец печатал медленно, но все-таки это уже был невероятный прогресс в сторону электронного мира с его стороны. --Что-то случилось, папа? --С чего ты это взял? --Если ты появился в скайпе, да еще посреди ночи, точно должно было что-то случится. --Просто не мог уснуть, вот и решил проверить, есть ли кто-то из вас в сети. Как у тебя дела, дорогой? --Нормально, па. Ты знаешь, я, кажется, усыновил ребенка. --Тебе что, своих мало? --Не мало, па. И вобще, этот сам пришел. --А, так он уже хотя бы умеет ходить. Это, конечно, безусловный плюс—на подгузники тратиться не придется. --Па! --Ну давай, рассказывай. Значит, ты выгнал из дома жену, мать твоих детей, и вместо нее решил взять еще одного ребенка. Я тебя не понимаю, сын. Ты же ее до сих пор любишь. Зачем ты себя обманываешь? --Не надо об этом, па. --Нет, надо. Что я тебе все время говорил? --Да что я могу, в конце концов? Я, может быть, и люблю ее, но если она меня не любит, что ты предлагаешь? --Не знаю, сын. Сделай что-то. В конце концов, пойди поговори с этим ливийцем... --Иранцем. --Боже, спасибо, хотя бы, что не с эфиопом. --Па! Унижаться? Перед кем—перед своей бывшей женой? --Вы еще, пока что, не развелись. --Знаешь что, пап? Никогда не думал, что скажу тебе это, не сейчас я не прошу, я требую—оставь меня, пожалуйста, в покое. Мне сорок пять лет, я сам решу, что для меня правильно, а что нет. --Правильно, конечно, выгнать из дома женщину, мать твоих детей, даже после всего, что вы пережили 11го сентября. --И именно после того, что мы пережили. Она сама ушла! Папа, пожалуйста, да пойми же, между нами все кончено, мы никогда, ни при каких обстоятельствах не будем больше вместе! --Ну ладно, сын. Ты действительно уже большой мальчик. Выпутывайся из этого сам. --Слава тебе господи! Наконец-то ты меня услышал! --Ладно, ладно. Расскажи хоть, кто теперь мой новый внук... или это внучка? --Внук, папа. И к тому же он почти совершеннолетний. --Так... ребенок кого-то из коллег Грейс, которые не выбрались живыми 11го числа? --Почти. Только я не знал его родителей. Но если бы это был кто-то из ее коллег, я бы сделал тоже самое. --Все правильно, Том. Было бы, конечно, сейчас для мальчика лучше, если бы у вас была нормальная семья, но... --Па! --Я понял, я молчу. Если тебе нужны деньги... --Спасибо, пока хватает. --Ты дашь мне знать, правда? --Конечно, папа. А у вас точно все в порядке? --Да, мой дорогой. --И вы с мамой все так же любите друг друга, как и в первый день? --Иначе и быть не может. --Я так и подумал. Ладно, пап, тогда ты передай маме... --Про твоего нового мальчика? Хорошо, первым делом с утра. А теперь давай-ка спать, уже очень поздно. И не вздумай со мной спорить. Обещаешь? --Да, папа,--послушно согласился Том, тихо радуясь тому, что отца, наконец, перестала черечур волновать тема о Грейс и неудавшейся семейной жизни.—Хорошо, прямо сейчас и пойду. И ты иди тоже, ладно? --Хорошо, дорогой. Спокойной ночи. --Пап, одно слово... --Ладно, давай. --А наша сторона водопада все-таки лучше. --Конечно, лучше. --В сто раз, правда? --В двести, мой милый, точно в двести и не меньше. Ну теперь—быстро спать, и никаких разговоров. Мистер Вудсайд—старший выключил сначала скайп, затем компьютер, так, как это ему показывал сын и еще несколько минут смотрел на черный монитор. Это все скоро, через каких-то пару месяцев закончится. Он принял это решение сознательно. Он не позволит какой-то там болезни делать из него идиота, а судя по диагнозу и тому, что вчера вечером он поставил сахарницу вместо шкафчика в микроволновую шечь (еще спасибо, что ее никто не включил до того, как он сам это заметил) это все было только началом. Нет, он никогда не допустит того, что к концу жизни он не сможет вспомнить своего собственного имени, а кажется, при этой болезни будут вещи и пострашнее... «Нет, мне это кажется, или я уже каким-то шестым чувством ощущаю, что этот непослушный мальчишка так и не лег еще спать?»
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 102
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума