Отправлено: 16.02.12 16:04. Заголовок: Ирландская сказка

Привет всем! Разрешите присоединиться к вашей компании и представить мою выдумку по мотивам кельтских сказок. Буду рада услышать ваше мнение.

 Отправлено: 16.02.12 16:16. Заголовок: На побережье бушевал..

На побережье бушевала непогода. Море, как голодный зверь бросалось на скалистый берег, проглатывая все, что попадалось на пути – камни, забытые или брошенные за негодностью рыбацкие снасти и хлипкие растения, ютящиеся на клочках намытого с огородов грунта. Холодный дождь делал хмурый осенний пейзаж еще непригляднее – его тонкие косые струйки размывали и без того небогатые сельские угодья, бурыми подтеками размазывая их по скалам.
Деревенский паб, расположенный на самой окраине, носил обычное для таких заведений название – «Счастливый плавник». Каждый вечер здесь собиралось почти все мужское население, большинство которого составляли рыбаки. Они пили, играли в кости, делились новостями, пели, в общем, самым незатейливым способом проводили свой мужской досуг.
Женщины, за исключением хозяйки и прислуги, посещали «Плавник» очень редко и, как правило, для этого имелись очень веские причины. Поэтому, когда дверь резко распахнулась и на пороге появилась Кетлин Макграф, шум стих и все с любопытством уставились на вошедшую, однако немедленно поспешили вернуться к своим кружкам, трубкам и костям, поскольку следом за красавицей в помещение вошли три ее брата. Господь, создавая их, не придал молодцам никаких особенных черт, он посчитал, что хорошо развитых кулаков с них вполне достаточно, что и было неоднократно доказано братьями.
Кетлин беглым взглядом окинула плохо освещенное, задымленное помещение и, заметив скорее движение, нежели того, кто его совершил, уверенно зашагала в нужном направлении.
- Микки О’Нил! Какая встреча, милый! – ее темные волосы кудрявились от сырости, а дивные синие глаза сверкали от ярости.
- Здравствуй, моя крошка, - как мог ласково, ответил он, оценивая расстояние от своего места до двери, и убеждаясь, что братья Макграф расположились таким образом, что отрезали ему все пути к бегству.
Год назад Микки гостил в этой деревне: в сезон свадеб музыканты нарасхват, и Микки со своей скрипкой везде был желанным гостем – слава о его мастерстве бежала далеко впереди него. Обычно он нигде не задерживался подолгу, но темные локоны и розовые щечки Кетлин приковали его здесь почти на шесть месяцев – именно столько потребовалось, чтобы добиться любви красавицы. А за несколько дней до того, как они должны были обвенчаться, у Микки внезапно заболела тетка в Дублине.
Прошел год. Скрипач скитался по свету, и однажды снова забрел в эти края. Собственно, эти рыбацкие селения все одинаковые, он не помнил, что именно здесь живет его невеста, пока не встретился с ней.
- Как здоровье тетушки, милый, - Кетлин села напротив, - как, бишь, ее зовут, Агата?
- Да, радость моя, - Микки под столом осторожно передвинул поближе свои пожитки – дорожную сумку и скрипку, - тетушка здорова, велела тебе кланяться.
- И ты пришел, чтобы передать мне ее поклон. Как мило, - она отхлебнула пива из его кружки и добавила, – Дублин так далеко, жаль, что она не успеет приехать на венчание дорогого племянника. Но мы пошлем за ней, как только оно состоится.
Микки открыл было рот, чтобы ответить, но она одарила его таким взглядом, что позавидовала бы Горгона, и позвала братьев:
- Джордж, Том, Данни, проводите вашего будущего зятя домой, а то впотьмах недолго и заблудиться.
Братья за шиворот выволокли скрипача на улицу, и повели «гостя» домой. Завтра он обвенчается с Кетлин, обзаведется кучей детишек, и до конца своих дней будет любоваться здешними красотами и заниматься хозяйством. Микки представил себя с лопатой в руках вместо скрипки, и едва не заплакал. Да, времена великого Рафтери* давно прошли, в Ирландии забывают старые обычаи.

 Отправлено: 16.02.12 16:16. Заголовок: Но Провидению было у..

Но Провидению было угодно, чтобы случилось иначе. В тот самый миг, когда братья Макграф вывели Микки на дорогу, мимо проезжала карета. Лошади неслись во весь опор, и чтобы не попасть под колеса, Джорджу пришлось выпустить скрипача.
Микки не растерялся – он ловко извернулся, запрыгнул на подножку, и сколько ни старались Джордж, Том и Данни, догнать сытую английскую четверку им было не под силу.
Карета, грохоча, миновала последние усадьбы, вскоре за пеленой дождя перестали быть видны даже их неяркие огни, а дорогу вокруг плотной стеной обступил дубовый лес.
Микки только устроился поудобней и понадежней забросил на плечо свою сумку, как кучер осадил коней, карета остановилась, из нее вышел богато одетый старый джентльмен. Он был высок и могуч, двигался ловко, несмотря на то, что его густые, длиной до плеч волосы были совсем седы, так же как его усы и борода; на груди поблескивал подвешенный на широкой цепи рыцарский орден.
Микки совсем было оробел под тяжелым взглядом старого рыцаря, но тот лукаво подмигнул ему и сказал:
- Сказочная ночь нынче, небо посылает всем то, чего они ищут. Ты искал свободы – ты ее получил, а я искал музыканта, и вот, он передо мной. Однако погода не располагает к беседам на открытом воздухе, залезай-ка вовнутрь, я спешу.
- Могу ли я спросить, куда вы едете, милорд? – Микки постарался вложить в интонацию все почтение, на какое был способен.
- А разве тебе не все равно? – небрежно бросил незнакомец, - ты ведь не спрашивал об этом, когда удирал из деревни.
- Благослови вас Бог, сэр, вы спасли меня от жалкой участи.
- Вот уж не думал, что красавица-жена и добрая ферма такая уж жалкая участь. Ну да ладно, тебе решать. И раз уж ты без позволения воспользовался моим имуществом, будет справедливо, если ты отыграешь три ночи на празднике в моем замке. Плата будет щедрой, но лишь при соблюдении одного условия.
- Вы очень добры, милорд. А о каком условии идет речь?
- Очень простое условие. Видишь ли, мои гости высокородные и весьма гордые люди, они могут посчитать себя оскорбленными присутствием простолюдина. Поэтому играть ты будешь, повернувшись спиной к залу, чтобы они не видели твоего лица, а ты – их.
- Очень странное условие, сударь, – робко произнес Микки, - нигде не считают зазорным принимать шанахи.
Что-то недоброе блеснуло в глазах незнакомца.
- Это иностранцы, они не знают наших обычаев, - коротко ответил он.
- Но мне будет трудно угадывать настроение и желания гостей, если я не буду их видеть.
- Это уж твоя забота, за это я плачу тебе.
И он назвал сумму гонорара, от которой сердце в груди Микки радостно затрепетало и быстрее погнало кровь по жилам.
- Что ж, ударим по рукам, сэр, ваши гости будут довольны!
- Не сомневаюсь в этом, – коротко ответил старик.
Тем временем карета продолжала свой путь. Когда, миновав дубраву, она выкатилась на вересковую пустошь, была уже глубокая ночь. Тучи рассеялись, предоставив небеса в распоряжение полнолуния. Яркое, хрустальной чистоты сияние ночного светила разливалось по округе, придавая пейзажу странный, потусторонний характер – ночь не в силах спрятать в лунном свете яркие дневные краски, тем не менее, исказила их, все выглядело каким-то полинялым, выцветшим, как полуистлевший, заплесневелый гобелен в старой церкви святого Джона в родной деревне Микки.
Незнакомец погрузился в молчание. Микки даже показалось, что старик уснул, но временами, когда лунный свет проникал внутрь сквозь неплотно задвинутые занавески, он видел блеск пристально глядящих на него глаз, и от этого взгляда мороз пробирал по коже, что-то нечеловеческое было в нем. И то ли время тянулось дольше обычного, то ли карета двигалась очень быстро, но по прошествии нескольких как, показалось музыканту, часов, он увидел за окном все ту же луну, она висела на небе как прибитая, не сдвинулась с места ни на дюйм, хотя местность из равнинной перешла в скалистую, поросшую папоротниками и мхом. На возвышенности, залитый лунным светом, стоял замок. Все окна его были темны, но как только тяжелые ворота отворились и карета въехала во двор, они стали загораться одно за другим, и скоро ни в замке, ни на подворье не осталось ни единого неосвещенного уголка.
- Вот мы и дома, - сказал старик, - скоро начнут собираться гости.
Он отвел Микки в огромный богато убранный зал.

 Отправлено: 16.02.12 16:17. Заголовок: - Вот мы и дома, - с..

- Вот мы и дома, - сказал старик, - скоро начнут собираться гости.
Он отвел Микки в огромный богато убранный зал.
Жарко пылал огонь в камине, стены были украшены яркими тканями и гобеленами, с потолочных балок свисали флаги, а столы были уставлены всевозможными шедеврами кулинарного искусства, о половине из которых Микки не приходилось даже слышать.
- Можешь начинать, скрипач, уже прибыли первые гости, я хочу, чтоб мой дом встретил их веселой музыкой! И помни об уговоре!
С этими словами он сел в хозяйское кресло, которое стояло во главе стола на возвышении.
Микки начал играть. Музыка полилась торжественно и плавно, эхом разносясь по огромному залу и постепенно набирая темп. Временами он слышал за спиной вздохи, негромкие голоса, шаги. Постепенно шум нарастал – смех, звон кубков и топот множества танцующих ног, пир удался на славу. Микки играл как никогда, его скрипка рождала мелодии одна великолепнее другой. В ее звуках слышался шепот ветра и шум прибоя, и песня жаворонка на рассвете, в ней была красота небес и печаль туманов над вересковыми зарослями. Так пролетела ночь, небо в высоких стрельчатых окнах посерело, приближался рассвет. Так же внезапно, как началось, веселье стихло, Микки снова остался наедине с хозяином.
- Ты устал, скрипач, поешь и ложись отдыхать, – приказал рыцарь.
И не успел он закончить фразу, как Микки страшно захотелось спать, тело налилось свинцовой тяжестью, он еле доплелся до соломенного матраца, который простелили для него у очага, свалился на него и проспал до заката. Потом все повторилось – гости, праздник, рассвет, глубокий сон.
На третью ночь Микки снова играл, не поворачиваясь к гостям, но теперь он внимательно прислушивался и присматривался к теням, которые падали на стену перед ним. Судя по звукам, за его спиной должны были веселиться человек пятьдесят, не считая челяди, но то ли от неверного света факелов, то ли еще от чего, но ни разу ни одна тень не приобрела четких человеческих очертаний, отчетливо видны были только светильники, кувшины и блюда с едой – то что стояло на столах. За все время ни разу никто не обратился к музыканту, не требовал песен, не заказывал танцев, не слышал он и обычных на пирах речей, никто не произносил здравиц, не благодарил хозяина, да и он не обращался к гостям. Все это было настолько странно, что Микки все же решился нарушить уговор. Ночь была на исходе, когда не прекращая играть, он потихоньку достал из кармана жилета маленькое зеркальце в серебряной оправе, какие обычно девушки носят на поясе, и пристроил его в пальцах таким образом, чтобы видеть зал позади себя.
Сначала он ничего не мог понять – зеркало было мало, и в нем мог отразиться за один раз всего один предмет, к тому же, держать в одной руке скрипку и его было очень неудобно. Сколько ни вглядывался Микки в зеркало, никого из гостей он так и не увидел даже мельком. В конце концов, рука скрипача дрогнула, зеркало упало и со звоном разбилось. Шум в зале смолк, Микки оглянулся и увидел несколько десятков пар глаз, глядящих на него с невероятной злобой. Но это еще полбеды, потому что глаза эти смотрели с таких ужасных лиц, что холодела кровь в жилах. Все они были бледны и носили печать страшной предсмертной агонии – у кого торчал из груди кинжал, у кого болталась веревка на шее, у иных было перерезано горло, так что голова едва не падала, некоторые были закованы в цепи. Полуистлевшие лохмотья – остатки пышных и дорогих нарядов, были залиты кровью. И сколько бы ни всматривался Микки в свое зеркальце, он не смог бы никого из них увидеть – они не отбрасывали тени и не отражались в зеркале, поскольку в зале, кроме самого Микки, не было ни одного ЖИВОГО человека.
Не издав ни единого звука, если не считать шуршания ткани и лязга цепей, призраки, молча, стеной, двинулись к Микки.
Скрипач, еле живой от страха, бросился к двери, которая к счастью была открыта, и в тот миг, когда бледные костлявые руки уже почти касались его куртки, он выскочил во двор и что было сил, помчался прочь.
За его спиной по-прежнему раздавалось гадкое шуршание и бряцанье – призраки не намерены были отпускать свою жертву.
Миновав замковые ворота, Микки обернулся – мертвецы толпились у выхода, протягивая к нему руки. Их белесые одежды и волосы развевались на ветру, а глаза сверкали как угли, но из ворот ни один не вышел – какая-то незримая преграда удерживала их внутри.
Скрипач подумал, что спасся, и только хотел было перевести дух, как услышал топот копыт по подъемному мосту и, оглянувшись, увидел фигуру всадника, выезжающую из замка – сам хозяин, могучий старец, с бледным как у мраморной статуи лицом, преследовал его.
Принеся самые страшные клятвы Господу, помянув всех святых и братьев Макграф в особенности, Микки во все лопатки, не разбирая дороги, припустил по склону холма. Стук копыт приближался, несчастный уже чувствовал на своей спине дыхание адского всадника, но ему снова повезло – в нескольких шагах от себя он услышал негромкое журчание и плеск – в зарослях вереска протекал ручей, который брал начало в скалах, далеко за вересковой пустошью, и огибая холм, на котором стоял замок, нес свои прозрачные воды дальше в лесную чащу.
Собрав последние силы, Микки в несколько прыжков добрался до ручья и перескочив его, рухнул в изнеможении – опасность миновала, всем известно, что дух не может перешагнуть текучую воду.
Всадник осадил коня и, осознав, что бессилен что-либо сделать, повернул обратно, крикнув напоследок:
- Три ночи прошли, ты заработал свою плату, Микки О’Нил, и ты вернешься за ней не позднее следующего полнолуния! Но ты не сдержал слова. День не может длиться вечно, скоро его снова сменит ночь!
Сделав всего несколько шагов, и лошадь и всадник провалились сквозь землю.
Восточный край неба порозовел, над горизонтом, провожая ночь, таяла одинокая утренняя звезда, где-то в кустах робко пискнула первая птица.
Микки подобрал свой нехитрый скарб и скорым шагом направился вниз по течению ручья в надежде отыскать дорогу в какую-нибудь деревню.

 Отправлено: 16.02.12 16:17. Заголовок: Он шел очень долго, ..

Он шел очень долго, солнце уже перевалило за полдень и стало клониться к закату, но никаких признаков жилья либо проезжих дорог не было видно. Лес вокруг становился все темнее и гуще, все труднее было продираться сквозь заросли папоротника, которым густо поросли берега ручья, а почва под ногами становилась все более влажной и скользкой. Было ясно, как день, что чем дальше Микки идет, тем больше углубляется в болото.
Совершенно выбившись из сил, скрипач выбрал местечко посуше и присел отдохнуть, раздумывая, идти ли ему дальше, или устроиться ночевать на ближайшем дереве, как вдруг ветки раздвинулись, из зарослей вышла женщина. Ее красивое лицо было молодо, но одна тонкая седая прядь сверкала в кудрявых золотисто-каштановых волосах, а взгляд лучистых серых глаз и лоб с тонкой складочкой между бровями дышали вековой мудростью. Ее простое полотняное платье дополняла полотняная же сумка через плечо, из которой торчали пучки трав и кореньев, на поясе висел особой формы нож, какими пользуются травники при сборе растений.
- Ну, наконец-то, Микки О’Нил, долго же ты бродишь, - заговорила она.
- Откуда тебе известно мое имя? – насторожился скрипач.
- Птичка напела - ветер подхватил, - ответила женщина, - идем, скоро ночь, тебе нельзя оставаться здесь.
- Кто ты, откуда мне знать, что ты не дух?
- Может и дух, а может и нет. Морег ни Бреннан мое имя, слыхал?
- Слыхал, ты - ведьма.
- Немногим лучше, чем дух, верно? – усмехнулась она.
- И все-таки, откуда ты меня знаешь?
- Говорю же, птичка напела. Болтаешь ты много, Микки-Скрипач. Выбирай – либо остаешься здесь, и банши* ночью повеселятся с тобой – их в здешнем болоте полно, либо идешь со мной, и я научу тебя, как выкрутиться из переделки.
- Иду с тобой, - буркнул Микки, - ты хотя бы не призрак, и не банши.
Морег усмехнулась и скрылась в зарослях. Микки последовал за ней, едва поспевая – проворство, с которым она находила дорогу в совершенно непроходимых местах и ее способность ориентироваться в лесных сумерках были просто невообразимы – дорога отнюдь не была удобной. Она петляла между валунами и деревьями, спускалась в овраги, а вскоре перешла в сплошной подъем, чем дальше, тем круче. Микки сопел, спотыкался и падал, вызывая все новые насмешки с ее стороны.
Было уже совсем темно, когда они вышли на небольшую поляну, густо заросшую папоротником и окруженную несколькими вековыми дубами. В центре поляны, как бородавка, возвышался круглый холм с кроличьей норой.
- Вот мы и дома, - объявила Морег.
При виде совершенно дикой и голой поляны, на которой кроме норы не было и намека на жилье, хоть какую-нибудь хибарку или даже шалаш, терпение Микки лопнуло.
- Рискую показаться недотепой, но что ты называешь домом – эти заросли? И чем они лучше тех, откуда ты меня увела? – усталый и голодный скрипач, раздраженный насмешками колдуньи, дал волю гневу.
- Может, мы пойдем в гости к кроликам? – продолжал он, - или на этих деревьях есть достаточно просторные птичьи гнезда?!
Морег равнодушно наблюдала за его истерикой. Микки размахивая руками, пятился к центру поляны. Он хотел сказать еще что-то, но не успел – под его ногой звонко хрустнуло, и в следующий миг он уже болтался головой вниз высоко в дубовых ветвях. Это стало последней каплей – скрипач тонко взвыл и умолк, уронив сумку и футляр со скрипкой. Морег подошла к дереву и качнула беспомощно висящего Микки.
- А как же ты думал, женщина живет в лесу, совсем одна и без защиты? Здесь полно ловушек, эта – самая безобидная. Сейчас я спущу тебя, а ты, если хочешь остаться цел, станешь меня слушаться, хорошо?
Микки утвердительно всхлипнул.
- Вот и договорились, - она поцеловала его и перерезала веревку, обвязанную вокруг огромного булыжника, служившего противовесом, после чего Микки вернулся на землю. Правда, несколько быстрее, чем хотел, но его падение смягчил толстый слой опавших листьев.
Пока он подбирал свои пожитки, Морег поднялась на холм и что-то негромко произнесла – поляна мягко осветилась несколькими блуждающими огнями, папоротники расступились и из земли стали одна за другой выдвигаться ступени широкой каменной лестницы, которая обойдя вокруг холма, спускалась дальше в неприметный овражек. Там в корнях дуба-исполина обнаружилась вполне приличная дверь, с медной ручкой, выкрашенная зеленым лаком. Морег открыла ее, и вошла внутрь, огоньки бесшумно вплыли следом. Последним плелся притихший Микки.
За дверью оказалась просторная, сухая пещера, с очагом и всем, чему положено быть в порядочном деревенском доме. Только от деревенского дом колдуньи отличался обилием горшков, корзин, мешочков и склянок, наполненных разными снадобьями и их составляющими, а также множеством странного вида утвари неизвестного назначения.
- Будь моим гостем, - приветливо улыбнулась она, запирая дверь, - ужинай и ложись спать, а завтра подумаем, чем тебе помочь.
Утром следующего дня Микки разбудил солнечный зайчик, который невесть как пробился в пещеру и из всего, что было в ней, наиболее привлекательным для себя нашел левый глаз скрипача.
Морег сидела рядом, на табуретке, и вязала.
- Ранняя пташка поймает червячка, - наставительно произнесла она, заметив, что гость пробудился, - Доброе утро. Время уходит, рассказывай, мне необходимо знать подробности.

 Отправлено: 16.02.12 16:18. Заголовок: И Микки рассказал ей..

И Микки рассказал ей все, что с ним приключилось.
- А ты везунчик, Микки О’Нил, - произнесла колдунья, не отрываясь от вязания, - ты не просто везунчик, ты ходячий талисман, зеленый клевер с четырьмя листиками. Ты хоть знаешь, где был?
- Нет, мне не сказали, - мрачно ответил скрипач, заподозривший очередную насмешку, - я вообще не представляю, где нахожусь.
- Ты, милый, в соседнем графстве. До той деревни, откуда ты удрал, три дня пути пешком или день телегой. А замок, в котором ты провел три ночи – это замок Дуллаган.
- Не может быть, - опешил Микки, - его разрушили двести лет назад!
- А те, кого ты там видел, убиты двести лет назад, однако это не помешало им весело отплясывать под твою скрипку.
Она немного помолчала, а затем стала рассказывать.
- Тогда многие земли Эйре* перешли во владение англичан. То были черные времена. Случилось так, что в замке Дуллаган заночевали сорок семь английских дворян – они гостили у одного из новых лордов, своего соотечественника, и заблудились на пустоши во время охоты. К тому же разыгралась непогода, и они решили просить ночлега у хозяина ближайшего замка. Лорд Конал Дуллаган впустил их, даже устроил праздник, для чего спешно нашел на дороге бродячего музыканта. Когда гости перепились, лорд Конал с несколькими слугами прирезали их всех как, свиней, а трупы захоронили в подвалах замка. Сорок семь англичан, мужчин и женщин, не считая челяди. Но как-то об этом все же, стало известно, потому что через несколько недель замок был осажден и разрушен, но прежде лорда Дуллагана и всех, кто был в замке, живьем замуровали в том же подвале.
- Я знаю эту историю, о ней поют все барды Ирландии, - перебил Микки.
- Но ты не знаешь ее продолжения. Люди вспоминают Конала Кровавого как героя, но боги прокляли его, за то, что он опозорил свой народ, нарушив древний кельтский закон гостеприимства. К тому же в свалке погиб и скрипач – еще более тяжкое преступление. С тех пор каждый год уже двести лет Конал Дуллаган ищет музыканта для своих гостей. Он должен заплатить ему за работу, иначе не обретет покой.
- И что, за двести лет я первый, кто попал туда? – спросил Микки, предвидя ответ.
- Нет, не первый, - ответила Морег, - были и другие, но ни один из них не смог выполнить условия – не глядеть на гостей. Пока живой не смотрит на призраков, они тоже его не видят, но стоит ему обернуться – он больше не жилец. Тела находили на следующий день на руинах замка. Многие умирали сами, от страха, других находили исколотыми кинжалами или со свернутой шеей – ведь музыкант должен погибнуть тоже. Ты первый, кому удалось уйти.
Микки потрясенно молчал. Морег тем временем продолжала.
- Уйти-то, ты ушел, но слово нарушил. Призраки видели тебя, и либо ты разорвешь этот круг до заката, либо не доживешь до следующего утра.
- И как же мне его разорвать?
- Вернуться в замок за платой.
- Я что похож на идиота? Ты же сама только что сказала, что меня там убьют!
- Ты либо и вправду идиот, либо глухой. Я сказала, что тебя убьют в любом случае, пойдешь ли ты туда или нет, а если пойдешь, у тебя будет шанс. Только идти надо днем и найти замковую сокровищницу, а потом отслужить мессу за упокой душ, погубленных в замке.
- И это все надо успеть до заката? – ужаснулся скрипач.
- Да.
- Иначе я не доживу до рассвета?
- Да.
- И если…
- Да. Ты теряешь время, солнце уже высоко.
Микки беспомощно глядел на нее, не в состоянии придумать хоть что-нибудь дельное.
Морег отложила вязание и стала собирать сумку.
- Вместе пойдем, я знаю короткую дорогу к развалинам, - сказала она.
- Там же камня на канне не осталось, как мы найдем сокровищницу? А если и найдем, это нам не поможет - за двести лет ее должны были разграбить дочиста. А кто отслужит мессу?
- Слишком много вопросов, Микки. Идем, сначала отыщем сокровищницу, а там видно будет.
И они пошли. Собственно, заявленная колдуньей короткая дорога представляла собой едва заметную звериную тропку, узкую и труднопроходимую, но через два часа они действительно добрались до ручья, до того самого места, где Микки перешел его. На другом берегу, в густых вересковых зарослях лежали руины замка – среди бесформенной груды камней и обломков возвышалась единственная уцелевшая стена башни со стрельчатым оконным проемом, сквозь который ярко просвечивало перевалившее за полдень солнце.
Все время пути Морег чертила руны на стволах деревьев, стоявших на обочине более или менее заметных тропинок, которые они пересекали, перейдя ручей и добравшись до проезжей дороги, она снова нашла дуб и начертила на нем те же знаки.
- Ну вот, - подытожила она, - теперь, если в округе путешествует хоть одно лицо духовного звания, оно обязательно сюда явится, а мы тем временем найдем твой заработок.
Но несколько часов поисков среди развалин результата не дали. В немногих уцелевших помещениях, окруженных остатками замковой стены, не было и намека на дверь в подземелье, явную или потайную. Морег перепробовала весь свой арсенал отыскательных заклятий, но все они не оказали нужного действия. Ничего не срабатывало, эффект от сложнейших магических манипуляций был как от мокрого пороха – в решающий момент линии фигур слабо вспыхивали и покрывались пеплом, а энергия исчезала неведомо куда. Лицо колдуньи побледнело и осунулось, из носа тонкой струйкой стекала кровь. Солнце неумолимо клонилось к закату, его малиновый диск уже почти касался горизонта.

 Отправлено: 16.02.12 16:19. Заголовок: - Бесполезно, - сдал..

- Бесполезно, - сдалась она, - это место поглощает магию, как губка.
Она присела на обломок стены, вновь перелистала страницы гримуара* и досадливо отбросила его в сторону. Микки, который все это время слонялся вокруг без дела, сел рядом.
- Значит не такой уж я везунчик, как ты считала, - печально проговорил он, - солнце вот-вот сядет, а у нас ни золота, ни священника.
В этот самый миг на дороге показалась повозка. Лошадь, старая буланая кляча с опухшими бабками и облезлым хвостом, неслась со скоростью, на которую явно не была способна даже в молодости. Повозку болтало и подбрасывало на ухабах, казалось, она вот-вот рассыплется, и по всему было видно, что четверых ее седоков нисколько не устраивает ни подобная резвость, ни даже маршрут. Они как могли, пытались унять разошедшуюся скотину, но ничего не помогало, она остановилась только у развалин, дрожа и роняя клочья пены, при этом повозка опрокинулась и из нее выпали четверо – Джордж, Том и Данни Макграф и монах-капуцин, которого они, возвращаясь с ярмарки, согласились подбросить до ближайшей деревни. Все четверо бледностью могли поспорить с гипсовой лепниной в соборе святого Петра. Судя по наполовину опустошенной бутыли потина**, которую монах сжимал в объятиях, он должен был быть мертвецки пьян, но пережитая гонка начисто освободила его из приятного плена Бахуса и от язычества снова вернула в лоно святой матери католической церкви – монах непрерывно крестился и громко читал молитвы, что же касается братьев, то их просто трясло от ярости. Тут несчастной лошади и конец бы пришел, если бы ее хозяевам не попалась на глаза более подходящая жертва – скрипач Микки О’Нил, который, надо сказать, не впал в грех отчаяния и не стал ждать неминуемой и скорой расправы от руки несостоявшихся шуринов. Хотя шансов спастись от них у музыканта было еще меньше чем от призрака лорда Дуллагана – этих не только ручей, но даже река остановить не смогла бы.
Короткая перестрелка взглядов и, не говоря ни слова, братья дружно ринулись за Микки. Но, видимо, колдунья была права насчет его невероятного везения, поскольку сделав всего несколько шагов, он почувствовал, что грунт под ним мягко проседает, а в следующий миг он уже лежал на дне какой-то ямы. Когда глаза немного привыкли к темноте, он огляделся и увидел жуткую картину – несколько человеческих костяков, прикованных к стене, но самое главное – большой сундук, стоящий в углу. Одна из его стенок прогнила и содержимое высыпалось на пол, и это содержимое мягко мерцая в неверном освещении, проникавшем через дыру провала, наполняло сердце скрипача невероятной радостью.
- Спасен!!! – завопил он, - Спасен! Морег я нашел его, нашел! Я нашел золото!
Братья Макграф ошарашенные падением Микки, подумали было, что сама земля поглотила его, но услышав радостные возгласы скрипача, осторожно приблизились к краю ямы.
- Парни, как же я вам рад! – продолжал вопить Микки, - Как же я счастлив вас видеть! Клянусь, что немедленно обвенчаюсь с вашей сестрой, и до конца дней буду благодарить господа за ваше счастливое появление!
Джордж, Том и Данни тупо глядели сверху на счастливое лицо музыканта, и в трех головах гнездилась одна и та же мысль – неужели их сестре суждено выйти замуж за помешанного?
- Ну, что стоите как истуканы? – Морег вручила Данни веревку, - Вытаскивайте его, живо!
Покуда братья возились с Микки и сундуком, колдунья пыталась объяснить протрезвевшему монаху его задачу. Это было сложно, но в итоге она справилась. Святой отец живо соорудил нечто наподобие алтаря, установил распятие, свечи, и запел. Братья Макграф истово ему помогали, хором подтягивая знакомые строки псалмов.
Сгустились синие осенние сумерки, когда на руинах отзвучали последние ноты нескладного пения и монах произнес последнее Amen. Над холмами величаво всплывала большая яркая луна. Но вдруг, подул ветер, за считанные минуты небо заволокло тучами, пошел мелкий косой дождь. Притихшая было, лошадь, снова стала беспокойно ржать и дергаться в упряжке. Где-то вдалеке послышался звук охотничьего рога и лай собак. Ветер усиливался.
- Началось. Пора убираться отсюда, - скомандовала Морег, - быстро спускаемся на пустошь! Нет, по дороге нельзя! – крикнула она, заметив, что Джордж собирается вывести повозку на проезжую дорогу, - идем прямо по склону, вдоль ручья!
Они стали спускаться с холма, но уже на половине пути встретили всадников – человек пятьдесят – мужчин и женщин, все одеты старомодно, но очень богато - дорогое оружие, богатая сбруя на лошадях, откормленные борзые. Они промчались мимо в полном безмолвии и направились к руинам. Не было слышно ни единого звука, кроме завывания ветра над равниной и шума качаемых им деревьев.
Микки оглянулся – на холме вместо жалких, заросших травой останков вновь возвышался замок.
- Смотрите, - прошептал он, - все снова повторяется…
- Нет, Микки, это в последний раз, - сказала Морег, слегка пожав его пальцы, - не беспокойся, теперь они уйдут. Замок Дуллаган в последний раз явил свое грозное величие этой округе.
Тем временем события продолжали разворачиваться. Всадники миновали подъемный мост и скрылись за воротами. Снова стали зажигаться огни, а некоторое время спустя из замка выехал сам хозяин – Лорд Дуллаган. Его лошадь медленно прошла по мосту, но не вышла на дорогу, а свернула в заросли, туда, где под повозкой от дождя прятались Микки, Морег, монах и братья. Заметив, что под повозкой началась суета, он остановился на приличном расстоянии и заговорил:
- Храни тебя бог, Микки-скрипач! Не бойся, я не причиню тебе вреда! – его голос был мягок и печален, и хоть стоял он далеко, а говорил негромко, все ясно слышали каждое слово, несмотря на шум дождя и ветер. - Я благодарен тебе, ты храбрый малый, настоящий кельт! Непременно женись и роди побольше таких же смелых ирландцев, я благословляю тебя. Мое золото принадлежит тебе, делай с ним что захочешь, пусть оно принесет тебе и твоим близким благо.
Он помолчал немного, и хотел уже развернуть лошадь, но остановился:
- Морег! Прости меня, моя девочка, прощай!
- Прощай, отец! – прошептала колдунья.
Микки оторопело уставился на нее, но не стал ничего спрашивать.
Призрак развернул лошадь и умчался прочь. Едва ворота закрылись за ним, замок окутал зеленоватый туман. Он вихрем завертелся вокруг стен и устремился к небу, где смешался с дождевыми тучами. Временами внутри него вспыхивали молнии и отделялись клочья, напоминающие лица людей, умиротворенные и спокойные, бледнеющие и медленно расплывающиеся на фоне темного ночного неба. Последним было лицо лорда Конала Дуллагана.
Вихрь рассеялся так же внезапно, как появился, от замка не осталось и следа, а дождь припустил сильнее – небо неистовствовало, смывая кровь и несчастье с вершины холма, на котором стоял проклятый замок. К утру вся округа радостно сверкала хрусталем бабьего лета, будто и не было здесь никогда мрачных развалин и погубленных душ.
Измученные ужасной ночью монах и братья Макграф спали в повозке, которую медленно тащила по дороге старая буланая кляча. Она тоже была по-лошадиному счастлива – с неба больше не лилась холодная вода, солнышко светило ласково, никто ее не гнал, она потихоньку шагала, пожевывая листики с придорожных кустов.
Морег и Микки не спали, но ехали молча, каждому было над чем подумать.
- Морег, - наконец спросил скрипач, - ты с ним прощалась…
- Да, Микки, это мой отец. Я была совсем маленькой тогда. Во время осады я успела убежать из замка потайным ходом, и едва выскочила, он обрушился. Потом меня нашли в лесу друиды.
- Тебе двести лет?
- Даже немного больше. Ты шокирован?
- Нет, что ты, хотя выглядишь ты не по возрасту.
- Я же чародейка, ты забыл?
Больше они не разговаривали. Микки все же уснул, убаюканный мерным покачиванием повозки, а когда открыл глаза – Морег уже не было.
Они благополучно добрались до деревни и в тот же день отец Донаван, местный священник, обвенчал Микки и Кетлин. Вскоре они продали ферму и вмести с Джорджем, Томом и Данни перебрались в Дублин, где братья купили приличную галантерейную лавку, а Микки открыл лучшую школу искусств в Дублине. У них с Кетлин родилось пятеро детей – четверо мальчишек и девочка, которую назвали Морег.

 Отправлено: 17.02.12 09:54. Заголовок: Ирландская сказка

Henriette - мне очень понравились описания. есть ощущение страны и настроение. Во всяком случае, я это вижу. Спасибо за сказку.

 Отправлено: 17.02.12 23:41. Заголовок: Мне тоже очень понра..

Мне тоже очень понравилось. Совсем как те сказки, которые я любила читать в детстве (жалко, что книга потерялась).

 Отправлено: 18.02.12 18:05. Заголовок: Замечательно и, дейс..

Замечательно и, действительно, сказочно. Люблю такие сказки.

 Отправлено: 28.02.12 14:06. Заголовок: Сказки бывают всякие..

Сказки бывают всякие.
Эта - Муркательная и Правильная.
Спасибо!
*заглядывает в глаза и мягко дотрагивается до Автора лапкой*
А еще есть?

 Отправлено: 28.02.12 15:45. Заголовок: Пока в процессе, но ..

Пока в процессе, но сразу несколько. Закончу - обязательно поделюсь.

 Отправлено: 22.09.12 12:10. Заголовок: Да, очень милая сказ..

Да, очень милая сказка. Мне нравится.