ДЮМАСФЕРА - Форум фанфиков по мотивам книг Александра Дюма (отца)

С полгода назад я это выкладывала на Дюмании, но подумала-подумала и решила - а почему здесь нету? Подредактировала и вот, плиз. В интригах и политике я полный ноль, поэтому придумала повод древний, как мир - ревность. Это заполнение лакуны - что случилось на улице Феру, как и почему. Джулия, честное слово, это было написано ДО того, как я прочитала "Однажды в апреле"... что ж теперь добру пропадать?

…В маленьком зале кабачка оставалось только шесть посетителей.
- Арамис, вы как на иголках, - вполголоса заметил Атос, - что у вас случилось?
- Ровным счетом ничего, - отозвался Арамис, - просто у меня… назначена встреча...
- С дамой? – жизнерадостно осведомился Монтинье.
- Ну что вы, - Арамис слегка покраснел, - с моим духовником.
Атос мимолетно улыбнулся.
- Должно быть, ваш духовник страдает бессонницей… - Мушкетер прислушался к медленному бою часов, долетевшему с колокольни Сен-Сюльпис, и залпом допил вино.
- Прошу извинить, господа, но я не выспался прошлой ночью, - сказал он, жестом подзывая трактирщика. Арамис с готовностью поднялся со своего табурета.
- Пожалуй, нам с Вильбуа тоже пора, - согласно кивнул сидевший напротив мушкетер. – Уже бьет полночь, а завтра с утра в караул.
Портос с сожалением отодвинул опустевшую бутылку. Финансовое положение трех друзей было не то чтобы критическим, но на настоящую пирушку ужин все равно не тянул (по крайней мере, с точки зрения Портоса).
- Портос, вы идете? – нетерпеливо окликнул его Арамис, пока Атос расплачивался с хозяином.
- Я пытаюсь, - отозвался Портос, и в самом деле пытаясь выбраться из узкой щели между краем стола и массивным деревянным табуретом. Стол зашатался, посуда отозвалась веселым звоном. – Черт побери, я чем-то зацепился!
- Вы наступили себе на плащ, Портос, - слегка насмешливо пояснил Арамис, - я предупреждал, что излишняя роскошь вредна.
Пока Портос выпутывался из плаща, грохоча табуретом и бренча посудой, как целый взвод посудомоек, хозяин суетливо тушил свечи, а остальные направились к двери. Атос тронул Арамиса за плечо.
- Друг мой, - очень тихо сказал он, - ваш духовник – весьма достойная личность, но я бы взял на себя смелость посоветовать вам не забывать у всех на виду платки с его инициалами…
- Какими инициалами? – Арамис внезапно залился краской. – О чем вы, Атос?
- О том, что есть люди, которым кажется, что вы – единственное препятствие на их пути к счастью. – Атос стал серьезен. – Вы знаете де Вернье? Приятеля Каюзака? Он ищет с вами ссоры. Тсс…
Портос нагнал их у порога.
- Доброй ночи, господа, доброй ночи!
Когда за мушкетерами закрылась дверь, хозяин испустил шумный вздох облегчения. Ибо после одиннадцати часов вечера пребывание мушкетеров в трактире являлось нарушением дисциплины, и любой патруль имел право их задержать – в результате чего, как правило, приходилось чинить мебель и закупать новую посуду. Поэтому, когда с улицы внезапно донесся приглушенный плотными ставнями шум схватки, трактирщик только поспешил поплотнее задвинуть засов – но, движимый неутолимым любопытством, тут же задул последнюю свечу и приник к щели между ставнями.
Мушкетеры отошли от трактира всего на несколько шагов, когда из ближайшей подворотни вынырнули шесть темных фигур; в слабом свете молодого месяца чуть серебрились кресты на плащах. Двумя днями позже Атос, пытаясь понять, что именно заставило его сразу взяться за рукоятку шпаги, вспомнил, что поблескивало не только серебряное шитье. Лунный луч отсвечивал на клинках. Трое из гвардейцев держали шпаги наголо.
- Господа, вы арестованы за… – Бригадир гвардейцев не успел еще договорить, как двое его подчиненных резко шагнули вперед, и Вильбуа рухнул как подкошенный, захлебываясь кровью, а Атос, так и не успев выхватить шпагу, ощутил резкий толчок в правое плечо. Спустя мгновение плечо и всю руку охватил парализующий, невыносимый огонь, мостовая стремительно ушла из-под ног, островерхие крыши прочертили дугу в темном небе, и сознание померкло. Секундой позже рядом с Атосом свалился напарник Вильбуа.
- Мерзавцы! – крикнул Портос, обнажая шпагу.
- Каюзак, вы сошли с ума! – рявкнул бригадир, в котором по голосу мушкетеры узнали де Жюссака. – Это же убийство!
Дальнейшие события развивались столь стремительно, что изнывающий от любопытства трактирщик вконец извертелся у своей щели, силясь увидеть все и сразу. Монтинье отскочил в сторону, чтобы иметь хоть какой-то простор для маневра на узкой улочке, и схватился с Жюссаком. Арамис атаковал оказавшегося прямо перед ним противника, но выпад парировали, и клинок мушкетера, угодив в щель каменной кладки, переломился с сухим треском, напоминающим пистолетный выстрел. Очнувшийся было Атос попытался привстать, но новая слепящая вспышка боли пригвоздила его к мостовой.
- Ага!
Лязгнули клинки. Оставшимся обломком Арамис умудрился провести круговой захват, завладеть шпагой противника и нанести молниеносный укол. Гвардеец начал падать. Увы, это был единственный и последний успех со стороны мушкетеров. Портос поскользнулся на мокрых от крови булыжниках мостовой, и на него тут же навалились двое; упал на одно колено Монтинье, раненный в бедро; чей-то кулак с зажатой в нем рукояткой ударил Арамиса в висок. Мушкетер пошатнулся; Атос, сквозь застилающий глаза туман различив летящее к незащищенному боку друга острие даги, сделал отчаянный рывок – и тут же повалился снова, окончательно теряя сознание.
- Вернье, не сметь! – Жюссак едва успел перехватить кинжал у самой гарды и безжалостно вывернуть, заставляя гвардейца разжать пальцы.
- Бригадир, но…
- Не сметь!!! – В голосе Жюссака звучало едва сдерживаемое бешенство. – Вы и так достаточно натворили, черт бы вас взял! Извольте повиноваться!
Прилипший к щели трактирщик увидел, как де Вернье неохотно спрятал кинжал, и обезоруженных мушкетеров поволокли по улице. На мостовой остались лежать четыре неподвижных тела. К чести трактирщика, у него мелькнуло христианское побуждение отпереть дверь и проверить, не нуждается ли кто-нибудь из них в помощи, но опасение быть впутанным в историю и боязнь наткнуться на вернувшихся за телами гвардейцев победили. Бормоча себе под нос нечто, переводящееся на язык потомков 20 века примерно как «моя хата с краю», он проверил прочность запоров, хлебнул из первой попавшейся бутылки, чтобы успокоить нервы, и отправился наверх – спать.
До площади Сен-Сюльпис пленных дотащили без приключений. Обессиленный потерей крови Монтинье почти не сопротивлялся мрачному как туча Жюссаку, Портоса пришлось волочь втроем, а Арамиса, которого все еще пошатывало от удара, конвоировал Вернье, заломив руки за спину.
- И что же дальше? - подал наконец голос Арамис, когда процессия поравнялась с церковной оградой. – Право, господа, ваше положение заслуживает сочувствия…
- Скорее виселицы! – прорычал Портос. – Нападать из-за угла – достойно лакеев!
- И я о том же, - Арамис оглянулся на Жюссака. – Что вы теперь скажете кардиналу, милейший?
- Что это был арест, - огрызнулся Жюссак. В глубине души он понимал, что Арамис прав, и сейчас прикидывал, как выкручиваться из ситуации, в которую его завела самодеятельность подчиненных.
- Нет уж, господин де Жюссак, это было обыкновенное убийство, - сквозь зубы откликнулся Арамис. – Похоже, у вас один лишь выход – довести дело до конца, чтобы не оставлять свидетелей. Вы ведь этого и добивались, Вернье, не так ли?
Вернье закусил губу
- Жаль, что я не успел вас прикончить! – почти прошипел он.
- Так за чем же дело стало? – В голосе Арамиса было столько неприкрытой издевки, что гвардеец не выдержал. Отпустив одну руку мушкетера, он вновь схватился за кинжал. Именно этого и добивался Арамис. Молниеносный удар локтем снизу в горло – и Вернье опрокинулся на мостовую; следующий удар пришелся в переносицу одному из конвоиров Портоса. Великан вырвался, схватил в охапку Каюзака и с силой швырнул его прямо на Жюссака; оба покатились наземь. Арамис метнулся к ограде и толкнул неприметную калитку, тонущую в тени густой листвы церковного сада.
- Сюда, Портос! Монтинье!
Они успели проскочить в калитку. Последний оставшийся на ногах гвардеец ринулся следом, но Портос встретил его мощным ударом кулака в лоб, отчего тот с размаху сел на булыжники. Арамис быстро задвинул засов. Из-за ограды понеслись яростные проклятия.
- Арамис, вы гений, - пропыхтел Портос.- Куда теперь?
- За мной. Помогите Монтинье.
Следом за Арамисом они пробежали насквозь церковный сад, весь в пятнах лунного света; еще одна калитка вывела их на улицу Сервандони.
- Монтинье, вы сможете добраться до дому?
- Смогу, - выдохнул мушкетер. – А вы…
- Мы возвращаемся. Там остался Атос. – Арамис скрипнул зубами при мысли, что они могут найти, вернувшись на место стычки. – Удачи.
- И вам!
- Скорее, Портос!
Друзья почти бежали, подгоняемые мыслью о том, что Атос в лучшем случае истекает кровью, а в худшем… в худшем гвардейцы могли вернуться на место драки раньше их. Об этом не хотелось даже думать.
Ну улице Феру почти ничего не изменилось. Равнодушный свет месяца все так же лился на окровавленную мостовую, но теперь лежали только трое – четвертый, по-видимому, был еще жив, так как сумел добраться до стены дома и теперь полулежал, привалившись к ней левым плечом.
- Атос! – Арамис опустился на колени перед другом, не замечая, что пачкает в крови штаны и полу плаща. – Атос, вы меня слышите? Атос!
Мушкетер не отвечал; в лунном свете его лицо казалось белее кружевного воротника, а правый рукав камзола – черным от пропитавшей его крови.
- Он без сознания. – Арамис оглянулся через плечо. – Портос, а остальные? Вильбуа?
- Мертвы, - мрачно ответил Портос. – Мы не можем оставить их тут…
- Им уже все равно, - сквозь зубы проговорил Арамис, - да простит мне Бог эти слова, но мы должны спасти Атоса… Мы вернемся, когда сможем.
В эту секунду веки Атоса дрогнули.
- Арамис… - с трудом выговорил он, увидев склонившегося над ним друга, и попытался приподняться, но скрипнул зубами и снова откинулся на стену. – Сейчас…
- Молчите, Атос! Портос, осторожнее…
Портос поднял раненого на руки, но, как ни бережно он это сделал, Атос глухо охнул от боли и снова потерял сознание. С рукава мушкетера срывались тяжелые темные капли, разбрызгиваясь на мостовой.
- Проклятие… - выругался Портос.
К счастью, до дома, в котором квартировал Атос, было рукой подать; заспанный Гримо открыл дверь, не спрашивая, кто там, и в испуге шарахнулся, спросонья не узнав Портоса. Гигант оттолкнул его плечом и почти бегом устремился вверх по лестнице. Арамис запер дверь и поспешил следом.
- Гримо, очнитесь! Воды, полотна, света, живо!
Портос с величайшей осторожностью опустил бесчувственного друга на постель и принялся расстегивать на нем камзол. Арамис, отстранив великана и жестом приказав Гримо светить, вынул кинжал и вспорол рукав. Мокрая от крови ткань поддавалась неохотно; с рубашкой дело пошло легче, и мушкетер обнажил плечо раненого.
- Черт, он истекает кровью…
Гримо, не дожидаясь указаний, торопливо смывал кровь. Шпага гвардейца – кажется, это был Каюзак – вошла в плечо сбоку: удар был нанесен, когда Атос еще не успел повернуться к нападавшему. Но вот насколько глубоко она проникла…
Атос снова открыл глаза.
- Арамис… - свистящим шепотом выдохнул он. – Простите… предупреждение… запоздало…
- Вздор, чепуха… - Арамис быстро пожал руку друга. Атос сделал попытку шевельнуться, стиснул зубы, серея от боли, и прикрыл глаза – при малейшем движении в плече словно поворачивалось раскаленное острие. На лбу раненого выступили крупные капли пота.
- О чем это он? – тревожно спросил Портос.
- Неважно, – отмахнулся Арамис. – Атос, держитесь … мне нужно остановить кровь…
- Делайте… что надо… и не бойтесь… - не открывая глаз, прошептал Атос.
Слуга мушкетера не раз сталкивался с подобными ситуациями, поэтому в хозяйстве Гримо нашлись и готовые бинты, и корпия. Арамис закусил губу и приступил к делу. Тампон, бинт… скорее по наитию, чем осознанно, Арамис прибинтовал плечо к телу, чтобы меньше беспокоить рану, и тыльной стороной ладони утер лицо. Атос вытерпел все молча, только на скулах ходили желваки. На повязке тут же проступила кровь, но увеличивалось пятно медленно.
- Арамис… - мушкетер говорил медленно и с трудом, - ни слова… капитану…
- Черт побери, Атос, - Портос сжал кулаки, - но ведь это же убийство!
Губы Атоса тронула слабая улыбка.
- Вы хотите… пожаловаться… королю? Это личные… счеты… причем… не наши…
- Атос прав, - сумрачно сказал Арамис. – Это личные счеты, и мы сами с ними разберемся. Думаю, Жюссак тоже не станет жаловаться. Это не в его интересах – иначе всплывут обстоятельства драки, а они для господ гвардейцев нелестны…
- Так что, нас просто пытались арестовать? – буркнул Портос.
- Вот именно. Если история выплывет – нас просто пытались арестовать. В глазах капитана я предпочитаю выглядеть нарушителем дисциплины, а не ребенком, ябедничающим на обидчиков…
Атос устало опустил ресницы, давая понять, что полностью согласен.
- Арамис… могу я… просить вас… об одолжении?
- Все, что угодно, Атос, - Арамис подсел на краешек постели, взял у Гримо мокрое полотенце и обтер лоб Атоса.
- Оставьте… мне… Каюзака…
- Разумеется. – Арамис бросил встревоженный взгляд на повязку – пятно крови продолжало расползаться по бинтам. – А вы мне – Вернье. Идет?
- Охотно.
Рядом бесшумно возник Гримо со стаканом бургундского в руках.