Фандом: Трилогия Герои: все, что встречаются в Трилогии Размер: предположительно макси Жанр: AU (так что все может случится) Отказ: Рыба и Lys. Статус: в работе.
Отправлено: 11.06.20 20:42. Заголовок: А я думаю, что тут д..
А я думаю, что тут де Ла Фер как раз-таки не "другой". В каноне мы его в эти годы не видим, у мэтра только туманные намеки на предысторию этого персонажа. Молодой граф в этом фике вполне вписывается в своё окружение; он в общем-то среднестатистический представитель " золотой" молодёжи с нормальной юной дурью в голове как то женщины, пьянка, игра, спесь, амбиции. Ничего необычного. И это хорошо, потому что характер получается достоверным.
А вот дальше порубайте меня саблей острой на рыбные стейки, но вся история с Анной имхо грозит пойти непроторенной дорожкой. То ли девица де Бюэй сама проколется как-нибудь ( а ведь намеки на это в тексте имеются!), то ли её прошлое её догонит... Не знаю... Тайна сия велика есть! И будет ли вообще граф Атосом? Не выйдет ли из него великий карьерист и политик вроде монсеньора кардинала? Адмирал и министр, опора трона? А что?
Слышу, слышу свист пролетающих тапок, а Стелла так вообще мне лампочку выкрутит!
Глава 5. Каркассон. Больше всего на свете Оливье хотелось не думать ни о чем и мчаться только в одном направлении: к дому кюре. Но он помнил, что король ждет его: Луи действительно хотел ознакомиться с его предложениями. Граф сознавал, что его доклад в любом случае будет подвергнут самой придирчивой оценке со стороны тех, кто отвечал за финансы Франции, и, совсем не значит, что его соображения могут быть не приняты всерьез, но король ждал его! И визит к Анне откладывался. Едва приведя себя в порядок с дороги, Оливье уселся просматривать все, что сумел собрать и обдумать перед отъездом. Все же одних мыслей недостаточно, нужны были конкретные цифры, а для этого надо ехать на юг, в Тулон, в главный порт Франции на Средиземном море. Именно там рассчитывал граф получить нужные ему сведения для строительства кораблей, там же можно было найти и хороших мастеров. Оливье прикинул, сколько времени потребуется ему на это путешествие, и получилось, что месяца ему могло не хватить. Он собрал все бумаги и чертежи в портфель, оббитый бархатом, и сунул его в тайник, устроенный еще его прадедом: вряд ли он сможет заняться всем этим ранее, чем через месяц. Он дал себе два дня на сборы, и это позволило ему оправдать свою немедленную поездку к Анне. Но ехать с пустыми руками граф не мог, и, мгновение поколебавшись, он опять открыл тайник и из отдельного отделения вытащил бронзовую шкатулку редкой и тонкой красоты. Медленно и ласково провел пальцами по крышке, нажал потайную пружинку, и крышка откинулась, явив сокровища Голконды. Предки графа не зря участвовали в Крестовых походах: сапфиры, рубины, изумруды протекли разноцветной лентой с ладони в шкатулку, отразили разноцветными огоньками пламя свечей в тяжелом канделябре. Подарить Анне кольцо сейчас – она примет его, как свадебный дар, а к свадьбе он готов не был: предстоял долгий и неприятный разговор с опекуном и всей родней: это Оливье знал, как и предвидел то, что никто ему своего согласия на брак не даст. Тогда придется идти на брак тайный, а это обрекало молодых на судьбу изгоев. Готова ли Анна к такой жизни, любит ли его так, чтобы не жаловаться на превратности судьбы? Этого Оливье не пока не знал, но желал бы не откладывать разговор. Думая о своем, он небрежно перебирал фамильные драгоценности, пока палец не уколола шляпная булавка с крупным ониксом в виде женской головки: вещица, ценная своей оригинальностью и изяществом исполнения. «Это ей подойдет, и не слишком обяжет!» - Оливье захлопнул шкатулку, поставил на место и, закрыв тайник, тяжело вздохнул: откладывать и дальше встречу с Анной он был не в состоянии. Полгода разлуки – слишком большой срок для влюбленных. Анна ждала его: наверное, узнала от крестьян, что граф вернулся, и сидела в садике, перебирая нитки для вышивания, но не видя своей работы. Он оставил коня рядом с церковью, кинув какую-то мелкую монету подвернувшемуся мальчишке, и обогнул дом. Девушка сидела с опущенной головой, лица ее он не видел, но длинные волосы струились по плечам, падая на грудь крупными локонами. Грубая ткань платья только подчеркивала нежность кожи, а на шее был повязан его подарок: батистовый расшитый гладью платок. - Ваше сиятельство! – она, заслышав, как хрустнул гравий дорожки, подняла голову почти с испугом, и тут же вся зарделась. – Оливье! – вырвалось у Анны непроизвольно: до того она не решалась обращаться к нему по имени, считая эту фамильярность преждевременной, хотя влюбленный не раз просил ее об этом. – Оливье! – это прозвучало уже увереннее, и молодой человек, забывшись, заключил ее в объятия. Анна сама потянулась к его губам, и первый поцелуй заставил их забыть обо всем. Впрочем, мадемуазель тут же отпрянула, заставив уже Оливье покрыться краской. – Вы уже вернулись, господин граф! - Вам мое отсутствие показалось слишком коротким? – шутливо, но с тайным страхом спросил влюбленный. - Бесконечным показалось! Я так боялась за вас! - А что могло случиться со мной? У меня был такой ангел-хранитель! – и Оливье снова потянулся, чтобы обнять любимую. - Война – это страшно! – упрямо мотнула головой Анна. – И как только мужчины умудряются находить в ней что-то хорошее! - Это была война за нашего короля, Анна! И за нашу Францию. За это не жаль и голову сложить. - Не смейте так говорить, Оливье! – она даже ножкой притопнула, приведя его в восторг своей решительностью, а еще больше тем, что опять назвала его имя. – Я боюсь за вас, за вашу голову, которая так мне нужна. - Это правда? Вы говорите правду, Анна? Я вам нужен? - Навсегда! Я всегда буду думать только о вашей голове, Оливье, всю жизнь. - И вы согласны ее сопровождать везде и повсюду? - Везде и повсюду! - твердо, глядя ему прямо в глаза, поклялась девушка. - Тогда не будем ничего откладывать! – Оливье спокойно, как человек, сделавший окончательный выбор, обнял и поцеловал свою избранницу. – Я прошу вас стать моей женой, Анна, – он, истинно влюбленный рыцарь, стал перед ней на колено, прижался губами к вздрагивающим пальцам Анны, и не смог увидеть безумной радости в ее глазах. – Я покину вас лишь для того, чтобы известить свою семью о своем выборе. Анхель летел по дороге, деревья по сторонам сливались для Оливье в мерцающее полотно: он весь сосредоточился на том, что и как будет говорить своим родичам. В том, что ему предстоит большой семейный совет он не сомневался. Путь до Лангедока не близок, и, постепенно, горячка у графа сменилась трезвой оценкой обстоятельств. Это было даже удачно, что он отправился прямо сейчас: все равно ему надо было посетить Тулон. Кроме всего, кузен Монморанси, носивший звание адмирала, мог подсказать ему нужных людей в городе. Так что все складывалось неплохо, а, если его ждал отказ в просьбе о браке, у него еще оставался важный довод: обещание короля помочь. Лето сопровождало графа всю дорогу, и в этом он тоже видел счастливое предзнаменование. Каркассон встретил его солнцем и сильным ветром, развевавшим на башнях полотнища флагов первого барона Франции. - Словно в другое государство попал, - пробормотал Оливье, понукая Анхеля, который бочком, мелко перебирая ногами, двигался в людском потоке к воротам замка. Лошадь артачилась, людская толпа тревожила ее, но всадник добился своего: окрестные крестьяне, спешащие в замок со своими товарами, дали ему дорогу. Через эти главные ворота, носившие название Нарбонских, граф и проник в крепость. Вообще, сам факт, что опекуном ему назначили человека, на четыре года старше его самого, задевало Оливье, считавшего себя достаточно взрослым и самостоятельным, но его кузен и опекун, Анри II де Монморанси, едва вступивший в пору совершеннолетия, был уже шесть лет адмиралом. Правда, это звание перешло ему от отца по наследству, а графу де Ла Фер, единственному наследнику побочной ветви, предстояло это звание добывать собственным умом, храбростью и шпагой. Герцог де Монморанси, услышав, кто просит аудиенции, растерялся. У него и в мыслях не возникало, что его подопечный окажется так близко, за дверью, когда ему полагается быть при короле. - Просите! – он заранее встал, чтобы встретить своего кузена, как равного. – Граф, какими судьбами? – герцог протянул руку Оливье, одновременно и приглашающим и дружеским жестом. - Благодарю, что сразу же приняли меня, кузен, - серьезное выражение лица удивило господина адмирала, который почувствовал, что его родственник предпринял путешествие через всю Францию не ради удовольствия. - Я чувствую, что вас привели в Лангедок серьезные обстоятельства. Что случилось? Ведь все уже закончилось, и для меня – тоже. - Все, тем не менее, очень серьезно. Но я приехал искать вашей поддержки, герцог. - В чем, мой милый, вы надеетесь получить мою поддержку? Ведь еще совсем недавно я был в опале, граф. - Вы обладаете реальной властью, и над моей судьбой тоже, - тихо, с едва уловимой ноткой досады, произнес граф де Ла Фер. - Что поделать, Арман! Я сам не так давно получил право самостоятельно решать свою судьбу. Потерпите и вы. Во всяком случае, от меня, как от опекуна, вы можете ждать поддержки. Хотелось бы только знать, в чем она вам необходима? - Я хочу составить докладную записку его величеству о состоянии нашего флота. Прошу прощения, если невольно в чем-то задену ваши права, как адмирала, в чем ведении находится флот, но у меня есть, пусть и небольшой, опыт службы под английским флагом, и представление, что было бы необходимо для скорейшего совершенствования наших кораблей. - Я человек сухопутный, - поразмыслив с минуту ответил герцог. – И у меня не хватает времени следить за тем, что творится на море. Пожалуй, я вам помогу: это послужит не только к пользе королевского дома, но и к карьере одного молодого человека, за которого мне придется отвечать перед опекунским советом. У меня есть, что вам предоставить, только вам придется самому оценить важность этих бумаг и самому вести переговоры. Нужных вам людей вы найдете в списках. Надеюсь, что вы не забудете упомянуть королю, что я всеми силами содействовал вашим изысканиям? - Я не из тех, кто бывает неблагодарным, - поклонился Оливье. - Буду рад в этом убедиться, но, сдается мне, что не только дела флотские привели вас ко мне, Арман. – Герцог де Монморанси бросил в сторону графа проницательный и лукавый взгляд. – Так в чем у вас основная проблема? - Я хочу жениться. - Тоже мне проблема! – расхохотался герцог. – Как зовут вашу невесту: мадемуазель Люсе? Граф, ваш отец, сделал прекрасный выбор: невеста молода, красива, знатна, принесет вам отличное приданое, и вам не надо ничьего согласия, кроме невесты и ее родителей – все оговорено еще вашими отцами. - Мою невесту зовут Анна де Бюэй, - ровным голосом произнес Оливье де Ла Фер. – Она божественно красива, умна, ей шестнадцать лет, и она не принесет мне приданого: кроме молодости, красоты и дворянского происхождения у нее нет ничего, а из родни – лишь брат, кюре прихода в Витри. - Ты сошел с ума, граф! – Монморанси встал, с минуту смотрел прямо в глаза Оливье, который встал тоже, потом покачал головой. – Тебе никто из семьи не даст разрешения разорвать договор с де Люсе. - Знаю, поэтому прошу вашей помощи, герцог, - бедный граф, которому гордость не позволяла просить что-либо, вынужден был наступить на горло собственному самолюбию, но без согласия хотя бы опекуна он не мог вступить в брак на законных основаниях. - Я сам покорился воле семьи, которая за меня выбрала мне жену, хотя и не сразу пришла к согласию в этом вопросе. Зато теперь я могу им сказать спасибо: лучшей жены, чем моя Мария-Фелисия не найти. Граф, вам не стоит и начинать этот разговор: лучше сразу уступить. И не мне, вашему официальному опекуну, вам потакать в этом капризе. - Это не каприз! – воскликнул Оливье. - Самый настоящий каприз, блажь, которую никто не примет всерьез! - Я докажу, что моя невеста достойна чести носить имя графов де Ла Фер! – голос, помимо желания, все же дрогнул, и Оливье сжал эфес шпаги, инстинктивно ища в ней последний довод спора. - Арман, поймите, вам не нужно ничего доказывать, - Монморанси бросил косой взгляд на руку графа, ухватившего шпагу. – Вас, после первого же слова, просто не будут слушать. У вас есть невеста, которая устраивает во всем вашу семью. Во всяком случае, от вас требуется наследник, а дальше можете заниматься своей Анной, кажется, ее так зовут, сколько вам угодно. Никто вам и слова не скажет, кроме, быть может, вашей жены. - Анна не из тех, кто согласится на роль любовницы. Она слишком чиста для этого, и у меня никогда не хватит смелости предложить ей такую роль. Это означает оскорбить само ее чувство ко мне. - Даже так? – удивленно поднял брови герцог и оглядел Оливье, словно видел его в первый раз. – А я-то считал, что юноша вашей внешности и ваших достоинств должен хорошо разбираться в женщинах. - Герцог, не надо путать дам света и куртизанок с Анной де Бюэй! Она сама чистота. - Нет женщины, мой дорогой, которая не поддалась бы на лесть и на посулы. Вы не задумывались никогда, что вас водят за нос? - Я вижу, что в этом вопросе мне у вас не получить если не одобрения, то хотя бы поддержки, - сдерживаясь, чтобы не сказать резкость, холодно произнес граф. - Хм, здесь вы правы, кузен. Но в остальном, что касается ваших устремлений насчет флота, моя помощь вам обеспечена. Вам выделят покои и сегодня вы обедаете у меня. - Я вас благодарю за гостеприимство, - граф отвесил поклон, - и надеюсь на ваше содействие. Оливье еще неделю провел в Лангедоке, и вернулся в Берри с совершенно конкретными планами и именами толковых мастеров корабельных дел. Оставалось довести до ума все, что он узнал, включая и чертежи новых кораблей, которые ему доверил Монморанси, и которые он надеялся приложить к докладной записке. Граф очень надеялся, что король увлечется этим планом, доверит ему всю организацию и надзор за реорганизацией флота, хотя, наверняка найдутся люди, которые будут его величество отговаривать от такой авантюры. Доверить такое важное дело мальчишке! Но граф де Ла Фер не намерен был сдаваться ни в этом деле, ни в истории со своей женитьбой.
"Больше Ла Феров - хороших и разных!" А мне еще нравится, как тщательно прописана здесь Анна (интересно, ждет ли ее судьба миледи?). Про точность бытописания и достоверность уже говорили раньше.
Отправлено: 13.06.20 17:07. Заголовок: Глава 6. Поединок Ка..
Глава 6. Поединок Как бы не хотелось графу по-иному построить свой день, но начать его пришлось с визита к господам Люсе. К сожалению, слухи о его увлечении Анной достигли владений не только этих соседей. Как человек порядочный, граф просто обязан был дать им отчет в произошедшем, и оставить им время для того, чтобы найти жениха для дочери и поспешить выдать ее замуж раньше, чем слух о помолвке Оливье станет официальным. Для графа де Ла Фер это означало только одно: его брак с Анной откладывается на неопределенный срок. Бедный влюбленный оказался меж двух огней: с одной стороны – обожаемая невеста, которую он не имеет права представить миру, пока не станет чьей-то женой его прежняя нареченная, с другой – нарушенное слово, данное его отцом отцу этой нареченной. С мадемуазель Люсе они были знакомы с детства, но Оливье никогда в голову не приходило, что их отцы задумали их сочетать браком. Бабушка всегда скептически смотрела на такую возможность, и раз обмолвилась зятю: «Оливье через два дня сбежит от такой жены: она пресная, как лепешка». На что Ангерран, пожав плечами, цинично заметил: «Пусть бежит, куда хочет. Лишь бы успел сделать ей наследника!» О своем решении Ангерран де Ла Фер объявил сыну незадолго до своей кончины. Объявил, как о свершившемся факте, не подлежавшем даже обсуждению. Сын, который пока только менял свои увлечения, встретил эту новость спокойно: не он первый, не он последний обречен жить с женщиной, которую ему выбрали, таков удел отпрысков всех знатных фамилий, а повиновение родителям – одна из первых добродетелей наследников рода. Это даже не обсуждается, это само собой разумеется! Уже у самого замка Оливье повстречал брата мадемуазель, Шарля-Сезара де Рошфора. И надо же было случиться этой встрече именно сейчас! Рошфор редко бывал в поместье отца, ходили слухи, что он очень близок к епископу Люсонскому. Странный это был тип, граф Рошфор! Старше Оливье лет на пять-шесть, он производил двоякое впечатление. Суровый на вид, темноволосый, и чем-то неуловимо похожий на цыгана (а их Оливье насмотрелся в Париже), он мог быть и суровым, и беспощадно насмешливым, и, хотя Оливье и сам был остер на язык, столкновений с Рошфором он хотел бы избежать. Изящный замок, белоснежный, с крышей, крытой, как принято в этих краях, сланцевой черепицей, приветливо распахнул свои ворота перед всадниками. Оба графа въехали, едва обменявшись поклонами, и оба одновременно соскочили на землю, передав лошадей конюху. - А, прибыли наконец, путешественник! – Рошфор насмешливо оглядел графа. – Глядя на вас нетрудно представить, что вы гуляли где-то под южным солнцем. Не оно ли наградило вас таким… гм, цветом лица? Наше северное солнце даже румянца не оставит. - Загорать мне не пришлось! Но уж вам-то, граф, завидовать не стоит: вам никакое солнце вреда причинить не может, не то, что мне, - намек на цыганскую внешность попал в цель, потому что смуглые щеки графа Рошфора потемнели от прихлынувшей крови. – И вообще, позвольте узнать: вам что за дело, в каких краях я побывал? - Не мне, моей сестре. Впрочем, если уж вы соизволили, наконец, явиться, есть надежда, что ситуация с вашей женитьбой, наконец, прояснится. Что-то вы тянете со сроками, господин граф. Давно уже пора назначить дату бракосочетания. - Сударь, вам не кажется, что вы много на себя берете? – граф, хоть и старался держать себя в руках, но напоминать ему лишний раз о том, ради чего он сейчас и явился в дом своей невесты, да еще делать это брату невесты, с которым они никогда особенно не симпатизировали друг другу… это… это было для него слишком. - Это моя сестра, милейший, - у Рошфора от негодования раздувались ноздри орлиного носа. - То, о чем я намерен говорить с вашим отцом, вас не касается, - надменно вымолвил Оливье. - Это меня касается, и еще как! Вы поставили мою сестру в положение отвергнутой невесты. И вы думаете, что подобное оскорбление я намерен спустить вам с рук? Вам будет угодно поговорить на эту тему после вашего визита? – и Шарль-Сезар выразительно коснулся эфеса своей шпаги. - Хорошо! Будем считать, что в данном вопросе вы берете на себя роль, которая положена вашему отцу, – Оливье де Ла Фер все понял правильно. – Угодно вам будет сообщить мне о времени и месте? - Я буду ждать вашего возвращения и мы договоримся. - Прекрасно! – граф поклонился и тут же выбросил из головы этот вызов. То, что ему предстояло, было похуже любой дуэли. ***** Замок, построенный в начале 16 века, недавно ремонтировали. Фасад обновили, все помещения подвергли, где небольшому изменению, а где и полностью перестроили. Мебель оббили заново согласно последней моде, и теперь все, что предстало взгляду Оливье, просто кричало о состоятельности владельцев, об их возможности следовать новым веяниям, не теряя при этом хорошего вкуса. Сам господин маркиз встретил гостя не в гостиной, а в своем кабинете, и Оливье сразу понял, что беседа будет скорее официальной, а не теми полу-отеческими наставлениями, которыми его частенько удостаивал отец невесты, считавший своим долгом заменить ему в этих вопросах покойного графа. Старик все же пригласил его сесть, хотя, конечно, предпочел бы отчитывать молодого человека, если бы тот стоял перед ним. Оливье приглашение принял, но сел лишь на краешек стула, готовый вскочить каждую минуту, хоть и соблюдал внешнее спокойствие. Внутри же он был как свернутая пружина: того и гляди, распрямится и пойдет крушить все вокруг. - Как прошла ваша поездка? – дежурный вопрос, только чтобы начать разговор, не более, был задан ровным тоном. - Благодарю, все прошло удачно, господин маркиз. - Путешествие было достаточно длительным. - Я не хотел пользоваться почтовыми, а Анхель требовал отдыха. - Вы ездили в одиночестве, без слуг: это неосмотрительно. Тому была причина? - Один я никому не интересен, - граф заставлял себя спокойно отвечать на вопросы, которые вот-вот могли стать неудобными. - Вы не боялись, что случись с вами что-нибудь, в этом мире нашлась бы душа, для которой ваше ранение или смерть были бы тяжким горем? – маркиз не спускал ироничного взгляда с сидевшего напротив графа. - Боялся, - совсем тихо произнес Оливье. – Но я хочу быть откровенным, господин маркиз: именно для этого я и пришел к вам. Я думал о такой душе, и такая душа есть: это человек, которую я люблю, и люблю без памяти. Я очень сожалею, но я не могу жениться на вашей дочери. Она прекрасная девушка, наделенная тысячью добродетелей, и я надеюсь, что вы найдете для нее более достойного супруга, чем я. Я готов был следовать выбору моего отца без возражений, как и надлежит наследнику. Но я полюбил, и полюбил так, что не могу думать о женитьбе ни на ком, кроме своей избранницы. Я покорнейше прошу вас освободить меня от обязательств, которые дал мой отец, граф Ангерран де Ла Фер, и … - тут Оливье не выдержал, и вскочил со стула, - и дать мне свободу выбора. - Свободу?! Вот как... Сядьте! - неожиданно рявкнул маркиз. – И слушайте, что я вам скажу. Вам пора взяться за ум и понять, наконец, что вы не имеете права отказываться от того, что решено между отцами и оформлено, как договор. Я понимаю, вы увлеклись какой-то девицей: ради Бога, развлекайтесь, сколько хотите, но это не причина для отказа от вашего брака с моей дочерью. Вы достаточно разбираетесь в этикете и кутюмах, чтобы понимать: вам не удастся просто отказаться от этой женитьбы. Не сыновьям решать за отцов. - Но! – графу показалось, что вокруг него рушатся стены. - Никаких «но» я не приму, господин граф. Ни единого пятнышка не должно быть на репутации моей дочери, понимаете? Вы можете вести себя, как посчитаете нужным со своей пассией, - Оливье побледнел, как мел, - но, учтите, если где-то прозвучит, что вы предпочли моей дочери какую-то безродную сестру священника, пеняйте на себя! - Вы мне угрожаете? – голос молодого человека, изменившийся до неузнаваемости, не произвел на маркиза никакого впечатления. - Да, потому что вы не стоите слез, которые проливает моя девочка. Берегитесь, молодой человек. Среди знати, к которой и вы принадлежите, не принято разбрасываться брачными обязательствами. Нужны очень веские причины для отказа от них, и любовь к какой-то нищенке не оправдание для этого. Я надеюсь, вы поняли меня и докажете, что вы человек чести. И еще одно! Вы вынуждаете меня думать о другом кандидате для мадемуазель. Для этого мне понадобится время, много времени! Не дай вам Бог объявить, что вы хотите жениться на другой до того, как моя дочь вступит в брак. И потом не советую спешить: это будет выглядеть слишком двусмысленно, а Луиза не заслужила, чтобы на ее репутацию упала хоть малейшая тень. Вы вольны себя вести, как диктует вам возраст и ваша совесть, - Оливье опустил голову, - но моя девочка не заслуживает позора, в который может вылиться ваше безумство. Прощайте! Оливье вышел из кабинета с ощущением, что его, как щенка, сначала высекли, а потом выкинули за дверь. Но он знал свою вину, и это делало его ярость беспомощной. И как же к месту оказалась предстоящая дуэль! ***** Рошфор если не знал, то наверняка, догадался, как прошла эта беседа. Судя по его ухмылке, он уже предвкушал драку, но стоило ему посмотреть на лицо Оливье, как он резко остановился. - Сейчас мы с вами пойдем в ближайший трактир, но не для того, чтобы вы напились, а чтобы пришли в себя. В таком состоянии вам нельзя сражаться. - Я совершенно спокоен, - возразил ему граф сквозь зубы. - Ну, да, можно подумать, что я не знаю собственного батюшку. Он даже такого хладнокровного человека, как ваш покойный отец, умудрялся доводить до белого каления. Правда, драться им так и не пришлось. - Зато мы себе в этом удовольствии не откажем, - Оливье постепенно брал себя в руки. – Драться будем без секундантов, я надеюсь. - Только вы и я. Но знакомого лекаря я позвал: мало ли что. - Чтобы он потом разболтал о происшедшем по всей округе? - Он человек проверенный: будет молчать, - заверил Рошфор. Романтические развалины, на которые они пришли, вряд ли принадлежали в прошлом какому-то замку: скорее, это были кельи какого-то монастыря, от которого даже часовни не осталось. Но главное – уединение они предоставляли, как и небольшую площадку, посыпанную песочком. У Оливье сразу зародилось подозрение, что Рошфор завсегдатай этого уголка, и песок тут насыпан не зря. - Ну, что, приступим? – весело спросил Шарль-Сезар, скидывая свой темно-фиолетовый со шнурами камзол, и натягивая перчатки с крагами. - Я готов, - Оливье неспешно проделал те же манипуляции, и вытащив шпагу упер ее кончик в сапог. – Граф де Рошфор, я вас убью! - Граф де Ла Фер, не обещаю вам этого, но проучить как следует: сумею. Начнем? - En garde! Какое-то время дуэлянты кружили друг против друга, потом обменялись серией неспешных ударов: прощупывали друг друга. Потом последовала серия молниеносных атак, и противники, словно два кота, отскочили в стороны, оставив на рубашках друг друга кровавые следы. Несколько секунд они переводили дыхание: оба еще не успели устать, а на полученные царапины привыкли вообще не обращать внимания. - Продолжим? – словно ничего не произошло, спросил Оливье. - Я к вашим услугам, - Рошфор отсалютовал противнику шпагой. В этот раз дуэлянты сошлись сразу, присматриваться уже не требовалось, и звон стали стал сплошной музыкой боя. Уследить за сражающимися мог только опытный глаз, а его-то и не было поблизости. Оба были достаточно опытны, для обоих это была не первая дуэль, и не первый бой, оба могли считаться мастерами клинка, но оба, несмотря на всю горячку поединка, в глубине души не хотели смерти друг друга. Ранить, проучить, оставить на теле противника метку о сегодняшней дуэли: больше им и не нужно было. Но рана должна была быть болезненной, такой, чтобы заставить противника поваляться в постели хотя бы с неделю и подумать на досуге о тщетности земного существования. - Остановитесь, бездельники! – громом прозвучало где-то рядом. Оливье, даже если бы захотел, остановиться уже не мог: сила инерции несла его вперед, и кончик его шпаги в выпаде пришелся Рошфору чуть выше колена, чудом не задев артерии. Шарль-Сезар тут же выдернул клинок из раны, и кровь хлынула Рошфору в сапог. Шарль-Сезар узнал голос отца, упал на колено, попытался вскочить, уже ощущая боль от пронзившего его металла, но встать на ноги ему не удалось, и он махнул шпагой наугад, мало что видя сквозь серую пелену перед глазами. Клинок встретил живую плоть, распоров бок противника, который наклонился над ним в этот миг, желая помочь. Оба дуэлянта обливались кровью, не в состоянии пошевелиться. Тогда маркиз, не мешкая, соскочил на землю, и на чем свет стоит ругаясь сквозь зубы, отобрал у них оружие. Оказавшийся тут же лекарь живо принялся за дело, усадив обоих раненых у поросшей мхом стены. - Вы сумасшедшие, и сами не понимаете, что творите, - шипел старик, поддерживая сына, который был белее стены. - Отец, это долг чести, - пробормотал Шарль-Сезар, у которого все плыло перед глазами. – Я должен был заплатить эту цену. - Мы с вами в расчете, граф, - попытался улыбнуться Оливье. - Будущее покажет, - пробормотал Рошфор, прикрыв глаза. В течение часа наскоро перевязанных дуэлянтов отправили по домам, соблюдая при этом максимум предосторожностей, но не прошло и дня, как вся Берри была в курсе, что на дуэли были ранены оба противника: граф де Ла Фер и граф Рошфор. Новая тема для сплетен и пересудов была найдена, а оба виновника молча страдали каждый в своем поместье.
Отправлено: 14.06.20 12:19. Заголовок: :sm38: Эх, кто тольк..
Эх, кто только в Рошфора шпагой не тыкал! Прямо какая-то подушечка для булавок! Теперь он ещё и хромой будет стараниями де Ла Фера? А я-то уж подумала, что на другом видном месте будет шрам!
Отправлено: 15.06.20 13:56. Заголовок: Рыба , а по Вашей ло..
Рыба , а по Вашей логике каково может быть имя папы, если в Стеллином фике сын у него граф Сезар де Рошфор, а дочь демуазель де Люсе? Если принять во внимание, что матушка Рошфора из его " Мемуаров" авторства Сандра,померла вскоре после его рождения, потом его батюшка женился на прототипе Миледи, быстро разобрался,выгнал ее, и женился в третий раз и у Сезара было полно братьев и сестер? Мадемуазель де Люсе Сезару сестра родная, или сводная?( Стелла, прости, что вмешиваюсь в твою парафию).
Отправлено: 15.06.20 19:27. Заголовок: И как бы вас посильн..
И как бы вас посильнее запутать? Между AU и Каноном. Только очень прошу, не надо пока про неправильное воспитание, отсутствие социализации и прочие издержки в трактовке Дюма и конкретного автора. Все "но" я принимаю, но мне ужасно хочется, чтобы остался хоть один форум, где не говорят гадости при графа и не вещают свысока, как неправильно и нелепо писал Дюма. Согласны?
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 6
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
То ли девица де Бюэй сама проколется как-нибудь ( а ведь намеки на это в тексте имеются!), то ли её прошлое её догонит... Не знаю... Тайна сия велика есть! 
А что? 
А оно нам надо?
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума