Отправлено: 21.09.16 02:12. Заголовок: Искра (часть 2) или лунный свет

Название: "Лунный свет"
Автор: Орхидея
Фандом: "Виконт де Бражелон или десять лет спустя"
Персонажи: герои романа "Десять лет спустя" и авторские персонажи.
Жанр: сказка, приключения, романтика.
Размер: макси
Отказ: Дюма, Куртилю, Птифису.

Начну помаленьку.) Быстро не обещаю, но хочется разрушить опять воцарившееся молчание.

 Отправлено: 10.08.18 12:58. Заголовок: Долгое время слежу з..

Долгое время слежу за продолжением, но, к стыду своему, оставляю комментарий только сейчас. Орхидея - браво!

 Отправлено: 21.08.18 08:04. Заголовок: Мне казалось, что в ..

Мне казалось, что в душе Арамиса есть и какое-то чувство к Ане. Нечто большее, чем просто дружба или признательность.

 Отправлено: 21.08.18 20:31. Заголовок: Произошло что-то стр..

Произошло что-то странное, и глава куда-то пропала. Выкладываю заново.

 Отправлено: 21.08.18 20:32. Заголовок: Глава 36 Стоило бы п..

Глава 36
Стоило бы последовать Аниному совету и хорошенько выспаться перед дуэлью, но сон упорно не шёл. В голову Володе лезли разные мысли, по большей части невеселые.
Завтра его запросто могут убить. Не рановато ли погибать в двадцать четыре года? Пожалуй, рановато. Но Володя в то же время прекрасно сознавал, что и у него есть шанс убить противника. А уж воспользоваться этим шансом он постарается. Ситуация бескомпромиссная. Только дураку было бы непонятно после прямого предупреждения, что де Клиссон намерен оставить в Венсенском лесу покойника.
Настрой был решительный. Какой-то древний воинский дух пробудился внутри юноши. Володя знал, что стреляет неплохо. Тренировка с Портосом также пошла на пользу и помогла обрести уверенность в своих силах. Страх? Страх тоже был. Но не боятся только идиоты. Нужно лишь вовремя взять себя в руки. Трусом Вололя себя никогда не считал и не раз доказывал, что способен сохранять хладнокровие и трезво мыслить даже в экстремальных ситуациях. А в путешествиях по диким местам бывало всякое.
Психология поединка была Володе немного знакома: и с мальчишками в своё время частенько дрался, и не раз доводилось участвовать в соревнованиях по борьбе. Юноша хорошо знал то чувство, когда при виде серьёзного противника на миг замирает дыхание. Но начинается схватка - и дальше уже не до эмоций, дальше включается что-то другое. Дальше расчёт, тактика. На смену опаске приходит азарт. Важно, чтобы азарт подзадоривал, но не лишал головы. Противника сперва нужно пощупать, выяснить, что он умеет, каков уровень его мастерства. После подобной "рекогносцировки" можно переходить в наступление...
"Однако, как ни крути, - заметил про себя Володя, - всё это слишком сильно отличается от реального боя насмерть."
Ему отчего-то вспомнилось, и картинка эта была удивительно отчетлива, как несколько лет назад Света громко и выразительно читала Ане в соседней комнате наизусть отрывок из "Евгения и Онегина" : стихи Ленского, написанные в ночь перед дуэлью. А сам Володя тогда готовился к поступлению и ворчал на девчонок. Они ему своими стихами страшно мешали воспринимать мысли Паскаля, Ньютона и Фарадея. 

Что день грядущий мне готовит?
Его мой взор напрасно ловит,
В глубокой мгле таится он.
Нет нужды; прав судьбы закон.
Паду ли я, стрелой пронзенный,
Иль мимо пролетит она...

"Вот и меня тоже на лирику потянуло, - подумал Володя не без грусти. - Плохой признак. Ведь этот Ленский ещё и тезка, черт бы его побрал! Эх, а Света сейчас далеко и ни о чём не знает. Родители вообще в другом мире. Жаль их..."
Володя тряхнул головой. Что за похоронные мысли лезут в голову? Лучше подумать о советах Портоса и о том, что из себя представляет противник, а всё остальное оставить в стороне. Нечего себя деморализировать сожалениями!
Единственное, о чём юноша нисколько не жалел, это о том, что сделал вызов. Сам не ожидал от себя такого пассажа, но не жалел. Говорить мерзости про Аньку, которую он с детства знает, потому что она ещё с начальной школы лучшая подруга его сестры, и уважает, несмотря на оттенок иронии, неизменно сопровождавший их общение, он не позволит. Да про любую девушку не позволит! И не имеет никакого значения, что Аню он любит не только как друга. И, кажется, уже давно. Правда почему-то всегда стеснялся заговорить с ней об этом. Боялся, что она над ним посмеется. Мальчишка, право слово! Хоть сам себе признался, на том спасибо. 
А Аня кружилась в вихре событий и знакомств, мимолетно увлекалась кем-то, сама не зная, чего ищет, расставалась без сожаления, потому что попадалось снова не то. Кого она ищет? Рыцаря из романа плаща и шпаги? А может быть, и сама не знает кого? Аня кокетничала со всеми, кто подворачивался под руку, ради одних только восхищенных взглядов и лишней порции аплодисментов. А он, её давний друг, ничего не требуя взамен, всегда стоял у неё за спиной надёжной, но ненавязчивой защитой и поддержкой в любую минуту. Неужели теперь заметила? Где-то в глубине души он всегда надеялся на это. Неужели для этого нужно было затеять танцы со смертью?.. Любит?.. Но ведь любить можно очень по-разному...
Отчаянный возглас Ани: "Ну, и дурак же ты! Я же тебя так люблю, без всяких рыцарских подвигов!" - не шёл у Володи из головы. Вызов был порывом, первым порывом, пусть и странным. Не более. Но, в самом деле, не сидело ли в подкорках мозга тайное желание произвести впечатление? Хотела рыцаря - пусть получает.
Может быть, Аня была не так уж неправа?
Володя усмехнулся. Ведь и простой авиаинженер двадцать первого века может оказаться рыцарем в определенных условиях и обстоятельствах. Забавно.
Юноша вдруг не без удовольствия почувствовал, что в данный момент действительно походит на героя какого-нибудь историко-приключенческого романа, вызывающих такое обожание у Ани. Она, конечно, за подобное сходство готова была прибить его чем-нибудь ещё в трактире, но тем не менее...
...Володя не заметил, как всё-таки уснул, причём уснул крепко. Он так и спал бы, если бы его негромко не позвал слуга, которому было велено разбудить господина, если тот не проснется в срок сам.
Володя потянулся, расклеивая сонные глаза, но всплывшая в пробудившейся памяти мысль о намеченной дуэли резко взбодрила. Позавтракал юноша у себя же в комнате, куда принес ему еду его камердинер Обри. Как ни предпочитал Володя всё делать самостоятельно, не пользуясь чьими бы то ни было услугами, он всё больше начинал втягиваться в процесс и уже не хуже Ани, с самого начала с удовольствием пользовавшейся положением барышни, командовал прислугой.
После завтрака, отправив Обри распорядиться насчёт коня, Володя взял в руки приготовленное с вечера оружие и ещё раз как следует его осмотрел, ведь поединок, по-видимому, будет на собственных пистолетах. В девятнадцатом веке такого, скорей всего, не допустили бы, но на дворе был не девятнадцатый, а семнадцатый век, и дуэльные правила здесь могли немало отличаться от вычитанных в русской классике в школьные годы. Черт их разберет, эти правила! Впрочем, из своей скромной продвинутости в этом вопросе не стоило делать проблему. Все не обговоренные с противником детали, несложно будет обсудить сегодня в присутствии знающих секундантов.
Только Володя спрятал второй пистолет в кобуру, как услышал шорох со стороны стола. Юноша хорошо знал, что мышей в доме не водилось, а окно было закрыто, и потому с недоумением обернулся, гадая, что бы это могло быть. Шорох повторился. Исходил он совершенно точно из ящика стола, который запирался и где хранились кое-какие личные вещи из тех, что не следовало держать на виду, типа телефона, ключей от квартиры и третьего тома романа "Десять лет спустя", так и оставшегося у Володи на сохранении.
Молодой человек достал нужный ключик и открыл ящик. Ничего необычного, всё лежит так же, как и было оставлено. Странно... Володя уже хотел закрыть ящик, как внезапно заметил, что книга вздрогнула. В самом буквальном смысле вздрогнула, сотряслась всем своим бумажным телом, будто живая. Володе стало не по себе. Этот том уже выкинул столько фокусов, что теперь было страшно к нему прикасаться. Мало ли...
Тут книга попыталась ворочаться, словно ей было неуютно. Даром, что не поежилась. Володя, глядя на неё, нервно облизал губы. Чего только не повидаешь на своём веку!
Сразу пришло на ум, как Аня рассказывала по возвращении с Дубны (сколько всего уже произошло с тех пор!), что Арамис, сидя один у костра, заметил пробежавшую по жженой полоске искорку в тот миг, когда в огне громко щелкнула ветка. Это наблюдение навело тогда на мысль, что портал готов к использованию и не хватает только большего энергетического толчка. Похоже, что и сейчас книга говорит о том, что проход готов к действию и что ей неуютно внутри самой себя. Ещё бы! Если завернуть кого-нибудь мехом внутрь, будет не только неуютно!
И Володя заговорил с книгой, словно с живой - сейчас она таковой и казалась - мало заботясь о том, насколько чудно это выглядит со стороны:
- Послушай, дорогая, потерпи. Нас трое, и мы пока не собрались вместе. Потерпи. Осталось не так много времени.
И книга неожиданно успокоилась.
Совпадение это было или помогли слова, но Володя поймал себя на мысли, что ему хочется перекреститься, и не стал себе отказывать в этой мелочи. Затем юноша осторожно закрыл ящик стола, спрятал ключик и подошел к стене, чтобы снять висевшую на крючке шпагу.
Когда Володя уже перешагивал порог своей комнаты, его одолело жгучее желание повидать Аню, и вместо того, чтобы сразу направится к лестнице, он свернул к покоям девушки.

***
Аня лежала с открытыми глазами, наблюдая, как светлеет черное небо за окном. Ей не нравилось задергивать полог полностью, без него было привычней, хотя и прохладней. Не спала Аня уже давно. Она прислушивалась к каждому шороху в доме и временами поглядывала на часы.
"Может, он хотя бы проспит?" - с робкой надеждой думала девушка, чувствуя, как холодеют руки и ноги и начинает всё сильнее биться сердце.
Около четверти седьмого в коридоре раздались знакомые шаги, которые затихли у её двери. Несколько секунд тишины. Звук плавно отворяемой двери...
Аня закрыла глаза и выровняла дыхание.
Володя с минуту постоял на пороге, глядя на девушку. Золотистые волосы разметались по подушке, мерно вздымалась грудь. Сон Ани казался крепким и безмятежным.
Володя тихонько вздохнул и так же осторожно вышел, боясь каким-нибудь случайным звуком оборвать этот сон, который ещё на какое-то время избавит девушку от тревог.
Аня услышала, как дверь закрылась, как удалились шаги, и снова распахнула глаза.
- Не проспал. Жаль.
Она вздохнула куда громче, чем это сделал Володя, отбросила одеяло и, спрятавшись за шторой у окна, стала дожидаться, когда юноша уедет. Из своего укрытия Аня увидела, как молодой человек садится на коня, придерживаемого конюхом, бросает взгляд на её окно и трогается мелкой рысью. Володя остановил выбор на своём любимом жеребце андалузской породы, который прибыл с ним в Париж из Бражелона. Именно с этим вороным красавцем юноша больше всего сдружился, хотя характер у Амадиса (так звали коня) был весьма своенравный.
Аня проводила Володю взглядом, вызвала служанку, оделась и спешно отправиться на встречу с метром Ферье. Через пятнадцать минут она была уже возле подъезда особняка госпожи де Севинье вместе с конюхом и двумя оседланными лошадьми. Лекарь ожидал девушку и, не медля, сел на подведенного ему скакуна.
Поездка верхом, как ни странно, сейчас Аню мало пугала. Этот страх казался пустяком по сравнению с другим, и руки тряслись совсем не от необходимости править лошадью. Единственной уступкой, которую Аня всё же сделала своей давней фобии, было мужское платье. Дамское седло, как ни убеждал её в обратном Рауль, продолжало казаться девушке извращением, не сулящим никого чувства равновесия. Она уже двадцать раз успела мысленно поблагодарить за предусмотрительность Светку, посоветовавшую запастись в том числе мужской одеждой.
Трава, покрытая инеем, похрустывала под копытами лошадей. Ночью, очевидно, были заморозки. Земля тоже подмерзла, но благодаря инею можно было без труда увидеть, где оставили следы четыре всадника.
Противники и их секунданты обнаружились на ровной просторной поляне в стороне от дороги. Все четверо спешились и что-то обсуждали, секундант де Клиссона показывал куда-то рукой.
Как только группа мужчин оказалась в поле зрения, Аня остановила коня, выразительно поглядела на господина Ферье, который остановился вслед за ней, и кивнула на заросли кустарника возле двух толстых деревьев, росших недалеко от опушки. Лес стоял почти совсем голый, но это место благодаря густым кустам плохо просматривалось и было достаточно далеко, чтобы незначительный шум оттуда не привлек внимания людей на поляне.
- Сударыня, нам лучше расположиться так, чтобы лошади оказались за этими двумя деревьями, - тихо сказал лекарь. Аня кивнула.
Они тронули коней, стараясь заставить животных ступать как можно тише. Возле зарослей Ферье осторожно спрыгнул на землю и помог спуститься Ане. Они привязали лошадей к ветке дерева и, притаившись, стали ждать дальнейшего развития событий. При этом девушка весьма храбро зажимала ноздри своей лошади, чтобы та вдруг не заржала, и попросила поступить так же своего спутника. 
К этому времени Володя и де Клиссон обо всём договорились, зарядили по два пистолета каждый и вскочили на коней. Секунданты отошли в сторону.
Аня, скрытая деревом и кустами, зажмурилась на несколько секунд, но заставила себя открыть глаза. Она хотела видеть всё от начала и до конца.
Погода в этот день была на удивление ясная, но солнце ещё не взошло и не могло помешать дерущимся.
Володя казался спокойным и сосредоточенным. Во всей его фигуре читалась предельная степень собранности. Де Клиссон уверенной рукой хлопал коня по холке и неприятно улыбался. Вот противная рожа!
Противники разъехались на разные концы поляны. Девушка затаила дыхание. Секунданты дали команду начинать.
Володя и де Клиссон не торопились разряжать друг в друга пистолеты и начали кружить по поляне, не спуская друг с друга глаз и то и дело переходя с шага на рысь и наоборот, а то и резко пуская коня в галоп. Похоже, что порядок стрельбы был свободный. Противники решили приблизить дуэль к случайной встрече на большой дороге.
Поединок нервов длился долго. Оба не то приглашали противника стрелять первым, не то просто выжидали удобный момент. Де Клиссон, наконец, приостановил бег своего коня и поднял руку с пистолетом. Володя, наоборот, дал коню шпоры, чтобы обогнуть де Клиссона по дуге и оказаться у него за спиной. Раздался выстрел. Пуля сбила с юноши шляпу, пройдя в дюйме от его головы.
Володе понадобилось несколько секунд, чтобы вернуть себе самообладание и прицелиться. За эти секунды де Клиссон развернулся к нему лицом и, когда юноша выстрелил почти в упор, он поднял свою лошадь на дыбы. Пуля вонзилась животному в грудь. Всадник успел высвободить ноги из стремян и ловко спрыгнул на землю. Рассчитывая попасть в противника, пока тот находится совсем рядом, он, едва коснувшись травы, поднял второй пистолет.
Володя не успевал повернуть коня, чтобы повторить маневр и закрыться грудью животного. Молодой человек тоже вскинул пистолет, надеясь опередить противника и предотвратить роковой выстрел. Норовистый жеребец под юношей, сдерживаемый недостаточно умелой рукой, дернулся в сторону. В тот же миг два выстрела слились в один.
Володя, вскрикнув, схватился за бок и словно бы с удивлением обнаружил, что между его пальцами багровыми струйками льется кровь, липкая и горячая. Аня, не издавая ни звука, остекленевшими от ужаса глазами смотрела, как юноша, сделав круг вокруг своего противника, выронил пистолет и откинулся на круп своего коня. Остальной мир для девушки уже не существовал, она не заметила, что де Клиссон сразу же, как прогремели два выстрела, согнулся пополам и упал на колени, а звук, который он издал при этом, больше походил на глухой рык, в котором соединилась целая гамма эмоций. Шевалье был уверен, что не останется проигравшим в поединке с этим юнцом.
Кликнув стоящего за спиной лекаря, Аня опрометью бросилась к месту дуэли. Портос уже остановил Володиного коня и снимал с него юношу, которого затем бережно уложил на расстеленный плащ.
- Он жив, сударыня, - сказал барон, узнав подбежавшую к ним Аню. - Это только обморок.
- Ранен? - это было скорее утверждение.
Взгляд девушки сам собой остановился на окровавленном боку юноши. В глазах потемнело. В какой-то момент Ане показалось, что она сейчас тоже потеряет сознание. Крови девушка не боялась, но мысль, что она может лишиться дорого человека, была куда страшнее вида ран. Судорожно глотнув воздух, Аня отошла в сторону, уступая место подоспевшему врачу. Портос пошёл следом за ней, чтобы поддержать и успокоить.
В этот момент на краю поляны остановилась карета. Дверца распахнулась, и из неё вышел епископ Ваннский.
- Ладно бы только Анна! - бормотал он себе под нос. - Не удивлюсь, если в следующий раз найду эту парочку в Бастилии. Им уезжать через четыре дня! Если у них так велико желание остаться в нашем веке в виде трупов, пусть скажут мне об этом - я умою руки и предоставлю решать проблемы самостоятельно.
Арамис окинул быстрым взглядом место поединка, оценил нанесенный сторонам урон и направился к Портосу и Ане.
- Предлагаю свою карету, друзья мои. Я опасался подобного исхода и, хотя знал, что лекарь у вас уже есть, взял по дороге ещё одного на всякий случай. Вы удачно подсуетились, - сказал он Ане, - но господин де Сегри - безумец.
- Арамис, нам ли осуждать дуэли? - вступился за юношу Портос. - Господин де Сегри поступил так, как следовало поступить благородному человеку.
- Друг мой, я слова бы не сказал по поводу этой дуэли, если бы не некоторые обстоятельства...  Мадемуазель, вы пугающе бледны. Не позвать ли привезенного мною лекаря?
- Ничего со мной не станется, - хмуро ответила Аня. - Не помру.
- Ваша воля, сударыня. Я не наста... - прелат не договорил, его взгляд остановился на де Клиссоне, который лежал на траве шагах в двадцати от них и прерывающимся голосом что-то говорил склонившемуся над ним секунданту. Пуля вонзилась шевалье в грудь, и его телом начинали завладевать предсмертные судороги. Кому, кому, а де Клиссону врач точно уже не требовался.
Арамис изменился в лице.
- Что такое? - обеспокоенно спросил Портос.
- Кто этот господин?
- Шевалье де Клиссон. Вы его знали? - барон уже говорил о де Клиссоне в прошедшем времени.
- Он очень напоминает мне одного человека... Ах, его секундант мне точно знаком! Бывают же такие встречи... - на губах Арамиса заиграла злорадная усмешка.
- Я прогуляюсь немножко, господа, если вы не возражаете, - сказала Аня, которая снова почувствовала дурноту, вообразив, чего избежал Володя. - Здесь слишком много неприятного зрелища. Нет, нет, меня не нужно сопровождать, - добавила девушка, заметив порыв двух друзей. - Всё хорошо.
- Как пожелаете, мадемуазель, - поклонился Портос.
- И прихватите это, - Арамис вручил Ане маленький флакончик с нюхательной солью, - мало ли.
- Спасибо.
Аня поспешила отойти подальше. Ей хотелось побыть наедине с собой, чтобы хоть как-то причесать протуберанцы чувств и взять себя в руки. Свежий холодный воздух скоро сам собой отогнал головокружение. Корсета на девушке, к счастью, не было, и ничто не мешало дышать полной грудью.
Арамис тем временем спросил Портоса:
- Мне показалось, или вас что-то озадачило?
- Знаете ли, Арамис, - Портос доверительно понизил голос, но его слова прозвучали всё равно громко, - этот де Клиссон мне тоже при встрече кого-то напомнил. Причем напомнил не с лучшей стороны. Вот только я всё никак не могу припомнить, где его видел.
- Возьму на себя смелость попробовать напомнить вам это.
Лицо Портоса изобразило предельное внимание:
- Вы меня очень обяжете.
- Не позавчера ли, когда вы с д'Артаньяном приехали вызволять меня из заключения, вы видели господина де Клиссона?
Портос с силой хлопнул себя по лбу. Череп любого другого человека не выдержал бы такого удара.
- Конечно же, черт побери! Вы абсолютно правы, Арамис. Именно ему предъявлял д'Артаньян приказ Кольбера. Правда тогда де Клиссон был в маске. Но фигура, манеры, голос...
- При мне он тоже прятал свою физиономию. Что, как видите, не помешало нам узнать его. Сказать по чести, я и сам не отказался бы отправить его на тот свет. Разумеется, без лишнего шума, - поспешно добавил епископ. 
- А у вас какой повод? Ваше похищение?
- Нет, дорогой Портос, это я уж как-нибудь способен пережить. Но господин де Клиссон имел дерзость поднять на меня руку, когда я был его пленником и не мог ответить на оскорбление. Я не забываю подобных вещей и не прощаю.
- О, я вас отлично понимаю! Этот поступок недостоин дворянина, коим де Клиссон себя именовал. Впрочем, уважения к женщине в нём тоже нет ни на грош. Считайте, Арамис, что этот храбрый молодой человек, господин де Сегри, поквитался с ним и за Анну, и за вас.
В эту минуту послышался хрип. Кровь у де Клиссона пошла горлом, он дернулся и испустил дух на руках своего секунданта. 
Портос, несмотря на свои нелестные отзывы, счёл нужным предложить побежденной стороне помощь и направился к товарищу покойного.
Секундант в свою очередь тоже узнал в вышедшем из кареты человеке господина д'Эрбле и в глубине души был рад, что подошёл к нему только дю Валлон: ему чересчур хорошо запомнился испепеляющий огонь глаз возмущенного до глубины души епископа Ваннского, к счастью, устремленных не на него.
Помощь потребовалась только в погрузке бездыханного тела на лошадь. Секундант вскочил в седло, закрыл убитого плащом, чтобы тот не привлекал внимания и, порекомендовав на прощание также, как он, не задерживаться долго на месте дуэли, пришпорил коня.
Портос вернулся к Арамису, наблюдавшему за действиями врача, которой уже занимался перевязкой.
- Кажется, рана не глубокая, - сказал епископ. - Что вы об этом думаете, друг мой? Ведь вы видели весь поединок.
- Да, я внимательно наблюдал за дуэлью. Пуля, насколько я заметил, прошла вскользь. Если бы она пришлась немного правее, то пронзила бы сердце. Смерть была бы мгновенной. Но де Сегри, сосредоточившись на прицеливании, не сдержал коня, и тот дернулся в сторону. Удивительно, но бывает, что неопытность спасает жизнь!
- Де Сегри повезло, стоит поблагодарить за это Бога.
- Однако подождём, что скажет лекарь. Он уже заканчивает.
В эту минуту к ним подошла Аня. Девушка всё ещё была бледна, но уже более-менее собралась с духом.
- Ну что? - спросила она у лекаря слегка дрогнувшим голосом.
Ферье молча закончил перевязку и, наконец, поднял голову.
- Я ожидал худшего, господа. Пуля действительно прошла вскользь, - он кивнул Портосу и Арамису. - В теле она не застряла. Легкие целы. Скорей всего, есть трещина в ребре. Я быстро оказался рядом, но потеря крови всё равно приличная. Причина обморока - болевой шок, - отрывисто сообщил он.
- Необстрелянный, - вздохнул Портос со смесью сочувствия и сожаления.
Володя в этот момент пришёл в себя, и из его груди через стиснутые зубы вырвался приглушенный стон.
 - Очень вовремя, сударь, - сказал ему Ферье. - Самого неприятного вы не почувствовали.
Володя окинул взглядом всех, кто над ним склонился и, закусив губу, снова закрыл глаза.
Портос осторожно взял юношу на руки, отнес в карету епископа Ваннского, из которой с любопытством выглядывал ещё один лекарь, и положил на мягкое сиденье. К ним сели Ферье и Аня. Дю Валлон и д'Эрбле вскочили в седла и взяли под уздцы двух оставшихся без всадников лошадей.
- Что с этим гадом... де Клиссоном? - слабым голосом спросил Володя, когда карета тронулась. - Неужели цел?
- Мёртв, - ответила Аня.
Володя попытался привстать.
- Серьёзно? Я его всё-таки достал? - и тут же гримаса боли исказила его лицо.
- Не шевелитесь, сударь, не шевелитесь, - всполошились оба лекаря. - И лучше всего молчите, не тратьте силы.
- Правильно, - одобрила Аня, - Я сама тебе всё расскажу.
Володя чуть улыбнулся.
- Сама-то ты как тут оказалась? Мы же договаривались, что ты останешься дома.
Аня ничуть не смутилась, лукавый огонек мелькнул в её глазах.
- Мы договаривались, что я не буду тебя отвлекать. Я и не отвлекала. Но разве я обещала не присутствовать?
- Хитрюга, - добродушно сказал Володя. - А где...
- Чщщ, Володенька, тихо, - перебила Аня, прикладывая пальчик к его губам - Потрепал ты мне нервы, дуэлянт проклятый! Теперь терпи мою болтовню. Всё по-порядку...
Когда они доехали до своего парижского особнячка, девушка успела поделиться всеми подробностями, какие только Володя мог пожелать узнать, и даже сверх того, без единого вопроса с его стороны.

 Отправлено: 21.08.18 20:33. Заголовок: *** После полудня у ..

***
После полудня у Володьки поднялась температура. Метр Ферье, взявшийся следить за состоянием раненого, констатировал лихорадку.
- Это ведь бывает, когда в рану что-то попало, да? - осаждала лекаря Аня. - Да что ж такое с современной медициной! Горе одно!
Лекарь назвал состояние юноши не самым благоприятным, но заверил, что для жизни опасности нет. Ане же мерещились уже и заражение крови, и столбняк, и гангрена, а ещё она начала сомневаться, что почтенному медику не придет в голову лечить раны кровопусканием. Ох уж этот семнадцатый век!
Выпроводить Аню из спальни не удалось. Девушка ни под каким предлогом не соглашалась отойти от постели Володи, несмотря на настоятельные просьбы врача, который всё более прозрачно намекал, чтобы она не лезла под руку. А Обри, который попытался поддержать мнение лекаря, сам с резкими напутствиями оказался выставлен за дверь.
- Уж не учились ли вы, сударыня, у профессоров Сорбонны? - наконец не выдержал Ферье. Ему было обидно и за себя, и за своих коллег.
- А вы у них учились? Я знаю, чему там учат! Аж страшно становится!
- Я учился у своего отца, сударыня, а он был мастером своего ремесла, - с достоинством ответил Ферье. - Если у вас есть сомнения относительно моей компетентности, ищите другого лекаря.
- Анька, уймись, - поморщившись, подал голос Володя. Ему и без того было плохо, и слушать перебранки не было никакого желания. - У тебя просто истерика. Не ругайтесь, господа, а то напоминаете воронов, которые после боя делят тело.
На Аню это подействовало сильнее, чем все вместе взятые слова господина Ферье. Если просит Володя, да ещё находясь в таком состоянии, просьба священна. Из воронихи она мгновенно превратилась в голубку, уселась на стул у изголовья и замолчала. У лекаря исчез повод для возмущения, и он спокойно продолжил заниматься раной.
Когда метр Ферье ушёл, а Володя уснул, выпив снадобье, Аня так и осталась сидеть рядом с юношей, слушая его неровное дыхание и смачивая холодной водой компресс на его лбу.
Тикали часы, уже давно успело стемнеть. Обри пару раз осторожно заглядывал в спальню, и на второй раз рискнул спросить, не нужно ли принести света. Предложение было одобрено, и комната озарилась огоньками свечей внесенного канделябра. Этот мерцающей свет выхватывал из полумрака бледные щеки девушки и её искусанные губы. 
Только когда Аня убедилась, что жар у Володи начал понемногу спадать и дыхание выравниваться, она успокоилась и подумала, что теперь ничего страшного уже не должно случиться. Хватит на сегодня!
Аня вышла из спальни совершенно опустошенная и с таким лицом, словно из него высосали все эмоции.
Арамис разбирал в гостиной какие-то документы и что-то подсчитывал. Услышав шаги, прелат отложил на столик рядом с креслом перо и бумагу и поднял голову. Стук Аниных каблучков был единственным звуком, раздававшимся в притихшем к одиннадцати вечера доме. Арамис встал навстречу вошедшей девушке, предложил ей руку и отвел к софе. Ему было достаточно увидеть лицо Ани, чтобы понять её внутреннее состояние. Пальчики девушки неуверенно и робко сжали руку епископа. Аня хоть в ком-то искала поддержки и участия, а никого другого поблизости не было.
Д'Эрбле сел рядом и бережно взял её руки в свои.
- Ох, и холодные они у вас, сударыня! - улыбнулся он. - Не волнуйтесь, всё будет хорошо. Сейчас вам нужно отдохнуть и успокоиться.
Аня бесцветно улыбнулась:
- Пожалуй, действительно стоит.
- Я разговаривал с господином Ферье, когда он уходил. Лекарь дал обнадеживающий прогноз, и наш друг скоро поправиться. Вы можете не доверять здешней медицине, но поверьте моему опыту: подобные раны очень неприятны, но от них никто не умирает. Лихорадка после ранений тоже зачастую бывает, но мы с друзьями наглядный пример того, что её можно неоднократно пережить и вполне благополучно. Организм у Владимира молодой и крепкий.
- Я так испугалась!
Аня, глубоко и прерывисто вздохнув, совсем вплотную придвинулась к Арамису, и епископ почувствовал бившую её дрожь.
"Мне хотелось бы поговорить о делах, - подумал Арамис, - но ни о каких делах сейчас говорить решительно невозможно."
Он помедлил пару секунд, а потом по-отечески обнял девушку и погладил её по голове. Пожалуй, это было обоюдной вольностью между людьми, связанными полудружескими, полуделовыми отношениями, но от этой минутной искренности Ане ощутимо стало лучше.
- Вы большая умница, сударыня, - тихо сказал Арамис. - Характер, что надо.
Девушка подняла на него глаза. Арамис ласково улыбался, и его острый проницательный взгляд лучился теплотой. Странно, но сейчас епископ Ваннский отнюдь не казался неприступным и холодным. Совсем наоборот. Каким же разным он умеет быть! Даже чувство незримой опасности, которое неизменно преследовало Аню в обществе господина д'Эрбле, куда-то испарилось.
Девушку пробило на откровенность.
- А его я, оказывается, ужасно люблю!
- Я вижу.
- Володька жив, и это главное. Кажется, только теперь я поняла до конца, как именно к нему отношусь, как он мне дорог. Как я могла не видеть под носом?.. У меня словно глаза открылись. Это всё очень странно. Со мной такого никогда не бывало. Я чувствую... Никак слов подходящих не нахожу...
- Это действительно странно, - улыбнулся Арамис. - Обычно у вас на любой случай находятся слова. Но что же вы мне об этом рассказываете? Расскажите об этом Владимиру.
- В самом деле, что я несу! Вам это всё даром не нужно.
Она вздохнула и потерла пальцами лоб.
- Мне - возможно, но я вижу, что это нужно вам. Принимаю же я исповеди, сударыня, причём, как правило, даже не вижу говорящего. А вы сидите рядом, я смотрю в ваши глаза, которые служат у людей зеркалом души, и явственно вижу, что душа ваша нуждается во врачевании.
- И какое лекарство вы мне предложите?
- Судя по тому, что ваш недуг зовется любовью, я порекомендовал бы воспользоваться одним из рецептов арабского врача Авиценны, - улыбнулся Арамис.
- И что же это за рецепт?
- Самым первым средством, указанным Авиценной, был совет осуществить сближение между возлюбленными, если к этому нет преград со стороны закона и веры. Не думаю, чтобы в вашем случае имелись препятствия. Повторяю, скажите Владимиру то же, что сейчас говорили мне. Это облегчит жизнь вам обоим.
Анино лицо выразила легкую неуверенность.
- Я уверяю, что он вас тоже любит, - сказал Арамис, чтобы развеять сомнения, - и полюбил, возможно, намного раньше, чем вы его.
- Вот и скажу! - насупилась Аня. - Рыцарь фигов... А почему вы думаете, что намного раньше?
- А вы не замечали, как он на вас смотрит, как дорожит вами?
- Есть немного, но так ведь... Почему вы раньше мне об этом не говорили?
- Когда? И зачем? Вы самостоятельные взрослые люди. К чему мне вмешиваться?
- Вы правы. Кстати, как вы оказались в Венсенском лесу? Откуда вы узнали?
- Всё просто, сударыня. Мне посчастливилось быстро управится с делами, и я вернулся в Париж сегодня утром. Не найдя вас обоих дома в довольно раннее время, я осведомился у прислуги, куда вы пропали, и ваш конюх рассказал, что час назад седлал коня для Владимира, а потом для вас и ещё одного человека, с которым вы встретились у подъезда дома госпожи де Севинье. Меня это насторожило. Я поговорил с маркизой, которой вы вчера доверились, и она не сочла нужным скрывать от меня, куда отправилась... кхм... моя родственница. Таким образом я узнал о дуэли и о том, что вас следует искать в Венсенском лесу.
- Теперь ясно.
- Господин Владимир повел себя, как настоящий дворянин, но, простите, нужно сойти с ума, чтобы ввязаться в такую историю незадолго до отъезда. И это он-то, само здравомыслие! 
- Скорее бомба замедленного действия... - Аня потупилась. - Можно сказать, что эти проблемы тоже из-за меня. Если бы меня не узнали те самые люди, которые охотились на вас и бумаги Фуке, ничего бы не было.
- Я уже знаю об этом. Что ж, их главарь убит - скатертью дорога. Будем надеяться на скорейшее выздоровление Владимира.
- О да!
- Нельзя не принимать во внимание, что из-за этой раны вы можете потерять приличное количество времени. Не зря граф де Ла Фер говаривал мне, что опасается ссор, когда его где-нибудь ждут, ведь ссора может задержать.
- Теперь ничего уже не поделаешь, - вздохнула Аня.
- К сожалению. А сейчас, мадемуазель, отправляйтесь отдыхать. Все остальные вопросы решим завтра. И ещё я посоветовал бы вам съесть что-нибудь для подкрепления сил, вы весь день куска в рот не брали. Пойдёмте, я провожу вас до ваших комнат.

 Отправлено: 21.08.18 21:59. Заголовок: О, Орхидея, вы говор..

О, Орхидея, вы говорите, что у вас тоже пост пропал сам собой? У меня тоже пропало одно последнее сообщение.

 Отправлено: 21.08.18 22:23. Заголовок: Последняя глава прос..

Последняя глава просто покорила.

 Отправлено: 22.08.18 02:56. Заголовок: stella пишет: Мне ка..

stella пишет:

цитата:

Мне казалось, что в душе Арамиса есть и какое-то чувство к Ане. Нечто большее, чем просто дружба или признательность.

Стелла, смотря что вы подразумеваете под более большим чувством.

 Отправлено: 22.08.18 07:01. Заголовок: Орхидея , симпатия, ..

Орхидея , симпатия, переходящая в нежность.

 Отправлено: 22.08.18 12:04. Заголовок: stella пишет: симпа..

stella пишет:

цитата:

симпатия, переходящая в нежность

Вот-вот. А у Ани и внешность такая подходящая. Кхм... Голубоглазая блондинка. Как и Лонгвиль с Шеврез, к которым Арамис не ровно дышал. В общем, в его вкусе.
И я ни на что не намекаю.

А глава действительно покорила. Вызвала бурю эмоций и переживаний за рыцаря-Володьку.

 Отправлено: 22.08.18 13:51. Заголовок: Я очень рада, что до..

Я очень рада, что доставила читателям удовольствие и эмоции.

Что касается "симпатии, переходящей в нежность", то когда это Арамис мог абсолютно хладнокровно смотреть на хорошеньких женщин, особенно если таковая постоянно вертится где-то под боком?)) Это уже выработанный рефлекс. Но тут всё же в большей мере что-то отеческое. Потенциал родительских чувств у Арамиса в жизни был совершенно не реализован.
А пококетничать могут, да.) Это, если хотите, игра двух людей, отлично сознающих свою обаятельность.

А то, на что вы не решаетесь намекать, Наталья Бестужева, - всё-таки уже чересчур. Такого счастья, как влюбленности, к этому времени Арамису уже по горло хватило. Я полагаю, что к действию "ВдБ" он на них просто не способен. К тому же огромная разница в возрасте: Арамису - 61, Ане - 22.

А что в его вкусе, так это сделано вполне умышленно. И сходство задумывалось не только по параметру внешности.
Правда у имени героини ноги растут из другого места: авторше в связи с голубоглазыми блондинками вспомнилась, ни к ночи будь помянута, Анна де Бейль.

 Отправлено: 22.08.18 15:50. Заголовок: Ох, Орхидея, не смот..

 Отправлено: 05.12.18 22:26. Заголовок: Глава 37 Первые секу..

Глава 37
Первые секунды после пробуждения Володе продолжало казаться, что Аня всё ещё в его комнате, хотя это и было бы странно. Но достаточно было открыть глаза и оглядеться, чтобы убедиться, что спальня пуста. В подсвечниках причудливо застыл воск прогоревших свечей, голубоватый свет проникал сквозь полуприкрытые ставни.
"Интересно знать, сколько времени?" - подумал Володя, и, приподнявшись, посмотрел на часы. Усилие отдалось противной болью в боку, но всё же менее острой и пронизывающей, чем накануне. Да и голова была довольно-таки ясной. Может быть, снадобье помогло?
Часы и свет с улицы говорили, что наступило утро. Обычно в это время Володя отправлялся руководить кулинарным процессом на кухне и, как истинный командир, был впереди всех с поварешкой на голо. К чему изменять заведенному обычаю? Самому, конечно, отправиться не удастся, но на что слуги, раз уж они есть под рукой?
Колокольчик был рядом, на столике возле кровати. На первый зов никто не откликнулся. Пришлось позвонить снова. На этот раз явился сонный Обри.
- Доброе утро, сударь, - поклонился он, стараясь зевать как можно скромнее и незаметнее. - Вам лучше? Чем могу служить?
- Слушайте меня внимательно, - деловитым тоном сказал Володя. - Вы сейчас пойдёте на кухню и передадите Лизон следующие распоряжения.
Пока юноша давал указания, камердинер всё время кивал, но не столько выражая понимание, сколько на автопилоте. Обри явно не выспался и его сильно клонило в сон. Володя про себя отметил, что, похоже, многим устроил беспокойную ночь.
- Всё понятно? - на всякий случай уточнил он.
- Да, сударь, да.
- Постарайтесь ничего не перепутать. И это... шли бы вы потом досыпать. Что я, изверг? Пока мне от вас больше ничего не нужно.
Обри ещё раз кивнул, уже благодарно, и вышел из комнаты.
Володя расслабленно вытянулся на кровати и задумался о том, чем можно было бы себя занять в ближайшее время, если уже не судьба взяться за что-нибудь полезное и созидательное.
Юноша не знал сколько прошло времени. Рассветное солнце успело нарисовать на стене две кривые трапеции, когда раздался негромкий стук в дверь.
- Войдите.
На пороге появился Арамис. Епископ ничуть не выглядел уставшим или сонным, совсем наоборот. Володя приподнял брови, выражая легкую зависть. Вот этому сгустку энергии точно ничто не мешает работать.
- К вам пришёл лекарь, сударь. Вы позволите вас побеспокоить?
- Пожалуйста.
Арамис выглянул в коридор:
- Прошу вас, любезный господин Ферье. Осмотрите пациента и скажите ваше мнение, как скоро молодой человек поправится.
Лекарь прошёл к постели пациента, положил рядом с собой сундучок с инструментами и взялся за осмотр юноши и смену повязки. Движения врача были четкими и уверенными. Он отлично владел своим искусством.
Когда дело уже подошло к завершению, приоткрылась дверь и в комнату просунула голову Аня. В халате и с наспех убранными волосами девушка имела вид очень домашний, но в целом вполне приличный. Анино появление осталось незамеченным, поскольку трое мужчин были всецело заняты жарким разговором. По-видимому, звук тихо открываемой двери они просто не услышали.
- На третий день рана уже начнёт срастаться, но большего утверждать не берусь.
- Возможно ли с таким ранением перенести дорогу?
- Никаких переездов! Больному необходим покой, монсеньёр. Простите великодушно, но как врач я запрещаю заводить об этом речь, как минимум, ещё дней пять.
- Но всё же, - настаивал Арамис. - Ведь описанная вами медицинская картина очень обнадеживает. Воспаление только остаточное, а трещина ребра - это не то же, что перелом.
- Ни в коем случае!
- Даже при очень острой необходимости? - голос Володи выражал большое сомнение в категоричных словах лекаря.
Ферье слегка растерялся от такого напора.
- Если не пытаться сесть верхом, а выбрать мягкую карету... Но я не рекомендовал бы рисковать, - оборвал вам себя лекарь. - А у вас что, есть такая необходимость?
- Считайте вопрос теоретическим, - произнёс Арамис, бросив короткий взгляд в сторону двери.
- Сами понимаете, дуэли запрещены эдиктом, и король может преследовать нарушивших его. Знаете, метр Ферье, я расскажу вам одну историю. Возможно, она пригодится вам в вашей врачебной практике...
Говоря это, прелат легонько подталкивал лекаря к выходу. Ферье понял намёк, и оба они вышли из спальни. Аня посторонилась, пропуская их. Мужчины по пути поприветствовали её поклоном, девушка рассеянно кивнула в ответ и юркнула в комнату.
Увидев Аню, Володя обрадовался. Девушка плотно закрыла дверь и подошла ближе.
- Ну ты как? - спросила она слегка взволнованно.
- Меня уверяют, что жить буду.
- Ещё бы! Только попробуй мне тут!.. - Аня рефлекторно сжала кулак. - Я тебя воскрешу, чтоб собственноручно за это прикончить.
- Я очень рад, что ты не зарезала вчера бедного господина Ферье его же ланцетом. Он этого не заслужил.
- Нехорошо иронизируешь. Мне уже стыдно. Нужно будет извиниться перед ним.
Аня бросила тревожный взгляд на дверь, словно боясь чьего-то непрошенного вторжения.
- В шестнадцатом веке огнестрельные раны вообще прижигали, - заметил Володя со странной усмешкой.
- Черта с два я бы кого подпустила!
- Вот видишь. При такой прыти точно не придется воскрешать никого, посмевшего умереть, с тем, чтобы потом прибить. Только я хочу спросить... - Володя стал серьёзным и даже слегка задумчивым.
- Спрашивай, - Аня присела на краешек стула у кровати, который служил ей накануне дежурным постом.
- Скажи, когда ты сердилась на меня после вызова де Клиссону...
- Что?
- Что ты имела ввиду? Ты сказала, что тебе не нужны никакие рыцарские подвиги...
- Ну?
- Что любишь меня и так.
- Ты хочешь, чтобы я это повторила? - улыбнулась девушка.
- Да, хочу.
- Я люблю тебя, - сказала Аня просто и искренне.
- А я тебя. Это, наверно, от нехватки адреналина, - улыбнулся Володя.
Аня расцвела. Раз Володька шутит даже над этим, значит дела точно идут на поправку.
Она облегченно засмеялась:
- Да уж, наверное.
- Что, тоже скажешь, угораздило неудачно влюбиться?
- Да нет, почему же? - улыбнулась Аня. - Мы друг от друга в неведомую вселенную не ускользнем.
Пылинки плясали в солнечном свете, лившемся сквозь полуприкрытые ставни, а с души у обоих словно бы камень свалился, и всё внезапно стало каким-то легким, ясным и простым.
Аня разглядывала Володьку словно впервые. Его спокойные, даже холодные, серо-зелёные глаза в этот момент сияли, и девушка подумала, что сейчас этим взглядом он очень похож на младшую сестру: у Светки был дар улыбаться глазами.
И чего это Света вспомнилась? Наверно потому, что она по ней уже страшно соскучилась. Ане так остро её не хватало, так хотелось рассказать новости, разделить радости и печали! Приятелей может быть много, но не друзей. Вот и Володя... Он почему-то вовсе не рассматривается, как мимолетный поклонник. Даже и не поклонник вовсе, а кто-то совсем другой. И волосы, как у сестры... Хотя нет, пожалуй, светлее.
- А ещё у тебя классный курносый нос, - подытожила Аня вслух своё рассматривание.
Володя едва не расхохотался, но о себе напомнила рана в левом боку.
Ну почему его всегда так притягивали стихийность, непредсказуемость? Байдарки, горы, кони, дуэль... И вот эта чудесная сумасбродка. Иметь отношения с человеком подобного склада - американские горки. Но его это не пугает, никогда не пугало. А в вечных более или менее остроумных препирательствах, в постоянном соревновании было что-то сродни наивно-ребяческому желанию дернуть за косичку объект симпатий. В качестве залога того, что искомый объект, возможно, и рассердится, но уж точно не останется равнодушен.
- Меня, конечно, впечатляют посвященные мне безумства, - призналась Аня. - Но я бы всё же предпочла, чтобы ты мирно кормил меня кабанами, подвозил до нужного места и чудом исцелял мою хандру. Других подвигов я уже не хочу, а эти бесценны. Я была дурой, что не видела у себя под носом такого сокровища на фоне обычной жизни.
Володя не помнил, чтобы когда-нибудь ему было так же хорошо.
- Возьму на заметку, - ответил он, - но ничего не обещаю.
- Прибить всё-таки мало, - беззлобно вздохнула Аня. - Это... Герой, я к тебе ещё загляну. Сейчас я зверски голодная, а нужно ещё время, чтобы что-то состряпать. Ты что-нибудь ел?
- Откуда? Но там уже всё должно быть готово. Обращайся к кухарке.
- Серьёзно? Ну, ты даёшь! - Аня встала. - Значит я всё проспала? Ну, тогда я срочно улетаю. Завтрак пришлю по почте. Если, конечно, после моего налета что-нибудь останется, - со смешком добавила она.
- Ага. Саранча. Только его преосвященство совсем голодом не мори, а то он и так выглядит, как аскет. Правда только выглядит. И, вообще, нам такой покровитель живой нужен.
- Почему ты парень, а не бабушка?
- То есть?
- Всех хочешь накормить и тебе кажется, что они какие-то тощенькие.
...Когда Аня оделась и спустилась в столовую, на завтрак помимо прочего к вящей радости девушки внезапно подали какао, о котором она как-то заикалась, да ещё во вполне привычном ей виде: с молоком и с сахаром. От такого внимания со стороны Володи можно было только растаять, что Аня и сделала. От избытка чувств она даже побежала обниматься с кухаркой, совершенно опешившей от такого порыва.
Арамис, лицезрея за столом Анину осчастливленную физиономию с неисчезающей влюбленно-глуповатой улыбкой, подумал, что девушка уже вполне пришла в себя после вчерашних потрясений, а значит не будет верхом бессердечия заставить её поднапрячь голову.
- Мадемуазель, - обратился он к ней самым любезным тоном, когда завтрак подошёл к концу, - мне даже как-то неловко говорить сейчас с вами о делах, но у меня есть к вам разговор, который мне не хотелось бы откладывать ещё дольше. Вы можете уделить мне полчаса?
- Я к вашим услугам хоть сию минуту. Желаете говорить здесь?
- Пойдёмте лучше в кабинет. Этот разговор не для посторонних ушей.
Девушка без труда догадалась, что речь пойдёт о планах на будущее. Арамис предупреждал, что собирается обсуждать с ней этот вопрос. Серьезный вид епископа заставил Аню немного спустится с небес на землю, правда начисто стереть с лица лучезарное выражение было выше её сил.
Лучше подгадать момента для разговора Арамис не мог. Аня была в восторге от того, что открыла в своей душе непознанные горизонты, и обожала всех и сразу.
Они поднялись в кабинет, который Арамис оставил за собой и который удобно смыкался с его спальней. Здесь был легкий полумрак, а в воздухе витал едва уловимый запах сургуча.
Арамис предложил Ане кресло, а сам подошёл к окну и отдернул штору. Комнату в один миг залил белый дневной свет, не оставив в обстановке даже намека на таинственность. Небо в это осеннее утро было ясным, льдисто-голубым, а все коварные планы, если верить любящим эффекты писателям и кинематографистам, замышляются или во мраке ночи, или в страшную непогоду. У художественной натуры Ани возник легкий внутренний диссонанс.
- Вы недавно пожаловались, - обернулся Арамис, - что ваши знания не приносят сколько-нибудь ощутимой пользы, потому что обо всём и так догадываются. Помнится, это сильно разочаровывало вас.
- Меня и сейчас разочаровывает, что у меня не получается с их помощью помочь тем, кому я хотела бы. Я могу утешаться лишь тем, что сама по себе не была бесполезна.
- Это абсолютная истина, вы не были бесполезны. Но если я скажу, что знаю, как устроить, чтобы ваши знания ощутимую пользу принесли, причём в долгосрочной перспективе?
Аня прищурилась на один глаз:
- Пользу кому?
- Нашему общему делу, которое будет иметь продолжение.
Слова эти были произнесены самым непринужденным тоном, но всё же в голосе и фигуре епископа было что-то такое, что заставило Аню задуматься. Ей внезапно показалось, что всё, обсуждаемое ими до этой минуты, было незначительно, что Арамис глядел дальше и завершенная ныне партия, где на кону лежали человеческие судьбы и даже жизни, была только прелюдией другой большой партии, а может быть её осколком.
- Однако разрешите обратить ваше внимание, что сами вы недавно напоминали мне о том, что в нашем с вами договоре речь шла о спасении господина Фуке от смертной казни. Процесс завершен, и договор окончил своё действие.
- Вполне справедливо. Но нам ничто не мешает продлить его действие.
- А вернее заключить новый, потому что я начну от истока. Какова теперь ваша цель, господин д'Эрбле? Чему послужат мои сведения? Или, вернее, чему вы хотели бы, чтобы они послужили?
- Я не имею намерения скрывать от вас, что входит в мои планы в ближайшем будущем, - лукаво улыбнулся Арамис.
- Тогда расскажите.
Арамис неторопливо прошёл через комнату, тоже опустился в кресло, только стоящее ближе к письменному столу, и погладил подбородок белыми пальцами.
- Как вы сами отмечали, сударыня, мной заинтересовался Кольбер. Если он поступит также, как у вашего Дюма - а у меня есть основания полагать, что так и будет - меня это вполне устроит. Я действительно имею немалое влияние на мировую политику, хотя и не разглашаю этого.
- Вы ожидаете, что Кольбер в скором времени предложит вам сделку?
- Да. А если не предложит, я сам его к этому подтолкну.
- Подтолкнете?
- Важно, чтобы предложение исходило от него, а не от меня, так как в этом случае мне будет проще выставлять условия. Людовику скоро будет очень выгодно иметь под рукой человека, способного повлиять на решения Испании. А может быть и не только Испании...
- И тогда?
- Им придется купить мои услуги. А цену я запрошу, какую сочту нужной.
- И король согласится?
- Я уверен, что нам удастся сторговаться.
- Восточный базар!
- Политика.
Аня вскинула бровь и провокационным тоном спросила:
- А о простых смертных вы уже позабыли?
- О ком именно?
- Хотя бы о Фуке, вроде бы вашем друге? И особенно о всех этих замечательных, но несчастных людях, любящих его и защищающих. Вы не хотите что-нибудь для них сделать?
Губы Арамиса тронула легкая улыбка, а Аня подумала, что он напоминает ей лиса, собравшегося залезть в курятник.
- Хочу, сударыня. Но, начни я с этого, вы тут же упрекнули бы меня в том, что я путаю цели конечные и промежуточные и прикрываю добродетелью политический расчёт. Разве я не прав?
Аня чуть покраснела. Появилось неприятное чувство, что ей залезли в голову и покопались в мыслях, словно в её личных вещах.
- Я была бы не вполне справедлива, заявив вам это.
- Так вот, сударыня, запрашивая цену, я постараюсь добиться освобождения или в крайнем случае смягчения условий содержания господина Фуке. Он в праве недоумевать, чем пожизненное заключение лучше смерти.
Аня одобрительно кивнула.
- Но всё же это задачи, а не цели. Вы намекали на далекоидущие планы.
- Далекоидущие планы?
- Конечно. Ведь у нас обоюдный обмен, не так ли? Прежде чем задавать мне вопросы, вы объясняете ситуацию.
- Разумеется.
Арамис скрестил кончики пальцев.
- В силу своей должности я забочусь о величии ордена Иисуса, в силу моего рождения мне небезразлично будущее Франции. Я давно занимаюсь политикой и неплохо научился просчитывать свои и чужие шаги, и есть вещи, которые вызывают во мне тревогу. Я хорошо понимаю, что по большому счёту вам нет дела ни до моего ордена, ни до Франции, ни до Испании, ни до папской курии, но я надеюсь, что вы, неравнодушная читательница, не откажетесь стать участницей большой игры, в которую я вас приглашаю.
Капнув медом на самолюбие девушки Арамис сделал небольшую паузу и продолжал:
- Вы не долго колебались, принимая мою сторону, и сделали это далеко не из страха. Я надеюсь, что и впредь могу полагаться на вашу преданность.
- Разумеется, шевалье. Я презираю предательство.
- Так значит вы поможете мне?
- А что нужно? - спросила Аня, не давая прямого ответа.
- Я хочу, чтобы вы сыграли роль консультанта по кое-каким политическим вопросам и помогли уяснить целесообразность некоторых действий.
Девушка закинула ногу на ногу.
- Вы уверены, что я справлюсь с такой высокой задачей? - лукаво спросила она.
- Прежде вы демонстрировали столь редкие познания, например, когда мы с вами были в гостинице, что я убедился: подобная задача будет вам вполне по силам.
- Неужели?
- На недавние события и те, которые вот-вот должны произойти, вы указывали с поразительной точностью, а обобщенные предсказания более далекого будущего почти сошлись с моими прогнозами. На основе этого я делаю заключение, что с деталями у вас дело обстоит не хуже. А сейчас мне нужны именно детали.
- Так вы всё это время проверяли меня?! - Аня даже подскочила. В её голове всё внезапно встало на свои места. Вот откуда она, эта неэффективность! Вот откуда это чувство незначительности!
- А мне надо было ориентироваться на непроверенный источник? Ничто не стоит сразу принимать на веру. Да и к вам мне тоже хотелось присмотреться.
Мимика Ани в этот момент была непередаваема. Арамис протянул руку к столу и стал отстранённо перебирать какие-то черновики.
Ане стало слегка не по себе. Она отчетливо осознала, что в паутине залипла наглухо. При такой информированности из поля зрения её никто не выпустит. К тому же Арамис при желании обставит её в два счёта, просто ему, кажется, скучно так мелочиться.
С другой стороны Аню уже не пугал взгляд этих черных глаз, которым можно обратить в камень, лед и горстку пепла по выбору. Может быть это просто Арамис больше не смотрел не неё так пугающе, уверившись в её надёжности и зачислив в круг доброжелателей?
"Я добивалась от него уважения и доверия, - подумала Аня, - хотела, чтобы меня воспринимали всерьёз. А он добивался исполнения своей воли. Кажется, мы оба выиграли."
- Вы раздумываете? Колеблетесь? - спросил епископ, потому что Аня всё молчала, и небрежно отбросил на стол черновики. - Обычно я видел вас куда более решительной. И более ответственной. А ведь у нас обоюдный обмен, не так ли? - повторил он её слова. - Я даю пояснения вам, вы даёте ответы мне.
В его взгляде мелькнул властный жадный огонёк, подзабытый, но очень знакомый. Огонёк этот был почти такой же, как три года назад, и у Ани внезапно испарились последние сомнения. Не очень-то он и изменился, этот епископ Ваннский. Сделал выводы, чему-то научился, долго выжидал, как охотник в засаде, заботливо отращивал новые крылья вместо переломанных. И ведь аппетиты никуда не делись. Может он ещё станет кардиналом?
Ане полегчало. Не хотелось бы и дальше чувствовать на себе груз моральной ответственности за всё, что происходит вокруг персонажей и внутри персонажей, которые давно уже воспринимались, как вполне живые люди, не менее материальные, чем она сама и ее друзья.
- Я совершенно не собираюсь никуда отступать! - заявила Аня. - Я была бы не я, если бы пошла на попятную! Хотя, вообще-то, с вами очень стрёмно связываться. Спрашивайте, что вас интересует. Можно списком, - уверенно улыбнулась она, - у меня хорошая память.
Порывистый жест Арамиса выдал его нетерпение, которое он уже мало старался скрывать.
- Списком? Извольте.
Арамис стал говорить о действиях Франции и Испании, обрисовал некоторые особенно волнующие его эпизоды конфликтов; интересовался, как высоко взберутся по карьерной лестнице те или иные лица, какова их возможная роль при царственных особах и не известно ли, какие рычаги давления на них можно найти; задавал вопросы о взаимных торговых ограничениях между странами, дипломатических скандалах, финансовых возможностях государств, детальном ходе ожидаемой Франко-голландской войны и более отдаленной войны за Испанское наследство. Он затронул даже будущую судьбу своего ордена, потому что помнил, как Аня однажды обмолвилась о его расформировании. А под конец неожиданно спросил, не сможет ли она предоставить план крепости Пиньероля на всякий случай.
- Так... - протянула Аня, берясь рукой за лоб. - Объёмный заказ, нечего сказать! Ну, половину я могу вам вывалить с ходу. По поводу другой половины надо покопаться в памяти. Знаете... дайте мне время подумать, и тогда я изложу вам сразу всё, что вспомню. По возможности развернуто и членораздельно.
- Хорошо, сударыня. Сколько вам нужно времени?
- Ну, может быть часа два или три.
- Что ж, я выслушаю вас в любой момент. Не бойтесь меня отвлечь от каких-нибудь дел.

 Отправлено: 06.12.18 18:00. Заголовок: Арамис такой Арамис ..

Арамис такой Арамис здесь. Хитрая, хитрая лисица Браво, Орхидея, образ удался на славу!

 Отправлено: 06.12.18 19:53. Заголовок: Настикусь, благодарю..

Настикусь, благодарю! Старалась для читателей.

 Отправлено: 26.01.19 13:50. Заголовок: Глава 38 Первым дело..

Глава 38
Первым делом Аня отправилась в комнату к Володе. Она обещала заглянуть к нему после завтрака, но была вынуждена немного задержаться.
- Представляешь, - заговорил без предисловий Володя, - лежу тут, значит, размышляю о всякой всячине от нечего делать и обнаружил преинтересную штуку. Вот скажи мне что-нибудь на французском языке.
Аня непонимающе тряхнула головой.
- Но я не знаю французского. Вот по-английски, пожалуйста, сколько угодно.
- Я тоже не знаю, но это не важно. Скажи что-нибудь элементарное. Bonjour. Merci. То, что известно любому дилетанту.
- Ну, хорошо, - Аня задумалась на пару секунд. - Je ne mange pas six jours*.
Тут лицо девушки озадачено вытянулось.
- И что ты при этом чувствуешь? - Володя заинтересованно ожидал ответа.
- Чувствую? Скажи лучше, не чувствую. Я не чувствую разницы.
Аня ещё несколько раз попробовала произнести то же предложение, потом сказала его по-русски.
- Так какой разницы ты не чувствуешь? - допытывался Володя.
- Между языками, - по-прежнему озадачено ответила девушка. - Мне кажется, что я говорю на русском. И, кстати, фразу эту очень уместно поставить в прошедшее время, а то звучит странновато.
- Отлично! Моё предположение подтвердилось. Со мной происходит то же самое. Вот что творят переводчики романов! Все вокруг нас убеждены, что говорят на родном языке и очень удивятся, если сообщить им об обратном. При этом стоит сказать им что-то действительно по-французски, они не замечают отличия. Я уже попробовал на камердинере. Он глазом не моргнул и ответил мне на вполне понятном языке. Можешь тоже поэкспериментировать.
- Черт, а это правда преинтересно! Языковые коды подобраны без нас. Мир, сотворенный Дюма... плюс поправка на переводчиков... Не придавала особого значения прежде. Понимаем друг друга, ну и ладно.
- Может языки как-то автоматически конвертируются из одного формата в другой?
- Ой, только не грузи мне мозг умными терминами.
- Лучше лексикон расширяй, пригодится.
- Так я не то, чтобы против, просто мой процессор сейчас занят маленько другим.
- Чем же?
- Арамису надоели общие экскурсы и захотелось чего-то практично-прикладного. Мне бы сейчас доступ к тем папкам, которые у меня похоронены на севшем смартфоне. Вот и толку теперь от этих гаджетов!
- Да, штука совершенно бесполезная, ею даже гвоздь забить не получится.
- Полностью согласна. Я пробовала сушеной плотвой... Не смотри на меня так, это было чисто по приколу и в упоротой компании. Ну, в общем, плотву хотя бы за хвост держать удобно. Мда... Жаль, очень жаль...
- Тебе очень нужно содержимое смартфона? - спросил Володя.
- Мне почти без разницы, а вот шевалье просто до дрожи.
- Ну, так сделай ему приятное. Пусть это будет нашей ему признательностью за то, что он возится с нами ненормальными и до сих пор не плюнул на это гиблое дело.
Володя снял с шеи маленький ключик и протянул Ане.
- Открой верхний ящик стола, там есть аккумулятор для подзарядки.
- Аккумулятор?! Так какого рожна ты его спрятал? Это ведь сколько фотографий ещё можно было сделать!
- Потому и спрятал, что ты бы его мгновенно посадила. Предпочитаю такие вещи оставлять на особый случай.
Аня подбежала к столу, открыла ящик, порылась в нём и достала аккумулятор и свой смартфон.
- Я скоро начну боготворить твою запасливость!
- Не сотвори себе кумира, - глубокомысленно изрек Володя.
Аня повертела аккумулятор, нашла разъём и подсоединила зарядку. Через несколько секунд раздалось мелодичное пиликанье, оповещавшее о пробуждении смартфона.
- Ура, работает! Володенька, ты гений!
Девушка едва не кинулась обниматься, но вовремя опомнилась.
- Прости, я совсем забыла.
- Ага! Сейчас покалечила бы меня обнимашками.
- Значит сиди тут недообнятый, - засмеялась Аня.
Она уже собиралась выбежать из комнаты, но вдруг вернулась с лукавым блеском в глазах:
- Хотя поцелуй прекрасной дамы ты определенно заслужил.
...Покинув комнату и на ходу поправляя немного растрепанную Володиной рукой прическу и помятые кружева, Аня столкнулась у лестницы с Арамисом, который куда-то торопился.
- Я знаю, где найти литературу, в которой есть то, что вам нужно, - многообещающе шепнула девушка, сбегая по ступеням одновременно с ним. - Подождите ещё немного и узреете чудеса.
- Готов ко всему, что угодно, - отозвался на ходу епископ, - главное - результат.
Аня разместилась в пустой гостинной, достала смартфон и принялась рыскать по огромному числу папок, которыми была до отказа забита вся память. Девушка была уверена, что в случае чего всегда сможет быстро укрыть широкой юбкой чудо техники.
Папок, надо сказать, было не только бесконечное множество, но и подписаны они были весьма туманно, например: "Моя кунсткамера", "Великая фигня", "Академическое занудство", "Источник Гиппокрены". Или куда более прозаичные: "Новая папка 25", "Новая папка 26", "Новая папка 30". Каждая из них в свою очередь могла хранить целую матрешку из папок с не менее загадочными подписями. Девушка тщетно пыталась вспомнить, в какой что сохраняла. А поскольку бесполезно искать систему там, где её нет в помине, оставалось действовать методом проб и ошибок.
Когда это монотонное занятие стало Ане надоедать, в голову полезли различные совершенно левые мысли, в том числе о любви и еде. Подумав, что по поводу обеда Володя тоже обязательно захочет передать свои указания, девушка решила перехватить инициативу как можно раньше, пока юноша даже задуматься об этом не успел. В этот раз решает она! И пусть её поглотит море файлов, если не будет приготовлено нечто, способное стать для Володи приятным сюрпризом!
Аня механическим жестом кинула смартфон на кресло, подхватила юбки и убежала на кухню.
...Арамис, встретившийся девушке на лестнице, спешил по одной простой причине: в окно он узнал всадника, который въезжал во двор особнячка, и пожелал встретить гостя у порога.
- Здравствуйте, милый Рауль! Как вы добрались?
- Вполне благополучно, господин д'Эрбле, - ответил де Бражелон, сердечно пожимая руку Арамису.
- Я боялся, что вы приедете только к вечеру.
- Что-нибудь случилось?
- Случилось, мой дорогой виконт. Произошло нечто, вносящие коррективы в наш первоначальный план. Владимир вчера на рассвете дрался на дуэли и получил ранение.
Лицо Рауля выразило крайнее изумление.
Когда Арамис поведал об этом инциденте и своём противоречивом отношении к нему, виконт сдержанно вздохнул и покачал головой, правда глаза его заблестели, что выдавало потаенную радость учителя за успехи ученика.
- Мне хотелось бы поскорее увидеть Владимира. Я могу к нему зайти?
- Да, разумеется. Идемте вместе, Рауль. Нам как раз необходимо посовещаться.
Они вдвоём поднялись комнату к Володе. Герой минувшего дня был удивлён и обрадован, увидев Бражелона. По запыленным сапогам виконта он понял, что тот ещё не переоделся с дороги, и такое внимания к собственной скромной персоне не могло не быть приятным, хотя немного смущало. Володя совершенно не знал, что делать с резко возросшей популярностью.
Молодые люди обменялись теплыми приветствиями.
- От всего сердца хочу заверить вас в своей благодарности, господин де Бражелон. Ваши уроки не прошли даром и дали свои плоды. Может быть вам уже рассказали?
- Да, сударь, я уже знаю. Мне очень приятно, что мои уроки послужили такому достойному делу, как защита чести, - поклонился Рауль, - тем более, что честь женщины священна вдвойне. Я уверен, мы придумаем, как разрешить возникшую из-за вашего ранения проблему.
По тону виконта было заметно, что гость из неведомого мира, и без того вызывавший симпатию, поднялся в его глазах сразу на несколько ступенек.
Володя протянул Раулю руку, и тот крепко её пожал.
После обмена любезностями трое мужчин перешли к обсуждению вопроса, от решения которого зависели их дальнейшие действия.
- Вариантов у нас не много, - заметил Рауль. - Первый и наиболее безболезненный - подождать следующего полнолуния. Второй - попробовать успеть встретиться в это.
- Меня волнует одно обстоятельство... - проговорил Володя. - Скажите, господин д'Эрбле, когда вы вернулись в свой мир, какой был день?
- Всё ещё продолжалась та самая ночь, в которую мы попали в грозу. Если время и прошло, то не более нескольких часов.
- Да уж, хорошо было бы вернуться в ту же ночь. Мне тяжело думать, какого будет нашим родителям, если они не получат от нас вестей несколько недель.
- Это веский повод поторопиться, - понимающе кивнул Рауль, - Но разрешите обратить ваше внимание ещё на одно обстоятельство. В последние дни установилась неплохая погода, и шансов увидеть полную луну необычайно много. Ясное небо на излете осени - явление не самое частое, а какой будет погода, когда настанет зима и пойдут снега, сказать невозможно. В этом случае ваше возвращение рискует отодвинуться на неопределенный срок.
- Поддерживаю вашу мысль, - согласился Володя. - Тянуть мне не хочется.
- А что говорит лекарь? Путешествие не опасно?
- Я постарался уже наедине вытянуть побольше из господина Ферье, - ответил Арамис. - Он не считает путешествие в карете опасным для жизни, он лишь полагает, что оно может сказаться на самочувствии и замедлить скорость исцеления. Господин Владимир, если вы чувствуете себя в силах выдержать дорогу, то имейте ввиду, что запрет вашего лекаря не приравнивается к табу. Что вы сами думаете о своём здоровье?
- Я думаю, что в настоящий момент мне трудновато было бы отправиться в путь, я всё ещё чувствую слабость, но через день - два... Встать я вполне могу и сейчас.
И Володя сделал движение, словно собирался подтвердить свои слова действием.
- Не стоит, - Арамис предостерегающе поднял руку. - Дайте ране хоть немного затянуться. Преждевременные проверки себя на мужество не пойдут вам на пользу. Так какое решение мы принимаем? Встреча?
- Да, - решительно ответил Володя. - Если мы задержимся здесь больше, чем на два дня, то точно опоздаем. Даже если на два - всё равно много, учитывая распутицу.
- О, не всё так безнадёжно! - заверил Рауль. - Дороги успели подсохнуть после затяжных дождей, в чём я сегодня имел возможность убедиться лично. Мы сможем сэкономить благодаря этому некоторое время. Однако, вы правы, два дня - крайняя отсрочка.
- Для сокращения времени, - добавил Арамис, - можно попросить мадемуазель Светлану выехать вам навстречу. Предварительно мы как следует согласуем маршруты, чтобы исключить возможность разминки в пути.
- Но не может же девушка в одиночку путешествовать по Франции, - заметил Володя.
- Разумеется она отправится не одна, - ответил Рауль, - а с его высочеством или любым другим надёжным человеком, способным её защитить.
- А таких надежных людей много?
- Имеем же мы возможность почтовой связи.
- Кстати, да. Я всё хочу спросить, как вы её устроили? Ведь вам следовало бы позаботиться о секретности.
- Всё довольно просто, хотя о сохранении тайны мы конечно же подумали, - ответил Арамис. - Мы обеспечили почтовое сообщение при помощи двух пуатевинцев, которые согласились за определенную плату работать связными. Они передают запечатанное послание моему человеку в Париже или другому моему человеку в Блуа, которые в свою очередь могут вручить его только трём лицам: мне, виконту де Бражелону и графу де Ла Фер. Таким образом получается, что пуатевинцы не знакомы с настоящим адресатом, а получатели - с настоящим адресантом, причём при необходимости цепочку можно удлинить. В обратную сторону механизм работает точно также.
- Хитро устроено.
- Виконт, вы могли бы заняться маршрутом? Лучше вас никто не знает дорог в Пуату.
- С удовольствием! Я постараюсь подыскать самый быстрый путь.
- Ах да! Ещё кое-что. Не плохо было бы определить точное время восхода луны. Кто знает, не пойдёт ли дело на часы?
- Да, я тоже подумал об этом, господин д'Эрбле, поэтому в Бражелоне заглянул в лунные календари и проверил не только дату полнолуния, но и установил время восхода луны. Не беспокойтесь, у нас есть временной ориентир с точностью до часа.
- Мои аплодисменты, господин де Бражелон, - восхищенно улыбнулся Володя и действительно осторожно похлопал так, чтобы не тревожить рану.
Рауль слегка покраснел.
- Бесценная предусмотрительность, дорогой виконт, - ласково улыбнулся Арамис. - Без сомнения, из вас получился превосходный офицер. Что ж, не будем терять времени, раз оно имеет такое значение.
Епископ с позволения Володи сел писать письмо. Карта Франции для Рауля нашлась тут же, в одном из ящиков письменного стола.
- У вас всегда всё по полочкам? - с улыбкой спросил Рауль. - Готов поспорить, что из вас тоже получился бы предусмотрительный и пекущийся о солдатах офицер.
- Скорее просто интендант армии, - усмехнулся Володя. - Я не самый воинственный человек.
- Это заметно, - подал голос Арамис, не поднимая головы.
Когда он дописал письмо и представил его на суд молодых людей, слуга доложил о том, что приехал барон дю Валлон и ожидает в гостиной. Прелат с живостью поднялся и, оставив Рауля работать с картой, откланялся и вышел из комнаты.
Портос везде чувствовал себя, как дома. Да и почему бы не чувствовать себя, как дома, в гостях у приятелей? Не став дожидаться пока слуга сбегает доложить о нём, Портос по-свойски прошел в гостиную. Он уже собрался было разместиться там со всем комфортом, как внимание его привлёкли два непонятных тёмных предмета, лежащие в кресле. Портос подошёл ближе, взял в руки странные соединенные чёрным шнурком прямоугольные вещицы и стал с любопытством их рассматривать. Ничего подобного барон в своей жизни не встречал и, усиленно моргая, гадал теперь о назначении этих предметов. Он нажал на плоскую кнопку у края меньшего из прямоугольников, предположив, что может быть тогда вещица откроется, как шкатулка, но находка вместо этого неожиданно засветился.
- Ооо! - не удержавшись, протянул Портос вслух. - Оказывается эта штука ещё и светится!
Позади себя он услышал знакомые легкие шаги.
- Что тут у вас, Портос? - заинтересованно спросил мягкий приветливый голос.
Барон обернулся.
- Добрый день, милый Арамис! Вы не подскажете мне, что это такое? - он продемонстрировал другу свою находку.
Глаза Арамиса тут же округлились.
- Это?.. Ах! Лучше отдайте их поскорее мне, пока вы что-нибудь не повредили.
- Но что это?
- Это... - Арамис отобрал у Портоса иноземные артефакты. - Это такие устройства.
Что-то похожее Арамис уже видел у своих знакомых из другого мира, особенно наподобие того плоского предмета, который был поменьше. С помощью подобных аппаратов молодые люди разговаривали на расстояние, проигрывали музыку, узнавали, когда собирается дождь, но как они их называли, епископ не помнил.
- А для чего нужны эти устройства?
- У них много возможностей.
Тут Арамис сам случайно нажал что-то, и у меньшего из устройств снова загорелся экран. Прелат от неожиданности вздрогнул и едва не разжал пальцы, но тут же овладел собой и усмехнулся своему краткому испугу.
- Что за чудеса! - восхитился дю Валлон.
- Милый Портос, я лучше позднее вам всё объясню, - торопливо сказал Арамис, напустив на себя крайне озабоченный вид. - Это длинный разговор, а сейчас у меня неотложные дела.
- Вы уходите вместе с этой штукой? - Портос, как завороженный, продолжал смотреть на потухший прямоугольник, так его поразивший.
- Да, Портос, эта штука, как вы изволили выразится, скорей всего понадобится. Встретимся за обедом, милый друг. Ведь вы задержитесь отобедать, не правда ли? Простите, что я не могу уделить вам сейчас больше времени, - виновато добавил епископ.
- Что вы! Ступайте, мой дорогой, раз вам нужно. Вы такой учёный!
Арамис тонко улыбнулся и аккуратно спрятал находку в карман.
- А вы зайдите потолковать к господину де Сегри.
- С удовольствием! Признаться, я и приехал в первую очередь к нему. Нехорошо было бы с моей стороны не поинтересоваться здоровьем этого славного юноши, ведь я выступал его секундантом.
- Шевалье будет очень рад, что вы его не забываете. Ему уже лучше, но он скучает в одиночестве. Сейчас у него Рауль, который, правда, тоже занят одним важным делом, но, я думаю, когда виконт с ним справится, он тоже захочет к вам присоединиться.
- Рауль!? - прогрохотал Портос. - Да что же вы об этом молчали, Арамис? Наш Рауль в Париже! Конечно же я иду к ним!
Барон широким шагом направился к выходу из гостиной, но у двери всё же задержался.
- Арамис, а в какую цену обходятся вещицы вроде этих? Вы хорошо знаете, что я собрал у себя в Пьерфоне множество разных редкостей и бываю не прочь пополнить свою коллекцию при случае. Как вы думаете, в неё можно было бы добавить подобные устройства? Я не отказался бы иметь их у себя.
- Должен вас разочаровать, но, боюсь, вы не сможете отыскать что-либо подобное, даже если очень захотите.
- А те, что у вас в кармане?
- Они не принадлежат мне, а хозяева, я уверен, не захотят их продать.
- Да? Очень жаль, очень жаль!
Портос шумно вздохнул и пошёл к Володе и Раулю. Арамис же отправился на поиски Ани с намерением сказать ей пару ласковых. Кухарка направила прелата в покои девушки, куда та убежала за чем-то важным.
Аня суетливо перебирала листочки в ящичках кабинета, рядом на стуле валялся раскрытым её неразлучный блокнот, в котором исписана была уже даже обложка.
- Сударыня, вы ничего не забыли? - с порога строго спросил Арамис.
Пальчики, перебиравшие листки и обрывки листков, замерли. Аня подняла глаза, похлопала ресницами и попыталась по лицу епископа угадать, что она опять успела натворить.
- Вот это что такое? - так и не дождавшись от неё ответа, спросил Арамис, вынимая найденные в гостиной загадочные устройства и кладя их на стол.
- Смартфон и аккумулятор к нему, - девушка сконфуженно втянула голову в плечи, начиная понимать. - Я их оставила в кресле, да?
- Хорошо, что когда на них наткнулся Портос, я был в двух шагах. Не менее замечательно, что их не успел поизучать никто из прислуги.
- Я рылась в скаченных файлах после того, как Володька помог мне оживить смартфон, а потом мне пришла в голову одна мысль, и я побежала на кухню. Мне понадобился рецепт, которого я не нашла в блокноте и... Да, признаю, с моей стороны было очень глупо и неосмотрительно разбрасывать такие вещи.
- Такие вещи нужно запирать, чтобы они не попали в чужие руки, - холодно сказал Арамис, - и я не понимаю, почему должен напоминать вам об элементарных мерах предосторожности.
- Володя так и хранит всё это. Это я по дурости...
- Перейдём к делу. Вы собирались найти некую литературу.
- Да, конечно. Это как раз где-то на смартфоне.
- Я догадался.
Аня села к столу, скинула зарядку себе на колени и снова принялась рыться в папках. Арамис попросил у неё ключ, на всякий случай запер дверь, после чего вернулся и сел поблизости. Аня бормотала какие-то странные слова, которые ровным счетом ничего не говорили епископу, то и дело ругалась на что-то. Файлы, word, pdf, карта памяти... Какая-то кабалистика!
Арамис, почти ничего не понимавший в бормотании Ани, терпеливо ждал вразумительных ответов на доходчивом языке, стараясь не задерживать на ней взгляд слишком долго, чтобы у девушки не возникло чувства, будто он стоит у неё над душой.
- Эврика! - неожиданно воскликнула Аня, - Я нашла ту драгоценную папку! Вот оно! Здесь совершенно замечательная подборка! Я в своё время на тему вашей эпохи основательно прошерстила интернет. Файлы, к счастью, подписаны. Уверена, вы оттянетесь. Я, например, так всего и не прочитала. Ищите, что нужно.
Девушка положила смартфон перед Арамисом на стол и демонстративно пролистала пальцем текст.
- Вот так пальцем и проматывайте, - сказала она. - Когда экран будет притухать, касайтесь его. Изображение можно увеличить вот так, двумя пальцами. Ломать глаза совершенно ни к чему.
- Понятно.
Арамис осторожно, словно с опаской, попробовал подвигать пальцем текст вверх-вниз, потом приблизил его, уменьшил и неожиданно рассмеялся беззвучным смехом.
- Что вас насмешило?
- Это поразительно! Внезапно почувствовал себя ребёнком, заполучившим интересную игрушку.
Аня тоже засмеялась:
- Только не спрашивайте меня, как это работает. Я сама толком не разбираюсь.
Она встала и повела плечами, чтобы размяться.
- Пойдёмте ко мне, - сказал Арамис. - Ваша помощь мне понадобится: для вас это быт, но никак не для меня. К тому же ваши комментарии, сударыня, придутся очень кстати.
- Хорошо. Идёмте.
Аня заметила на консоли возле вазы небольшой томик стихов и прихватила его по дороге. Надо же чем-то развлечь себя, пока прелат будет занят чтением.
Они перебрались к Арамису в кабинет и снова заперли за собой дверь, чтобы избежать неожиданных вторжений. Епископ устроился за столом, девушка подсела с противоположной стороны, подсказала, как включается экран, назвала пароль.
Арамис пробегал текст по диагонали, стараясь не отвлекаться на то, что, может быть, было и интересно, но не имело отношения к делу. На некоторых местах он задерживался, вчитывался, но ничего не выписывал, доверяя памяти, но не бумаге.
- Здесь я всё пролистал, мадемуазель. Что теперь нужно сделать?
- Стрелочка внизу справа. Вернетесь к списку документов.
- Эта?
Аня привстала и показала пальцем:
- Да, вот эта. Она означает шажок назад.
Арамис коснулся стрелочки и его брови взлетели вверх.
- Однако...
- А теперь выбирайте, что вам нужно.
- Меня интересует Деволюционная война.
Аня взглянул на экран и дотронулась до иконки нужного документа.
- Попробуйте посмотреть здесь.
Забавно было наблюдать, как Арамис копается в смартфоне. Было в этом что-то анекдотично-противоестественное. Девушка спрятала некстати появившуюся улыбку за томиком стихов.
Арамис часто поднимал голову и обращался к Ане с каким-нибудь вопросом: иногда было легче просто услышать суть, чем проглядывать несколько глав. Девушка старалась отвечать коротко и ёмко, но когда требовалось высказать критическое мнение или что-нибудь сопоставить, охотно рассуждала вслух.
За этим занятием они провели почти весь день и вышли только к обеду, после которого снова вернулись к своей работе.
Чем дальше, тем больше разрозненные, отрывочные сведения обретали для Арамиса связь друг другом, из отдельных ниточек сплеталось полотно, всё четче проступали личности и их поступки, которым противоположные порой оценки разных авторов только придавали объём.
Наконец, Арамис отложил смартфон и откинулся на спинку кресла. Прелату было необходимо уложить в голове всё то, что он только что узнал. Подумать только! Ведь это лишь малая часть всего того, что доступно гостям из другого мира. В душе Арамиса смешивались разогретая любопытством жадность и странный трепет перед чем-то непонятным, чужим, огромным, похожий на тот благоговейный восторг, который охватывал его когда-то в далекой юности во время участия в священнодействии.
Аня в очередной раз оторвалась от томика стихов, едва ли не шестую часть которого уже успела выучить наизусть. Епископ рассеянно смотрел в пространство и поглаживал подлокотник кончиками пальцев.
- Вы задумались?
- На подобное я даже не рассчитывал. Это просто информационная бездна! Я очень многого не знаю о вашем мире, но возможности ваших современников меня поражают!
- Не завидуйте. Я вас уверяю, - едко усмехнулась Аня, - что мои современники смотрят в интернете не исторические труды, а картинки с милыми котиками и бесконечно пишут друг другу коротенькие безграмотные сообщения, бледную тень образчиков эпистолярного жанра.
- Пусть даже так... Однако это доказывает, что к интернету вы очень привязаны. Я помню, Владимир при нашем первом знакомстве сумел мне разъяснить кое-что о нём. А что если вся эта система сломается? Ведь может она сломаться?
- Наверное, может, - не слишком уверено ответила Аня. - Теоретически. Столько всего полезного перестанет функционировать! С другой стороны... двигаться полезно.
- А ведь маловероятно, что никому не пришло в голову использовать такую огромную общемировую систему, как средство манипуляции, дезинформирования, поиска сведений о нужных людях, разведки, государственной и антигосударственной пропаганды.
- Вы на редкость точно ухватили суть, - Аня сощурила один глаз. - Так и есть. И я уверена, что если бы вы родились в наше время, то тоже прекрасно разбирались бы во всем этом.
- Возможно.
- А я даже не сомневаюсь! Тот, кто имеет доступ к информации и может ею оперировать по своему усмотрению, владеет миром. Исключительно полезный ресурс! Ведь и правда, и ложь имеют свою цену, когда востребованы. Посмотреть хотя бы на здешних памфлетистов и газетчиков!
Арамис улыбался.
- Ваших предшественников, сударыня, не так ли? Насколько мне помнится, вы имеете к газетчикам некоторое отношение.
- Самое непосредственное, только с поправкой на век. Однако я стараюсь помнить о профессиональной этике.
- Я не сомневаюсь.
- Кстати, я кажется, слила вам сегодня сведений больше, чем десяток секретных агентов, - небрежно заметила Аня.
- Вы оказали мне огромнейшую услугу. И вы, и Владимир. Я не люблю оставаться в долгу, а вы в праве просить большего. Как я могу с вами расплатиться? Назовите цену сами.
Аня задумалась на пару секунд, потом улыбнулась самой очаровательной улыбкой.
- Откровенностью, господин д'Эрбле. Откровенностью. По старому тарифу. Не деньгами же, - девушка фыркнула, выражая своё отношение к презренному металлу. И это после разговора о ценности информации! - Я всё никак не могу нормально помучить вас расспросами.
- А вы само коварство, мадемуазель. - Арамис положил подбородок на переплетенные пальцы и устремил на девушку острый насмешливый взгляд. - Не хотите подумать ещё, посоветоваться с Владимиром? - вкрадчиво спросил он.
- Не-а! Да простит меня Володя, но упускать такой шанс и не поймать вас на слове... - девушка мечтательно прикрыла глаза. - Мне хочется думать, что Володя уступил бы такой пустячок даме сердца.
- Что ж... Неординарные услуги требуют неординарной оплаты. Вы правы. Можете мучить меня вашими вопросами завтра хоть всё утро. Сейчас нам обоим стоит проветрить голову. Однако я предупреждаю вас, что оставляю за собой право уходить от тех вопросов, которые совсем не придутся мне по вкусу.
- Иезуитская формулировка. Почем мне знать, сколь многое вам придется не по вкусу?
- А почём мне знать, на какие вопросы хватит вашего богатого воображения?
- Надеюсь, вы не сомневаетесь, что у меня достанет такта не интересоваться числом ваших любовниц или общей медицинской картиной, а ещё количеством зубов и причиной исчезновения некоторых из них?
- Ну, знаете ли, сударыня! Это слишком!
- Вот и я о том же.
Арамис вздохнул.
- Вы бываете совершенно невыносимы!
- Чего же вы меня терпите?
- Вы невыносимы, но полезны, - с бесстрастной циничностью произнёс Арамис, сделал паузу и, хитро улыбнувшись, добавил с театральным недоумением, словно не понимал сам себя, - и к тому же невероятно милы. Страшно признаться, но я, кажется, в самом деле не отказался бы иметь такую племянницу. А сейчас исчезните с глаз моих! Всё завтра!
Аня рассмеялась:
- Нет проблем, - и, сделав глубокий реверанс, скрылась за дверью.


* Je ne mange pas six jours. - Я не ел шесть дней. Фраза из романа "Двенадцать стульев". Правильнее перевести как: "Я не ем шесть дней".

 Отправлено: 26.01.19 15:47. Заголовок: Четверка и чудеса те..

Четверка и чудеса техники: это же неисчерпаемая тема, да и отличный повод подчеркнуть характер каждого.

 Отправлено: 04.03.19 21:40. Заголовок: Дорогая Орхидея, спа..

Дорогая Орхидея, спасибо большое за столь чудесный фик! Я наконец, собралась, нашла время, настроение и чашку кофе, чтобы прочесть целиком.
Очень трогательное объяснение между молодыми людьми. Так просто и нежно. Именно так, как бывает в жизни.
Жду продолжения.

 Отправлено: 05.03.19 21:55. Заголовок: Камила де Буа-Тресси..

Камила де Буа-Тресси, под настроение да под чашку кофе - благое дело.) Мне ужасно приятно, правда!

 Отправлено: 02.07.19 19:52. Заголовок: Глава 39 Аня была бо..

Глава 39
Аня была более чем довольна открывшейся ей возможностью. Полночи девушка обдумывала, что будет спрашивать и как поведет беседу. Профессиональные навыки часто пригождались начинающей журналистке по жизни и сейчас тоже были, как никогда, кстати. Последнее время она вспоминала о них даже слишком часто.
Начать Аня решила с вопросов безобидных, но таких, ответы на которые можно было получить только здесь, от самых героев. Например, про любимые цвета, запахи, книги, музыку, время года. Милый трёп о пустяках, предельно невинный. Ведь должен же Арамис знать о предпочтениях трёх своих былых товарищей, а также кого-нибудь ещё из менее близких знакомых. Аня разделяла мнение де Сента-Экзюпери о том, что именно такие мелочи, лишенные "взрослой" прагматической окраски, способны нарисовать подлинный портрет человека. А дальше по нарастающей. Детские впечатления, семья, образование, путешествия, прочие факты биографий, и да, да, содержание медкнижки. И лишь под конец Аня намеревалась перейти к самой щекотливой теме - теме любовных и политических интриг. При ином порядке вопросов епископ Ваннский может слишком рано закрыться, и беседа утратит доверительность. Если же это произойдёт только в конце - не страшно.
Аня специально подбирала нестандартные оригинальные формулировки, чтобы где-то зайти с неожиданного ракурса, где-то смягчить остроту, где-то, напротив, придать провокационность. Во время минувшего утреннего разговора Арамис ощутимо ударил по её самоуверенности, но всё же девушке казалась увлекательной и полезной игра с заведомо более сильным противником, который иногда ей поддавался. Аня была не против поупражняться в искусстве словесных атак. Она была способна учиться, даже если целенаправленно её никто ничему не учил.
А ещё Аня была очень благодарна Володе за успокоение совести. На правах возлюбленной она, конечно, могла потребовать даже звездочку с небес, и дамский каприз сошёл бы ей с рук, но между друзьями капризы как-то обычно не приняты. Сперва девушка пошла по первому пути, но привычка к определенной модели отношений с определенным человеком взяла верх и заставила свернуть на второй.
- Ты действительно считаешь такой обмен равноценным? - с лёгким удивлением и искренним интересом спросил Володя, когда Аня жизнерадостно поделилась с ним своей новостью. - Выгода, которую уже получил господин д'Эрбле несравнимо больше.
- Для меня равноценный! Я может быть полжизни мечтала о чём-то подобном! - воскликнула Аня, но тут же заподозрила подтекст. - Или... Может быть ты считаешь, что мне нужно было сперва поговорить с тобой? Ты не обиделся, что я этого не сделала? Я слишком люблю, не особо раздумывая, сразу хватать всё вкусное, а ведь ты не меньше меня заслужил вознаграждение.
- Да полно тебе! Я вообще ни при чём. Зарядку найти не подвиг. В конце концов, если твоя душенька довольна, мне вполне хватит твоих счастливых глаз.
- Вовка, это плохой подход! И не прибедняйся, ты не прав. Как раз из мелочей и складывается успех любого дела. И безопасность, и бытовой комфорт тоже. Если у тебя есть пожелания, я легко могу передать золотой рыбке, что моя старуха бунтует и хочет поменять условия. Поскольку формулировка была в духе: "Проси всё, что пожелаешь," - это вполне реально.
- Да мне просить как-то особо нечего. Владыкой морским я быть не хочу: мне на суше неплохо, а всё, что в пределах реального, я и сам как-нибудь разрулю. Я честно не знаю, чего мог бы пожелать.
- Не может быть!
- Ну, разве что домой попроситься. Но ловля лунного лучика и так входит в наши планы. Именно поэтому мне интересно, чем руководствовалась ты и из чего исходила, выдвигая свои условия. Про равноценность обмена я спросил как раз по этой причине.
Аня не знала, что добавить, просто пожала Володе руку.
...Аня и Арамис надолго скрылись в кабинете епископа, велев себя не беспокоить.
- Не известно ли вам, сударь, чем они снова заняты? - недоуменно спросил Рауль Володю. - Вчера они не показывались почти весь день.
- Полагаю, они поменялись ролями, и сегодня Анна пытает господина д'Эрбле каленым железом, - пожал плечами Володя.
- То есть?
- Он согласился дать Ане интервью. Ну, в смысле, ответить на её вопросы.
- А...
- Только, мне кажется, его преосвященство быстро пожалеет, что уступил.
Рауль многозначительно улыбнулся:
- Думаю, я понимаю, о чём вы.
- Не сомневаюсь, - хмыкнул Володя. - Кстати, будьте осторожны, к вам применять каленое железо менее интересно, вы не настолько скрытны, а вот попытаться женить - в самый раз.
Рауль с сомнением вскинул бровь.
- Вы говорите серьёзно?
- Совершенно серьёзно. Можете мне не верить, но, если что, я вас предупредил. Из мужской солидарности.
...Беседа с Арамисом прошла почти так, как хотелось Ане. К обеду они вышли вдвоём вполне довольные друг другом. Условие договора было добросовестно соблюдено с обеих сторон.
Епископ ожидаемо рассказал о том, о чём мог рассказать, и умолчал о том, о чём говорить не хотел или не имел права, несмотря на все изощрения собеседницы. Как бы не считал Володя, но для Арамиса назначенная Аней цена была достаточно высокой. Прелат всю жизнь был убежден: чем меньше окружающие знают о нём и его слабостях, тем менее он уязвим, и с некоторых пор эта привычка стала его щитом в политических схватках. Позволить теперь подобное посягательство было морально трудно и даже рискованно, всё равно, что дать против себя оружие.
Арамиса совершенно не обрадовала бы новость, что Аня втихаря принесла с собой смартфон, который за ночь ещё не успел полностью разрядиться, и незаметно включила диктофон. Девушка об этом и не распространялась. Сделала и сделала. Будто с его преосвященства убудет! Не обделять же Свету с Володей.
Спустившись вниз, Аня с Арамисом застали Рауля и Володю в гостиной. Володе чертовски надоело проводить всё своё время в постели, и он перебрался туда с помощью виконта и своего слуги. Двое юношей обсуждали прицельность стрельбы из разного огнестрельного оружия от пищали до автомата и даже вошли в азарт. Пришлось их прервать, как не жаль было это делать.
А после обеда произошло ещё одно событие: приехал д'Артаньян.
Увидев лицо мушкетёра, Аня почувствовала, что их с Володей парижская эпопея отнюдь не окончилась, и сейчас обнаружатся новые проблемы.
- Что-то случилось, господин капитан? Вы, главное, не тяните!
- Вынужден подтвердить ваши опасения, сударыня. У меня в самом деле дурные вести.
- В чём дело, д'Артаньян? - спросил Арамис.
Гасконец окинул взглядом собравшихся, чуть дольше задержал взор на Володе и ответил:
- Дело в том, что в "Сосновой шишке" прекрасно запомнили дворянина, который у всех на виду бросил вызов на дуэль. Господин де Сегри, я хочу поставить вас в известность, что в настоящее время ведутся активные поиски этого дерзкого дуэлянта, его противника и их секундантов. Вас непременно арестуют, если вы останетесь в Париже. Это поручено не мне, слава богу, и я могу с чистой совестью предупредить вас об опасности.
- Ну, и дел мы наворотили... - пробормотала Аня.
- А откуда, господин д'Артаньян, вы узнали, кто это был? - спросил Володя.
- От своих сослуживцев и гвардейцев короля, которым как раз и было дано приказание вас арестовать. Свидетели из "Сосновой шишки" запомнили ваше имя и вашу внешность, которые показались мне чертовски знакомыми, а заодно имя и внешность вашего противника, которые мне тоже кое-что говорят.
- Я опасался чего-то подобного, - вздохнул Рауль.
- Ваш адрес я, разумеется, никому не выдал, - продолжал д'Артаньян, - успев узнать вас как достойного человека и подозревая, что дуэль, возможно, затрагивает моих друзей, но место вашего жительства, к сожалению, скоро узнают и без моей помощи, если ещё не узнали.
- А что там полагается за дуэли? - флегматично спросил Володя. - Смертная казнь?
Угадать за его словами браваду сумел бы не всякий.
- Через отсечение головы, - хладнокровно подтвердил мушкетёр.
- Что же делать? - испугалась Аня.
- Сколько у молодых людей есть времени, чтобы уехать? - спросил Арамис.
- Полагаю, не более, чем до завтра. Но в любом случае, чем скорее, тем лучше.
- Благодарю вас, господин д'Артаньян, - сказал Володя. - Это очень великодушно с вашей стороны. Только я несколько волнуюсь за господина дю Валлона. Он выступал моим секундантом. Не думаю, что его имя кто-нибудь мог услышать, но такую представительную фигуру трудно не запомнить.
- Хорошо, что вы сказали об этом, сударь. Я заеду к господину дю Валлону по дороге в Лувр, можете не тревожится.
- А вы, господин д'Артаньян, теперь вы свободны? - спросил Рауль.
- Увы, пока ещё нет, - вздохнул капитан.
- Поручение короля? - спросил Арамис.
- Да.
- Полагаю, в Париже на это счёт уже ни для кого нет тайны. Вам поручено доставить господина Фуке в крепость Пеньероль, не так ли?
- Вы, как всегда, догадливы. Именно такое поручение даёт мне король.
- Мне кажется, это должно сильно расстраивать вас, - промолвил Рауль.
- Смотря с какой стороны.
- Что вы имеете ввиду?
- Например, я очень рад, что после выполнения этого задания, мне больше не придется никого охранять денно и нощно.
- Это верно.
- Достопочтенный господин Безмо тоже без сомнения должен вздохнуть свободнее. Кажется, я и мои мушкетёры сильно ему досаждали.
Арамис слегка улыбнулся. Жалобы коменданта Бастилии он слышал своими ушами.
- Скоро господин Безмо сможет отдохнуть от вашей роты, а вы - от атмосферы тюрьмы. Вы слишком свободолюбивы, чтобы быть тюремщиком.
- Я тоже так считаю. Однако этот плут господин Кольбер вознамерился возложить на меня охрану господина Фуке непосредственно в Пеньероле.
- О!
- Вы представляете? Словно мне было мало последних трёх лет!
- Может решил отыграться за последнюю разборку? - предположила Аня.
- Бог его душу знает! Так или иначе я попросил господина Кольбера избавить меня от роли тюремщика и без колебаний заявил, что в этом нет необходимости для службы его величеству. Существует тысяча людей, которые сочтут себя счастливцами от положения, вроде этого. Свидетель тому Безмо! Он так всем доволен, что я сильно сомневаюсь, будто бы он захотел променять свою должность на жезл маршала Франции.
- При его-то доходах! Ещё чего!
- Кто же будет охранять господина Фуке? - спросил Арамис.
- Господин де Сен-Мар.
- Кто это?
- Солдат из числа моих подчиненных, - в глазах д'Артаньяна блеснули озорные искорки. - Я дал ему такую рекомендацию, что сомнений, кого из нас предпочесть, у короля просто не могло возникнуть. А сейчас простите меня, господа, как бы мне не хотелось задержаться в вашем приятном обществе, я вынужден вас покинуть. Мне нужно ещё успеть побывать у его величества.
- Удачной вам дороги, господин д'Артаньян, - пожелал Рауль. - Приезжайте в Бражелон, когда сможете. Отец, также как и я, будет счастлив повидаться с вами.
- Я постараюсь, виконт, очень постараюсь, - пообещал капитан, пожимая Раулю обе руки. - Арамис, вы проводите меня до порога?
- Конечно.
Д'Артаньян более сдержанно попрощался с Володей и Аней и вместе с Арамисом направился в вестибюль. Аня вытянула шею и даже привстала, но тут же, словно на стену, натолкнулась на твёрдые взгляды Володи и Рауля.
- Вы что-то хотите мне сказать, д'Артаньян? - спросил Арамис, когда они остались вдвоём.
- Арамис, скажите на чистоту, вы ничего не задумали?
Епископ пожал плечами:
- Подозрения на мой счёт становятся у вас навязчивым чувством.
- И всё же? Как никак мне дано важное задание.
- Если я и задумал что-то, то не то, что вы подозреваете, мой милый друг, - грустно улыбнулся Арамис. - Кольбер ничуть не ошибся в том, что пока вы находитесь при особе Фуке, не существует лучшего гаранта сохранности осужденного.
- Что ж, я верю вам. Постарайтесь и сами не попадать в неприятности. Вы и наши друзья слишком мне дороги.
Арамис ничего не сказал, только шагнул вперёд и обнял старого друга, который охотно ответил ему тем же.
- Вы позвольте задать вам ещё один вопрос? - спросил д'Артаньян, когда они разжали объятья.
- Задавайте.
- Эта хорошенькая энергичная девица - правда ваша родственница?
Губы Арамиса сперва дрогнули в улыбке, а потом он неожиданно рассмеялся.
- Разве я спросил что-то смешное?
- Просто я всё ждал, когда вы поинтересуетесь. Нет, она больше похожа на вашу родственницу, дорогой д'Артаньян. Когда ей попадается что-то любопытное, она убеждена, что ей нужно этим заняться.
- Полно вам! - гасконец слегка смутился.
- Послушайте, д'Артаньян, если вы правда хотите узнать больше, давайте вернемся к этому разговору по вашему возвращению. Я хочу рассказать вам нечто необычное об этом и немного другом, так как думаю, что именно теперь настало время. Только эта беседа не на пять минут и даже не на полчаса. Я обещаю открыть вам один секрет, а Атос и Рауль смогут засвидетельствовать мои слова.
- Я запомню ваше обещание. Прощайте в таком случае!
- Прощайте! И не забудьте про Портоса.
- Никогда в жизни!
- Будьте господину Фуке утешением в пути.
Они снова обнялись уже на крыльце, после чего д'Артаньян вскочил на коня, а Арамис, проводив друга взглядом до поворота, вернулся в дом.
- Мы посовещались, пока вас не было, и решили уехать сегодня, - объявил Володя. - Правда есть ещё одно обстоятельство...
- Да. Мне перед этим хотелось бы хоть раз увидеть господина Фуке, - добавила Аня. - Кажется, это для меня важно, а сегодня последняя возможность. Я намерена отправится к воротам Сен-Антуан, а лучше в предместье.
- Не могу запрещать вам в это, - сказал Арамис, - однако вам следует помнить, что там соберется большая толпа.
- Да, конечно.
- И, естественно, не задерживайтесь.
- Жалко, что я не могу проводить тебя, - вздохнул Володя.
Аня положила руку ему на плечо:
- Не печалься, старче, напровожаешься.
Володя поджал губы.
- А ведь только вчера был бабушкой с пирожками.
Аня усмехнулась и повернулась к Раулю:
- Господин виконт, могу я попросить вас составить мне компанию? Господину д'Эрбле я больше не смею сегодня надоедать, - с улыбкой пояснила она, - а вот вы от меня ещё не устали.
Рауль не удержался от ответной улыбки.
- К вашим услугам, мадемуазель.
В этот раз Аня согласилась и на поездку верхом, и на дамское седло, но повод всё же решила отдать Раулю. Она совсем не чувствовала себя такой отчаянной, как в день дуэли.
Пока седлали лошадей, Арамис шепнул какое-то распоряжение сыну конюха (мальчишке лет пятнадцати, часто помогавшего отцу), и тот моментально исчез.
...Пригород Сен-Антуан был заполнен народом, там царило невероятное оживление. Огромное количество людей желало стать свидетелем очередного городского события. Они толкались, ругались, стараясь пробиться поближе и занять наиболее удобные наблюдательные места. Аня почувствовала всю выгоду того, что сидит верхом. Они с Раулем легко могли смотреть поверх голов и не придавать большого значения окружающей толкотне.
- Господин де Бражелон, а ведь там видна Бастилия, верно? - Аня склонилась в сторону собеседника, чтобы не перекрикивать шум. - Мы совсем рядом проезжали.
- Верно, сударыня.
- Представьте себе, от неё не останется камня на камне.
- Как так?
- А вот так. В конце восемнадцатого века взбунтовавшийся народ снесёт её под корень, как символ тирании. Никогда бы не подумала, что увижу эту крепость живьём, а не на картинках, такую, какой она была.
Их разговор оборвал долгий гул, пронесшийся по толпе, которая с новой силой заволновалась, забурлила подобно морю. Скоро стала понятна причина этого движения. Карета, в которой везли осужденного, показалась в окружении сотни мушкетеров. Рауль коснулся руки спутницы, чтобы обратить её внимание на эту даже слишком большую процессию. Аня, чтобы лучше видеть, привстала на стременах.
Несмотря на то, что человек в карете был осужден самим королём, в толпе всё чаще стали раздаваться выкрики: "Да здравствует Фуке!", и вот уже нестройные голоса слились в один дружный приветственный крик. Вверх взлетали шапки. Бывшего министра встречали, как триумфатора. У Ани отчего-то пробежали мурашки.
Когда мрачная торжественная процессия почти поравнялась с нашими двумя всадниками, белая рука отодвинула плотную штору, и в окошке кареты показалось худое взволнованное лицо. Аня к собственному удивлению сразу же узнала этого человека. Толпа, равно щедрая на проявление привязанности и ненависти, снова взорвалась криками: "Виват!"
Фуке улыбался. Он буквально смаковал мимолетную сладость своей популярности. Девушка на долю секунду перехватила его взгляд, скользнувший по приветствовавшей его бурлящей толпе. А потом его лицо снова скрылось: чья-то рука аккуратно задернула шторку изнутри. Должно быть, это был д'Артаньян.
Пазл в Аниной голове сложился до конца. Шахматный король, лишь безликое знамя до настоящего момента, наконец-то обрёл человеческий облик. Последний кусочек, самый главный, встал на место, и картина стала живой и завершённой.
Происходящее вокруг девушку уже не интересовало.
- Мы можем ехать, господин де Бражелон? Мы никого не задавим, если начнём выбираться из этого столпотворения?
Минут через двадцать они снова въехали в город и углубились в лабиринт узких и шумных парижских улочек.
- Это было яркое падение, - заметила Аня.
- Как у звезды, упавшей с небес.
- В земную грязь, увы. Как вы к этому всему относитесь? - девушка сделала максимально всеобъемлющий жест рукой.
Рауль пожал плечами:
- Очередная королевская низость.
В его интонации Ане отчетливо послышалось презрение, что, в общем-то, было неудивительно.
На набережной Рауля и Аню поджидал Обри. Это не могло их не насторожить. Уж не случилось ли чего? Стоило слуге заметить молодых людей, как он сразу подъехал к ним.
- Господа, - поклонился Обри, - монсеньор д'Эрбле просит вас поторопиться. - Откладывать отъезд больше нельзя, через полчаса у вашего дома могут появиться солдаты господина де Жевра.
- Солдаты? О Боже!
- Так поедем быстрее! - сказал Рауль. - Мы легко окажемся на месте уже через десять минут.
- Конечно. Поспешим!
Когда трое всадников очутились возле особнячка, оказалось, что во дворе их уже ждут Арамис и Володя, опиравшийся на руку прелата. Карета была запряжена, а багаж собран.
- Вот даже как! - Аня окинула взглядом дворик.
- А ты сомневалась в оперативности? - хмыкнув, спросил Володя.
Рауль помог Ане спешиться и отослал всех слуг.
- Так значит нужно отправляться немедленно? - спросил он.
- Да, и у вас, к сожалению, почти нет времени, - ответил Арамис.
- Но, сударь, как вы узнали про солдат? - недоуменно спросила Аня. - Я не устаю вам поражаться!
- В этом нет ничего сложного. Сводный брат Пьера, сына конюха, служит лакеем у лейтенанта королевской гвардии.
- Так вот откуда утечка!
- Вы готовы отправляться?
- Вполне. Если мы ничего не забыли, принадлежащего нашему времени.
- Я проверял, - ответил Володя. - Все артефакты на месте.
- Отлично!
- Поезжайте, господа, поезжайте, пока не объявились солдаты, - поторопил Арамис.
- Господин д'Эрбле, благословите нас на последок, - попросила Аня.
Арамис слегка улыбнулся и начертал над головами Ани и Володи крестное знамение.
- Мира вам и согласия, дети мои! А теперь торопитесь.
Он пожал Володе руку и поцеловал Аню в лоб.
- Желаю вам успешно вернуться в свой мир!
- А вам успеха в ваших политических начинаниях, - лукаво улыбнулась Аня.
Не мешкая больше, она запрыгнула в карету и помогла забраться в неё Володе.
- Определенно "старче", - усмехнулся юноша, устраиваясь на сиденье. - Ползаю, как дед старый.
- Ну, это лечится!
Рауль разместился на козлах и тронул коней. Вскоре карета, как птица, выпорхнула из городских ворот.
Явившиеся через пять минут после их отъезда гвардейцы были вынуждены признать свой промах.