Отправлено: 29.09.14 19:42. Заголовок: Иной ход

Фандом: " Виконт де Бражелон"
Размер: макси
Пейринг- персонажи " Виконта"
Жанр: - а пусть будет... может, повесть?( на роман не тянет)
Отказ: Мэтру.

Спасибо всем, кто мне помогал и вдохновлял: Диане, Нике, Lys( пусть ее и нет на форуме), Железной маске и, особенно, Камилле де Буа-Тресси за бэту.

 Отправлено: 14.11.14 08:56. Заголовок: Nika , похоже на ..

Nika , похоже на "Принца и нищего ". Только хождение в народ для Людовика не затянулось)))). К счастью для его самолюбия.

 Отправлено: 14.11.14 18:13. Заголовок: stella, а я бы продо..

stella, а я бы продолжила! Честное слово! Ему бы мало не показалось!

 Отправлено: 14.11.14 18:56. Заголовок: Если вспомнить, как ..

Если вспомнить, как Луи рассчитывался с дворянством за Фронду, то вряд ли такое " хождение в народ" со всеми его прелестями кончилось бы для простого народа хорошо.

 Отправлено: 15.11.14 05:21. Заголовок: stella, ну так хожде..

stella, ну так хождение в народ может быть разным... очень разным .

 Отправлено: 17.11.14 15:56. Заголовок: Очень жду продолжени..

Очень жду продолжения!

 Отправлено: 17.11.14 16:02. Заголовок: Орхидея , я вот сижу..

Орхидея , я вот сижу и перечитываю остальные главы. Будем ждать , когда Камилла освободится немного: ее нагрузили в университете контрольными и прочим.

 Отправлено: 17.11.14 17:55. Заголовок: Господи! Ведь изъёрз..

Господи! Ведь изъёрзаешься. Это уже изощренный садизм.

 Отправлено: 17.11.14 19:11. Заголовок: Орхидея , а я еще че..

Орхидея , а я еще четко график выдерживала, между прочим! Могу вас успокоить тем, что фанфик написан до конца. так что , как только - так сразу и начну .

 Отправлено: 23.11.14 18:27. Заголовок: Выложу я одну главу ..

Скрытый текст

Выложу я одну главу без бэты( чтоб не так скучно было на форуме. Потом, когда Камилла разгрузится, я ее подчищу. Модераторы, сильно не ругайтесь.

Глава 41. Арамис.

Такого с Портосом еще не бывало за всю его долгую жизнь. Так опростоволоситься - и в таком важном деле! Проснувшись, и убедившись, что пленника в карете и след простыл, барон, первой мыслью которого было, что узурпатору некуда бежать, подумал о возвращении по той же дороге. Но в одиночку искать беглеца было бессмысленно. И, проклиная вино, которое Арамис так опрометчиво выдал ему в одинаковых бутылках, Портос решил продолжать путь. Что-то подсказывало далеко не легковерному в быту великану, что самое разумное — поскорее добраться до места, где он должен встретиться с епископом.
Подставы были готовы на каждом перегоне, лошади, направляемые рукой немого кучера, летели, как ветер, и спустя положенное время дорога пошла горами. Это были Пиренеи. Картой, как и всякий военный, барон пользоваться умел, но в этот раз он был просто пассажиром. У него было достаточно времени, чтобы подумать о непростительной ошибке, допущенной его другом. Арамис, Арамис, который умел просчитывать любой шаг, любую мелочь, не подумал о такой чепухе, как оставить для друга какое-нибудь более серьезное различие в бутылках, чем просто разная оплетка горлышек! Портос перепутал бутылки, не увидел разницы, столь незначительной, что только сам Арамис и мог бы углядеть ее. При мысли о том, что скажет епископ при встрече, Портоса охватывало странное раздражение, совсем не свойственное этому добродушному и отходчивому великану. Недовольство было необъяснимым, не имевшим другой причины, как неведение, недоговоренность, которую использовал Арамис в последнее время, и которая задевала в душе Портоса совсем не дружеские струнки. Всю жизнь дружба и верность данной клятве заставляли барона действовать безоглядно, всецело полагаясь на действия друзей. Ни в молодости, ни во времена Фронды, он не слишком задумывался, что руководит поступками его товарищей: он свято верил, что ничего плохого или непорядочного не может зародиться ни в голове гасконца, ни в изощренном интригами мозгу Арамиса. Потому он и особо не настаивал на разъяснениях, если его силу или богатство использовали во благо всех четверых, не обременяя его излишними подробностями.
Но последние события, эта его роль стража при двойнике, недосказанность и уклончивость ответов Арамиса - все это начало его пока только злить. Неудача с вином и, как результат — исчезновение узника. Чем это грозит им с Арамисом Портос только мог догадываться: во всяком случае, ничего хорошего в этом не было. Не предпримет ли этот Филипп попытку пробраться на престол, от чего удалось его упредить пленением? Какими возможностями, кроме поразительного сходства с королем Людовиком он обладает, и есть ли у него помощники? У Портоса накопилось достаточно вопросов к Арамису, и он был полон решимости задать их епископу ваннскому при первой же встрече.
А пока карета, страшно потрепанная от такого путешествия, пробиралась по горным дорогам. Кучер, давно понявший, что произошло, никак не выказывал ни своего удивления, ни недовольства. Безмолвный и исполнительный, он прекрасно ориентировался на местности и прибыл на место, не истратив зря ни одной минуты. Портос, еще ранее пытавшийся на одной из подстав выторговать себе коня и продолжать путешествовать верхом, был остановлен кучером таким выразительным жестом, что ему не осталось ничего другого, как вернуться в карету с недовольным ворчанием. Внешность барона была слишком приметна, чтобы пренебрегать элементарной осторожностью.
К полному изумлению Портоса, они остановились перед каким-то древним замком. Если бы не подремонтированный донжон, он бы выглядел больше похожим на развалины.
Во дворе барона ждал какой-то человек. Увидев, что Портос вылез из кареты и с изумлением осматривается по сторонам, он сделал знак следовать за собой. За дверью, закрывшейся за гигантом, обнаружилась достаточно просторная комната с камином и с лестницей, ведущей на второй этаж. В камине жарко полыхал огонь, а в стоящем перед ним кресле кто-то сидел. Заслышав тяжелые шаги Портоса сидящий не спеша встал, и дю Валлон увидел того, встречи с кем и ждал и боялся. Епископ ваннский, собственной персоной, стоял напротив него, сжав свои, и без того тонкие губы в одну линию, и сжигая его пламенным взором.
- Арамис! - пробормотал Портос, опустив голову, но почти тут же поднял ее и посмотрел прямо в глаза своего друга. - Арамис, он сбежал! Дьявол, что за вино досталось на мою долю?
- Теперь это уже не играет роли, - негромко, вкрадчивым голосом произнес прелат. - Вы знаете, кто был вашим пленником?
- Но ведь вы мне все объяснили с самого начала, - удивился Портос. - Этот Филипп, он претендовал на престол Бурбонов. Теперь нам необходимо думать о том, как защитить от него Людовика!
- Теперь и это не имеет значения, - едва слышно произнес Арамис, чувствуя, что лицо его полыхает от стыда.
- Я не понимаю вас, друг мой, - пожал широкими плечами Портос. - Так что же теперь важно?
- Только наша жизнь, друг Портос. Нам надо бежать, и не теряя времени.
- Бежать? Но зачем? - Портос растерянно смотрел на Арамиса, пытаясь осмыслить, что же все-таки произошло. - Вы думаете, что этот чертов узурпатор все же пробрался на трон?
- Портос, умоляю вас! Не сейчас, не сегодня! Я все вам объясню, но прежде мы должны пробраться в Байонну, а оттуда - в Испанию. Только когда мы с вами будем в полной безопасности, у нас будет время серьезно поговорить обо всем.
- А наши друзья? - наморщил лоб барон. - Что будет с ними?
- Им ничего не угрожает.
- Вы в этом уверены, Арамис?
- Клянусь вам!
- Но, может быть, вы хотя бы мне скажите, где мы находимся? - не успокаивался Портос.
- Вот на этот вопрос я вам могу немедля ответить. Мы в Шато-Турен, в замке нашего друга Атоса.
- Что? - опешил барон. - У Атоса имеется замок еще и здесь?! - и тут до дю Валлона дошла мысль, что его роскошные владения в любом случае отойдут к короне, как ленные земли изменника. Портос стал белым, как стена.
- А... а мои поместья? - тихо произнес он вслух то, что боялся спросить у самого себя.
- Друг мой, я все устрою! Я сумею вам все вернуть сторицей, дайте только нам добраться до Испании. У меня огромное влияние на испанского короля. Обещаю вам, что вы не только все вернете, но и приобретете во сто крат больше.
- А Мустон? - тихо, с болью прошептал Портос. - А наша милая Франция? А наши друзья, Арамис?
- Наши друзья смогут приезжать к нам, а Атос - он и так гранд Испании. Портос, дружище, еще все уладится, не сомневайтесь. Таких, как мы, не так-то просто уничтожить.
- Арамис, нам не двадцать лет! - Портос горестно вздохнул. - Я так привязан к Пьерфону, что его мне не заменит ничто, как никакая Испания не заменит мне Франции. Арамис, я был в Англии: это было ужасно!
- Портос, мой дорогой, в Испании вы не будете страдать от дождей и туманов, даю вам слово! - Арамис уже с трудом сдерживал нетерпение. - У нас все готово, я ждал только вас. Мы немедленно выезжаем!
Если еще Арамис мог чем-то поразить дю Валлона, так это тем, что в его утонченном и изящном друге по-прежнему сохранилась физическая закалка молодости. Арамис казался неутомимым, и барон про себя не без ехидства подумал, что только страх смерти способен заставить епископа так гнать лошадей.
Они неслись какими-то тайными тропами, взбирались на неведомые Портосу кручи и сверху обозревали местность, которая казалась безлюдной только на первый взгляд. Рысьи глаза прелата отмечали каждый бугорок, каждую выбоину, которые могли бы скрывать преследователей. Портос был убежден, что все это — никому не нужные предосторожности. Они давно сбили со следа всякую погоню, если она вообще была послана за ними.
Байонна, спасительная Байонна была уже рядом, когда Портос углядел на подходах к городу несколько всадников, показавшихся ему подозрительными. Против ожидания, Арамис не только не забеспокоился, а, напротив, радостно оживился, когда увидел их. Небольшой отряд совсем уж окольными путями обогнул порт и приблизился к мосткам, у которых покачивалась небольшая лодка. Портос и Арамис спешились, остальные оставались по-прежнему верхом, не забывая зорко поглядывать по сторонам и держа руку на пистолетах. Арамис отдал последние приказания, при этом он говорил по-испански, и они по очереди спрыгнули в лодку. Через час их принял на свой борт бриг «Помона», шедший под французским флагом. После очередных переговоров епископа с капитаном брига корабль взял курс на Испанию.
Епископ и барон поднялись на палубу.
- Теперь пришло время все рассказать? - возобновил свои расспросы Портос.
- Мы еще не в полной безопасности, друг мой! - мягко остановил его прелат. - Отложим разговор до Испании.
Будь Портос чуть более проницательным, он бы заметил, что Арамису тяжело начинать это объяснение. Прелат хотел только убедиться, что пусть не ему, но хотя бы Портосу ничего не угрожает. Странно, но в этот момент о себе Арамис не думал: словно вернулись времена, когда для него жизнь друзей была на первом месте. Как же давно не ощущал он ничего подобного! И это чувство было сродни катарсису, оно смыло все его честолюбивые мечты, все его властные устремления, весь его страх, что кто-то достигнет большего, чем достигнет он. Остался только страх за жизнь друга, доверчивого и преданного данному слову. Еще никогда в жизни Арамис не ощущал себя так мерзко; он видел себя со стороны, со всеми своими грандиозными планами, со своим непомерным самолюбием, и от этого понимание полнейшего краха становилось еще непереносимее. Если им с Портосом повезет, и они останутся в живых, он никогда больше не прибегнет к помощи друзей в своей деятельности. Он стал слишком опасен для всех, кого любит( да-да, любит!) и кто любит его.
Наверное, в первый раз за все время, что прелат связал свою судьбу с Орденом Иисуса, понял он, какую опасность таит в себе знакомство с ним не только для врагов, но и для близких людей. Теперь слежка за ним идет не только со стороны братьев-иезуитов, среди которых у него немало недоброжелателей, но и со стороны короля Людовика. И пусть в Испании он может не опасаться за их с Портосом жизни, Арамис ни секунды не сомневался, что слежка за ними будет тем сильнее, чем меньше они будут проявлять свою деятельность.
О, опустить голову и становиться покорным орудием в руках Ордена он не собирался. Но сделать все, чтобы даже тень подозрения не упала на барона, поклялся себе раз и навсегда. Портос отныне должен только наслаждаться покоем и богатством, которые он был намерен предоставить другу.
Было еще письмо Атоса с просьбой о дальнейшей судьбе внука. Арамис понимал, чувствовал, что не за горами тот день, когда ему придется взять на себя всю тяжесть заботы о мальчике. В новых обстоятельствах ему придется забрать ребенка в Испанию. Это тоже создавало определенные проблемы, но мысли о грядущих катастрофах Арамис от себя упорно гнал: надо было жить сегодняшним днем.
С таким настроением: « жить сегодняшним днем» они высадились в порту Сен-Себастьена. Бог был благосклонен к друзьям: они достигли Испании.

 Отправлено: 23.11.14 20:53. Заголовок: stella пишет: Еще ..

stella пишет:

цитата:

Еще никогда в жизни Арамис не ощущал себя так мерзко; он видел себя со стороны, со всеми своими грандиозными планами, со своим непомерным самолюбием и от этого понимание полнейшего краха становилось еще непереносимее. Если им с Портосом повезет, и они останутся в живых, он никогда больше не прибегнет к помощи друзей в своей деятельности. Он стал слишком опасен для всех, кого любит( да-да, любит!) и кто любит его.

stella, какой же у вас "правильный" Арамис получился!!

 Отправлено: 23.11.14 23:26. Заголовок: Ну, совесть у Арамис..

Ну, совесть у Арамиса всегда оставалась, и раскаялся он искренне, и выводы наверняка сделал. А что наворотил, то наворотил.

 Отправлено: 24.11.14 09:39. Заголовок: Глава 42. Атос. ..

Глава 42. Атос.

Тем временем в Бражелоне жизнь вошла в видимость обычной: Атос занимался делами и внуком, виконт пропадал либо у себя, либо, еще затемно, после бессонной ночи, седлал коня и отправлялся в поля или ехал в Блуа. Атос, который никогда бы не унизился до расспросов взрослого сына, чувствовал, что Рауль инстинктивно готов повторить его путь в мушкетерах. Виконт замкнулся в себе и отец не решался вызвать его на разговор. С каждой минутой росла невидимая стена между ними, уходили в никуда минуты доверия и понимания.
Рауль ощущал это не меньше отца, но боялся самому себе признаться, что перестал ждать от отца помощи. Боязнь, что откровенный разговор с Атосом только сделает их теперешние отношения еще болезненнее, заставляла Бражелона убегать от объяснений. Так продолжалось не день и не два, пока граф, чувствуя, что он теряет сына, не перешел к решительным действиям. Мягкость и сдержанность Атоса больше не могли помочь Раулю: он попросту передал через Оливена, что ждет сына в кабинете.
Рауль весь внутренне сжался: так бывало с ним в детстве, когда он нашалил и понимал, что это может быть истолковано, как недостойный дворянина поступок. Граф всегда в таких случаях объяснял ему, к чему может привести неповиновение или неправильное поведение. Однако отыскивать предлог, чтобы не явиться к отцу, он счел недостойным.
Атос ждал сына, стоя у окна и внимательно рассматривая что-то во дворе. Услышав звук претворяемой двери, он неспешно повернулся лицом к виконту.
- Итак, виконт... - в его словах не было ни вопроса, ни утверждения: скорее — ожидание.
- Оливен сказал, что вы желаете видеть меня, господин граф.
- Да, и я не желаю далее прятаться самому и давать вам возможность уходить от разговора, который нужен нам обоим. Рауль, что вы намерены делать теперь?
От такого прямого вопроса уйти было нельзя. Рауль поднял глаза на отца: Атос был очень бледен, но спокоен.
- Отец, я бы мог вам сказать, что собираюсь заново выстроить свою жизнь, но это была бы ложь, недостойная вас и моего отношения к вам, граф. - Рауль нервно сжал руки. - Отец, - он внезапно схватил Атоса за руки, - Отец, я не могу ничего делать, у меня в голове нет ни единой связанной мысли, я превратился в живой труп... я способен только либо носиться по дорогам, либо сидеть часами, тупо уставившись в одну точку. Это страдание сильнее меня.
- Рауль, дитя мое, вы просто не знаете себя, не знаете своих сил, не знаете своей души! - покачал головой граф. - Такое состояние не будет продолжаться вечно. У вас есть для кого жить, у вас есть сын!
- Это ЕЕ сын, и он мне только напоминает о моем горе! - глухо пробормотал виконт.
- Ребенок ни в чем не виноват! И это не только ЕЕ сын, это и ВАШ сын. Вы забываете, что это еще и наследник. У вас нет ни морального права, ни права представителя нашего рода забывать о своих обязанностях. Рауль, - прибавил он уже мягче, - мальчик мой, я не вечен. Настанет день, и я чувствую, что он не за горами, когда вам придется принять на себя всю тяжесть обязанностей главы рода. Это честь, которая принадлежит вам по праву наследования, и это — ваш долг.
- Я был бы счастлив, если бы уже сегодня мог передать эту честь Роберу, - пробормотал Рауль сквозь зубы, не замечая, что Атос услышал эти слова, и они произвели на него сильное впечатление.
- Значит, я ошибся, делая все, чтобы ввести вас в наследование и титулом и правом единственного наследника? Значит, все надежды, которые я возлагал на вас, как на своего единственного сына, оказались беспочвенной химерой? Значит, первое же жизненное испытание, которому вы подверглись, превратило вас в тряпку, в ничтожество, не способное противостоять беде? Да и так ли велика, так страшна ваша беда? Это горе, которое случается с каждым вторым, если не первым мужем!
- Граф, вы жестоки сейчас! - воскликнул Бражелон, вскакивая с кресла, на которое было опустился под грузом того, что слышал от отца.
- Вы называете жестокостью правду? Рауль, вы что, хотите заставить меня поверить, что вы трус? - Атос с такой силой сжал руки, что побелели костяшки пальцев. - Не дай мне бог дожить до того дня, что я должен буду признать, что мой сын трусливо бежит от своего долга. - Атос внезапно замолчал: до него вдруг с пугающей ясностью дошло, что он обвиняет сына в том, что делал некогда сам. Сердце больно сжалось от жалости и он, уже не думая ни о чем, судорожно привлек к себе Рауля. - Мальчик мой, дитя мое, не слушайте, что я говорю: я выжил из ума! Делайте так, как велит вам ваше сердце, а о Робере я позабочусь сам. Потом, когда вы излечитесь, вы сами захотите видеть малыша.
- Отец, Вы считаете, что от этого можно излечиться? - виконт с недоверием взглянул прямо в глаза графу.
- Не только думаю, не только уверен - знаю, Рауль. Много лет назад я пережил подобную трагедию, только предательство той женщины было еще более подлым, более чудовищным.
- Разве может быть что-то более гадким, более чудовищным, отец?
- Может, - горько улыбнулся Атос. - Может, потому что в моем случае это была подлость, ловушка, в которую я попался, как последний болван.
- И вы простили со временем?
- Простил? - Атос помрачнел. - Простить такое я не смог. А вот с годами забыл. И знаете, кто меня спас?
- Спас?
- Да, спас. Один маленький мальчик, отцом которого я оказался волею судьбы. У вас тоже есть такой малыш, Рауль. И в ваших силах сделать для него много больше, чем сумел сделать для вас я. Вам только надо помнить, что он рядом с вами, что ему, как никогда, нужна ваша любовь: ведь вам надо заменить ему мать.
- Как это вы сделали для меня?
- Лучше! Я помогу вам избежать тех ошибок, которые совершил с вами. Вдвоем, - Атос вымученно улыбнулся, - мы сможем воспитать достойного дворянина, способного противостоять всяким жизненным неурядицам.
- Хотелось бы так думать, граф, но увы! Я в состоянии передать только свою тоску и боль.
- Рауль, это сейчас вы так думаете и чувствуете. Робер, его нужды и его желания сумеют вас отвлечь. Верьте мне, виконт, верьте тому, что я говорю: я прошел через такую же боль, такое отчаяние, а мне вообще не с кем было говорить о моем несчастье. Моим собеседником на долгие годы стала бутылка.
- А друзья?
- Я никогда не посвящал их в это, пока случай не нарушил мое молчание.
- Вы молчали все эти годы, отец? - виконт потрясенно уставился на Атоса. - Как же вы смогли выдержать все это?
- Пришлось терпеть молча. - Атос чуть пожал плечами. - Я не считал себя вправе взваливать на друзей свои проблемы. Но это не касается вас, - тут же добавил он, уловив движение Рауля, - я ваш отец, и смею надеяться, наши отношения настолько близки, что мы в любом случае улавливаем малейшие движения души друг друга. Нам с вами и слова не нужны.
- Это правда, - Рауль опустил глаза. - Отец, отец, ответьте мне: как мне жить дальше?
- Просто жить. Жить сегодняшним днем, Рауль. Потому что человек, пока он пребывает на этой бренной земле, должен жить настоящим. А в будущем все мы живем только для Бога.
Атос притянул к себе сына и поцеловал его.
- Идите, друг мой. Идите и постарайтесь выспаться. Я тоже хочу отдохнуть: последние дни выдались очень напряженными.
Виконт с беспокойством посмотрел на отца: Атос действительно выглядел измотанным. Он пожал протянутую ему руку и медленно, оглянувшись на пороге, покинул комнату. Граф проводил его взглядом и тяжело опустился в кресло. Силы, поддерживающие его, сразу исчерпались: осталась только безумная усталость и полная апатия. Не было сил даже протянуть руку и позвонить в колокольчик. Но Гримо не надо было звать: старик чувствовал и понимал все, что происходило с его барином. Он возник на пороге, бесшумный, как тень. Атос встретил его беспомощной улыбкой и Гримо, не задавая вопросов, помог графу встать и дойти до спальни. Укладывая его в постель, он старательно избегал встречаться глазами с Атосом, но это не помогло.
- Никаких врачей! - строго приказал граф. - И сделай так, чтобы в доме никто ни о чем не догадывался.
Гримо что-то недовольно проворчал, но разбираться с ним у Атоса не было желания: он знал, что старик не посмеет ослушаться его.
Подобное состояние бывало у него и ранее, он словно погружался в сон и сознание раздваивалось. Его второе «Я» отделялось от тела и устремлялось, покорное воле и желанию туда, куда стремилась душа. В молодости, сидя в душном трактире, окруженный пустыми и еще непочатыми бутылками вина, он грезил наяву о своем прошлом, когда еще не знал той женщины.
Теперь его мозг лихорадочно работал, пытаясь проникнуть под покров грядущего. И когда отступил, признав свое поражение, на сцену вышло это второе «Я». Атос увидел морское побережье, бухту, заполненную судами, суету, предшествующую отплытию флота и одетое в королевскую французскую форму войско. Он даже не пытался понять, что предстало его взору: он начал вглядываться в лица, в особенности в лица офицеров, уже твердо зная, кого ищет и кого страшится увидеть. Знакомая фигура нашлась на причале, ее ожидала шлюпка. Рядом с сыном Атос увидел самого себя и ощутил, как все его существо затапливает страх. Все предчувствия, все мысли о дурном, не покидавшие его с самой женитьбы сына, воплотились в этой картине прощания. Рауль покидал его, покидал для какой-то тайной цели, и это было расставание навсегда. Больше он не мог выносить эту муку и страшным усилием воли заставил себя вернуться к действительности. Его по-прежнему окружали стены Бражелона, виконт был где-то неподалеку, а страшный бред был всего лишь порождением перевозбужденного сознания.
Согласен был с этим граф или нет, но он, по-видимому, все же заболел. Ни о каком враче речи и быть не могло, но или Рауль что-то почувствовал, или просто ему захотелось повидать отца после их совсем не легкого разговора, но он прошел в спальню к графу, не взирая на некоторое сопротивление Гримо. Впрочем, верный слуга не слишком препятствовал виконту: он предпочитал получить выговор от графа, но дать Бражелону возможность увидеть, что в этот раз отца он не имеет права оставить одного.
Как ни занят был Рауль своим горем, он все же не утратил способности видеть, что с графом что-то происходит. Атос не спал, но охватившее его возбуждение проявилось лихорадочным румянцем, совсем уже необычным для обычно бледного лица. Бражелон с тревогой вгляделся в отца, чем вызвал его явное недовольство.
- Виконт? Чем обязан столь раннему визиту? - Атос заставил говорить себя сухим тоном, но голос его звучал неуверенно.
- Я беспокоился о вашем здоровье, граф. Вчера я доставил вам немало тяжелых минут своими речами. - Рауль почувствовал, что и его голос дрожит сильнее, чем ему бы хотелось показать.
- Я никогда не считал вас бесчувственным, Рауль, но ваше беспокойство лишено оснований. Я прекрасно себя чувствую. Распорядитесь о завтраке, я спущусь в столовую через полчаса.
Бражелон склонил голову, подчиняясь отцу, и вышел, нисколько не успокоенный: несмотря на категоричный тон отца, что-то подсказывало ему, что только привычка держать себя в руках заставляла графа придавать себе невозмутимый вид. Что-то явно смущало покой Атоса, но если он не желал делиться своими сомнениями, расспрашивать не имело смысла: оставаясь самым проницательным человеком, Атос был и самым непроницаемым не только для окружающих, но и для самых близких людей. Оставалось только наблюдать за отцом, стараясь делать это незаметно, чтобы не сердить графа.
А граф, полностью овладевший собой, вел себя, как обычно. Словно для того, чтобы полностью рассеять сомнения сына, он приказал оседлать коня.
- Вы не рассердитесь, если я захочу сопровождать вас, граф? - решился попросить Рауль.
- Если это развлечет вас, виконт, я с удовольствием приму вашу компанию! - Атос, кажется, даже обрадовался предложению сына. - Это деловая поездка, но я буду рад ввести вас в курс дела.
- А куда мы поедем?
- Увидите! Я надеюсь, это вам будет интересно.
Они доехали до Блуа, и спешились перед солидным домом. Рауль, решив играть роль безмолвного спутника отца, украдкой посматривал на анфиладу мрачноватых комнат и на немногочисленных слуг дома. Он уже догадывался, что граф привел его к какому-то, достаточно уважаемому юристу, но зачем? Их провели в такой же сумрачный, как и весь дом, кабинет. Сидевший в огромном кресле суховатый старик в парике встал им навстречу.
- Ваше сиятельство, господин граф, вы напрасно утруждали себя поездкой ко мне: достаточно было сообщить о вашем желании встретиться, - старик с достоинством поклонился Атосу.
- Это не обязательно: я еще в силах проехаться до Блуа, - Атос улыбнулся, но улыбка вышла натянутой. - К тому же я хотел, чтобы вы познакомились с моим сыном поближе: в дальнейшем он будет вести все мои дела, как наследник рода.
Рауль замер: значит, отец не оставил ему путей для бегства от действительности. Это был знак: хочешь ты этого или нет, но у тебя нет другого пути. Брошенный на него суровый взгляд заставил виконта взять себя в руки и он, отвечая на приветствия нотариуса, усилием воли вышел из своего состояния отрешенности.
Дела графа были в отменном порядке, но до виконта постепенно стало доходить, что все эта великолепно отлаженная система хозяйствования — результат ежедневной и неусыпной работы умного и рачительного господина. И если он не хочет, чтобы все это пришло в запустение, ему придется точно также, как это делал отец, заниматься всем не жалея ни сил, ни времени.
- Рауль, вы кажетесь мне напуганным, - Атос первым нарушил молчание, которое воцарилось после того, как они покинули Блуа.
- Граф, я вынужден признаться: вы, своим решением, повергли меня в смятение. Я пока не слишком представляю, как сумею овладеть всеми этими навыками.
- Я не обременял вас подобными заботами, виконт, пока вы были на службе. Но теперь ситуация изменилась, Рауль, и вам следует вплотную заняться делами. Я вам всегда рад помочь, вы это знаете, но пришло время и вам учиться не только воевать, но и управлять. К счастью, теперь вам не придется вершить Верхний и Нижний суд: для этого у нас есть король.
Едва заметное презрение прозвучало в голосе графа, как отзвук феодальной гордыни высшей знати, но Рауль сделал вид, что ничего не заметил. Он прекрасно понял замысел отца: силой, если не получается иначе, вернуть сына к жизни, заставить его ощутить, что вокруг существует не только мир страдания, но и обыденная жизнь. Боль от этого насилия над его душой была так сильна, что Рауль иногда ловил себя на том, что готов восстать против пожеланий отца, но, глядя на Атоса, понимал: у него не хватит характера, чтобы быть сильнее воли Атоса.

 Отправлено: 24.11.14 14:41. Заголовок: stella пишет: что п..

stella пишет:

цитата:

что происходило с его барином

Черт, ну чисто русское слово "барин" царапает меня точно как раньше "царь"...
Извините, Стелла, все с похвалами, а я с ложкой дегтю... Я просто не умею диферамбы петь. Хотя и хочется временами. Потом посмотрю, как хвалят другие, и понимаю, что нового ничего уже не скажу. Но мне нравится то, что вы пишите. Честное слово, нравится. Тока вот этот вот "барин"... Особенно применительно к графу... Не нравится

 Отправлено: 24.11.14 14:50. Заголовок: Ленчик а как же «Оли..

Ленчик а как же «Оливен не был доволен поступком своего барина» в ДЛС *сорри, книги под рукой нет, поэтому цитирую неточно, но слово «барин» в нашем переводе я помню точно*

 Отправлено: 24.11.14 15:47. Заголовок: Эжени д'Англарец..

Эжени д'Англарец , с языка сняли. Меня этот перевод именно и попутал на слово " барин". И еще где-то встречала. Хотя я, говоря честно, не очень теперь и доверяю этим переводам, но вот тут словечко мне понравилось именно своей " барственностью"
Ленчик , а деготь полезен, тем более, если по делу.

 Отправлено: 24.11.14 18:02. Заголовок: Наши переводчики исп..

Наши переводчики использовали слово "барин" в ДЛС 16 раз и один раз слово "барыня". :) Так говорят слуги и д'Артаньян. Также это слово встречается в авторской речи.

В сцене разговора д'Артаньяна с Базеном словом "барин" перевели французское "maitre" - "господин", "хозяин". Другие случаи я еще не смотрела.

В принципе, я тоже ориентируюсь на текст перевода. У меня в фанфике "Предыстория" тоже был "барин".

Как вы думаете, это слово слишком сильно ассоциируется именно с русской культурой? А слово "барышни"?

 Отправлено: 24.11.14 19:36. Заголовок: Вообще-то русская ку..

Вообще-то русская культура настолько после Петра офранцужена и онемеччена среди дворянства, что тут уже сам черт не разберет.
Во всяком случае" товарищ" тут явно не пройдет, а все остальное , в зависимости от контекста - съедобно.

 Отправлено: 24.11.14 22:01. Заголовок: Прошу прощения за оф..

Прошу прощения за оффтоп. Небольшое филологическое исследование. :)

В романе "Двадцать лет спустя" в переводе С. Шкунаева (М.: ХудЛит, 1977) слово барин встречается 16 раз.
5 раз его употребляет д'Артаньян, еще 5 - слуги (служанка, Мушкетон, хозяин гостиницы), и 6 раз оно встречается в тексте от автора.
Какие слова употреблены в оригинале:

Maitre - 10 раз. Это слово переводится как "господин", "хозяин" (также, "учитель", "мастер", "мэтр").

Глава «О различном действии, какое полупистоль…»:
"Так как Вы не знаете, где живет Ваш барин…" (гасконец);

Глава «Господин Портос…»:
"Я не хочу, чтобы мой барин узнал о вашем приезде от кого-либо, кроме меня…" (Мушкетон);

Глава «Два ангелочка»:
«Д’Артаньян мало-помалу перестал держать себя барином…» (автор);
«Вскоре он снова стал поверенным того, кого продолжал еще называть своим барином…» (автор);
«Планше, не имевший поводов так волноваться и удивленный возбуждением своего барина…» (автор);

Глава «Паром на Уазе»:
«Только один Оливьен не совсем был доволен прекрасным поступком своего барина» (автор);

Глава "Монах":
«Ваш молодой барин был здесь четверть часа тому назад». (хозяин гостиницы), «Гримо, убедившись, что еще до вечера увидится со своим молоды барином…» (автор). В оригинале - Jeune maître;

"Глава, в которой доказывается, что в самых затруднительных...":
"…несколько бутылок старого бургундского, которое так быстро вылечило Вашего барина от ушиба…" (гасконец);

Глава "Меры предосторожности":
"Гримо, оставленный своим барином у решетки замка..."

Monsieur - 5 раз. Это слово переводится, как "месье", "сударь", "господин".

Глава «Д’Артаньян в сорок лет»:
"С барином". (служанка);
"Так барин вернулся?" (гасконец);
"А вот и барыня возвращается с барином!" (служанка);
"Это и есть барин?" (гасконец);

Глава «О различном действии, какое полупистоль…»:
"Барин просит разменять деньги". (служка).

Seigneur - 1 раз. "Аристократ", "вельможа", "феодал", "Grand Seigneur" - "важная персона".

Глава «Д’Артаньян в затруднительном положении»:
«…из первого я бы сделал важного барина вроде Атоса» (гасконец); в оригинале -
grand seigneur.

"Барин" - согласно Толковому словарю Ефремовой, "дворянин, помещик, представитель привилегированных слоев общества (в Российском государстве до 1917 г.); хозяин, господин по отношению к прислуге (в Российском государстве до 1917 г.);
перен. разг. важный, высокомерный человек".

То есть, некая национальная окраска у слова "барин" все же есть. Как есть она, например, у слов "месье", "лорд", "сеньор", "сэр". Однако переводчик посчитал возможным его использовать.

 Отправлено: 24.11.14 22:15. Заголовок: Эжени д'Англарец..

Эжени д'Англарец, jude, ну, во-первых, высказаный мной "фырк" есть абсолютное ИМХО. А во-вторых, так и у переводчиков это самое "барин" лично меня абсолютно так же бИзжалостно выдирает из настроя на страну/эпоху. Ну и роняет качество перевода в моих глазах.
jude пишет:

цитата:

Как вы думаете, это слово слишком сильно ассоциируется именно с русской культурой? А слово "барышни"?

Мне кажется, нельзя однозначно сказать. Кому-то как нож "вострый", а кому-то вообще без разницу. Для меня и "барин", и "барышни", и "барыни" однозначно нет. Не использую сама ни под каким видом относительно персонажей европейцев или в их устах.

Апдейт поста:
jude пишет:

цитата:

Также это слово встречается в авторской речи.

Если найдете в тексте оригинала слово БАРИН, я съем свою шляпу. Честно! А переводить так слово maitre я считаю некорректным и неверным. Есть более национально нейтральные варианты перевода (и вы их указали в своем посте ;)).

 Отправлено: 24.11.14 22:20. Заголовок: Ленчик, я нисколько ..

Ленчик, Скрытый текст

я нисколько не спорю. :) Меня, к слову, тоже учили, что так переводить нельзя. Просто я сама, однажды использовала слово "барин", вот и решила разобраться в этой теме. Вы правы, барин - это дворянин в России.