Отправлено: 07.02.12 09:39. Заголовок: "Рукописи не горят" (с).
Название: "Рукописи не горят". (с) Авторы: Ника, Лис, Стелла. Жанр: Раунд робин, au, флафф. Размер: Макси. Пейринг: герои Дюма, вымышленные герои. Фэндом: Александр Дюма, "Десять лет спустя". Статус: Законченно.
Дело было вечером, делать было нечего. Нет, не так. Ну то есть, почти так. Три девицы под окном пряли поздно вечерком. Кабы я была царица, говорит одна девица... тьфу, вот это уж совершенно не так. В общем, дорогие друзья, подруги и коллеги фикрайтеры, позвольте представить вашему вниманию то, что на научном языке, кажется, называется «раунд робин». То есть фанфик, написанный не одним человеком. В общем, в один прекрасный день, а может и не прекрасный, а может и вобще не день, а вечер... тьфу, опять не то. Короче, собрались Лис, Стелла, еще один человек, который пожелал остаться неизвестным истории и скромный автор этих строк (цитата) и решили попробовать обьеденить свою бурную фантазию и идеи, которые их преследовали с юного возраста. Поэтому, если кто-то где-то усмотрит плагиат или параллель со своим сюжетом—уверяю, что совершенно точно никакого плагиата быть не может—это просто наверняка совпадение общих фантазий. Тем более, как-то раз на соседнем форуме почти научно доказали, что в фанфишкене плагиата таки не существует. Не судите строго—это писалось исключительно от балды, в свободное от работы и всего остального время, и изначальное предназначение этому бреду был исключительно стол. Так что авторам, к тому же, еще и немного страшновато за последствия извлечения этого самого из стола. Короче, если кому-то вдруг покажется, что место этому делу действительно в столе, то оно вернется туда совершенно незамедлительно. Пс. Ни на что не претендуем, просто песенку поем. (цитата).
Отправлено: 15.02.12 23:56. Заголовок: --...Так ты поговори..
--...Так ты поговоришь с ним? --Ну конечно, поговорю. При первом удобном случае. Судя по всему, первый удобный случай настал одновременно с перемещением Лис и графа в их любимое историческое место, точнее, время. Надо отдать графу должное—он и раньше н слишком давал волю эмоциям, и тут тоже глазом не моргнул. Наверное, прикинул, что тут ему мало кто бы поверил, расскажи он о случившемся. Лис, пожалуй, тоже не слишком удивилась и испугалась, судя из того, что она успела мне шепнуть. Я толком не успела ее ни о чем расспросить, здесь у нас самих сейчас будет спектакль почище всяких временных прыжков туда-сюда. Я никогда раньше не видела подругу в таком растерянном и проше сказать убитом состоянии. Правда, раньше ей не делал предложения сам виконт де Бражелон, но и отказывать раньше самому виконту тоже не приходилось. А уж граф-то! Ему-то, понятное дело, не отказывал, кажется, никто и никогда, да и удивлялся он крайне редко. --Сударыня, ну что же вы молчите? Скажите хотя бы, да или нет,--наконец взмолился Рауль. --Интересно, она его пошлет по пешему маршруту или сначала подумает?—шепнула я Лис. --Посмотри-ка на графа. Сейчас Раулю точно конец придет,--шепнула в ответ Лис.—Там уже и посылать некого будет после этого, точно тебе говорю. Надя, которую в двадцать первом веке не так-то легко было испугать, тоже заметила выражение лица графа. Ей стало жалко бедного Рауля. --Но господин виконт, понимаете ли, в чем дело... --Какое счастье, вы не сказали мне нет!—радостно сделал вывод Рауль. --Да подождите, Рауль. Дело в том, что я вас не совсем люблю... Подруга украдкой покосилась на Атоса и на всякий случай кинулась наверх, не дожидаясь реакции старшего поколения. Рауль, как порядочный человек, кинулся за Надей, а Лис отправилась за ними обоими на всякий пожарный случай, я лихорадочно попыталась сообразить, как бы отвлечь внимание Атоса от этой последней фразы. Однако Атос сам, кажется, в полуобморочном состоянии, хотя с ним это бывало крайне редко—короче, надо было очень сильно постараться, чтобы его до этого довести. --Граф, что с вами?—спаршиваю я его более чем осторожно. Поскольку он не отвечает, я беру инициативу в свои руки, причем в буквальном смысле слова—осторожно беру его под руку и так же осторожно веду к столу. --Благодарю вас, сударыня,--произносит он спустя несколько минут.—Признаться, мне стало немного не по себе. «Немного»,--хмыкаю я про себя.—«Это для Атоса немного. А для графа...» --Послушайте, Жанна, ведь вы же мне не совсем чужой человек. Могу я рассказать вам одну историю? --Конечно, господин граф. Я вас слушаю с величайшим интересом. --Но дело в том, дорогая Жанна, что рассказывать мне эту историю не очень просто. Вот что: хоть я и давно не употребляю почти никакого алкоголя со времен появления Рауля в моей жизни, я бы все же чего-нибудь выпил... не составите ли мне компанию? И тут во мне просыпается чертенок. --Знаете что, господин граф? Я вам с удовольствием составлю компанию. Давайте наперегонки. --Что?—удивленно спрашивает Атос. --Ну что вы так на меня смотрите, как будто вы никогда не пили вина наперегонки с дамой? --Вобще-то никогда... а вы уверены, что вы непременно этого хотите? --Хорошо,--похоже, чертенок проснулся и в графе. Он достает из шкафа бутылки.—Две вам, две мне. Впрочем, поскольку вы дама, когда вы почувствуете, что больше на можете, просто поднимите кверху ваши прелестные ручки. Ах ты, господи, да ты даже не можешь близко представить, что дни моей молодости совпали с днями эмиграции. Жили мы в кибуце- как любит повторять Саша, кибуц-это колхоз, с усиленным питанием. А кроме того, с усиленным потреблением алкоголя. Словом, какая же иммиграция без водочки. А еще у нас был замечательный самогончик из Нижнего Новгорода. И рвало меня только первые три раза. Главное, знать, когда во время остановиться. Эх, господин граф, да почему же мы все в вашем представлении глупые и слабые создания, которым нельзя доверять? Атос уже наполнил стаканы до краев и приготовился изливать душу. --Итак, один мой друг... прошу запомнить, сударыня, мой друг, а не я, граф...—он прекрасно понимает, что номер с графом де Ла Фер уже не пройдет, поэтому залпом выпивает чуть ли не весь стакан сразу. «Ну ничего, я тоже не подарок... и у меня в запасе ход конем...» Я стараюсь пить не все сразу, а тянуть маленькими глоточками. Счастье еще, что этот чертов шамбертен ненамного крепче нашего израильского Манишевича.—Граф де Брай,--изрекает наконец Атос, и наливает себе второй стакан.—Влюбился, когда ему было двадцать пять лет, в девушку...—второй стакан исчезает еще быстрее первого. Я ощущаю непреодолимое желание куда-нибудь спрятаться. Боже, бедный д'Артаньян, ему-то было всего двадцать лет, и слышал он все это в первый раз!—Прелестную, как сама любовь!—заключает Атос. Стакан летит в стенку, но у бутылки есть горлышко.—Что с вами, сударыня?—на всякий случай интересуется он.—Вам нехорошо? --С чего вы взяли?—я пытаюсь придать себе бодрый вид. В конце концов, русские не сдаются. Евреи—тем более. Я ему еще покажу Кузькину мать.—Продолжайте, пожалуйста. Это невероятно интересная история. К концу истории я таки добиваю вторую бутылку, немного позже, чем Атос, но все же на донышке не осталось ни капельки. Я не учла лишь одной мелочи—когда мы пили ниженовогородский самогон, у нас еще было ведро соленых огурцов, а тут не было даже фисташек. Я еще уговариваю себя, что в поговорке «после первой не закусывают», имелись в виду бутылки, а не рюмки, а я выпила всего две... всего... я порядке, полном порядке. Я даже могу встать, и довольно легко. Да ведь это просто компот с каплей алкоголя, как заметила Надя. У меня ни в одном глазу. Ни в первом, ни во втором. «Считай, по нашему, мы выпили немного. Не вру, ей-богу, скажи, Серега...» Ой, только бы не начать Высоцкого декламировать прямо тут... --Сударыня, позвольте, я вам помогу дойти до вашей комнаты. Или еще лучше, до комнаты вашей сестры. Сестра? У меня есть сестра? Ах, ну да, Лис... пусть не уверяет, что у нее вчера с ним ничего не было... это Наде в ее теперешнем возрасте можно зубы заговорить, а у меня на все трезвый взгляд... --Уберите ваши руки! Я сама дойду куда угодно!—ой, как же хорошо, что я еще не выдала «руки прочь от Советской России...» Атос качает головой и улыбается. Улыбка у него в самом деле необыкновенная. Только не для меня. Я в этом плане немножко ненормальная...
Отправлено: 16.02.12 01:48. Заголовок: Nika, совести вот не..
Nika, совести вот нету, да!? Третий час ночи! Третий! Я колпачок от ручки зверски изгрызла, шоб в голос не разоржаццо на всю квартиру Бог с ним, с графом, но вот за это: Nika пишет:
цитата:
В конце концов, русские не сдаются. Евреи—тем более.
Отправлено: 16.02.12 07:32. Заголовок: Едва я проснулась, к..
Едва я проснулась, как по достоинству оценила состояние Степы Лиходеева. Если честно, я даже смутно помнила, когда и как я отрубилась. Ой, мать моя женщина, как же мне плохо! И с чего это меня так развезло от двух бутылок красного? --Я же тебе говорил, что Атоса нельзя перепить,--укоризненно произносит д'Артаньян.—Я же тебе говорил, упрямая, глупенькая девочка... --Я ему не сдалась! --Нет-нет, у вас была ничья. А для Атоса ничья это все равно, что признать поражение. Так что считай, что ты победила. Господи, да кто же тебя на это надоумил? Не буду же я даже ему говорить, что я должна была отвлечь внимание Атоса от провинившегося Рауля и немножко эмоциональной подруги. Да у меня и сил нет пересказывать, с чего все началось. --Никто. Я сама. Я сильно пала в твоих глазах? --В моих? --Ну да. В чьих еще? --Сумашедшее созданье. Тебе нужен полный покой, завтра утром будешь в полном порядке. --Полный покой? Ты в этом уверен? --Я дал Атосу слово. Боже, как тут все запущенно... против этого уже не попрешь. --Но мы потеряем целую ночь. В этом месте я, как Лис, имела в виду исключительно духовное обогащение, ибо ни о чем другом в данную минуту не было сил даже задуматься. --Какие глупости..Спи, пожалуйста. Сказать по правде, у меня уже нет никаких сил думать вобще ни о чем. Кроме одного. --Ты меня любишь? --Я же говорю, я тебя люблю больше, чем я любил Констанцию. Пусть меня господь покарает за эти слова. Неужели у меня все-таки хватит сил оставить его даже после этих слов? У нас еще пять дней. Это совсем не мало, при любых раскладах...
Жаклин Анри получил известие о том, что его духовный отец некоторое время будет находиться в Париже по своим личным делам и хотел бы его видеть. Анри сказал, что это судьба, что обвенчать нас должен именно он, а никто другой, и что он сегодня же меня ему представит. Он очень хороший и обязательно мне понравиться. Ради такого случая я одолжила у Габриэллы несколько белых ленточек и еще каких-то украшений для прически, которых я отродясь в жизни не видела. Внизу мы столкнулись с отцом. «Только бы он не стал спрашивать, куда мы идем»,--подумала я, точно зная, что никогда в жизни не смогу его обмануть. Но этого не требовалось. С тех пор, как он встретил мадам Жанну, он стал очень счастливым и большую часть времени витал в облаках, хотя прежде с ним этого вовсе не случалось. --Чтоб домой вернулись до темноты, оба,--только и бросил он. Анри покачал головой—ему предстояла нелегкая работа убеждать отца в том, что мы не будем жить вместе с ним и Мадлен. Если он вобще еще захочет жить вместе с Мадлен, после того, как уедет мадам Жанна. Может быть, она все-таки не уедет?
На стук Анри из комнаты вышел высокий, все еще красивый человек немногим старше отца. Он как-то черечур уж внимательно оглядел Анри, затем наконец протянул ему руку, затем заметил меня. --Сударь, позвольте вам представить мою невесту,--произнес Анри, заметно волнуясь. --Вашу невесту, сын мой? Сын мой? Ах да, ведь Анри говорил, что он его духовный отец. Это только мне кажется, что между ними есть какое-то отдаленное сходство? Даже не такое уж отдаленное... --Как вас зовут, мадемуазель? --Жаклин, сударь. --И все? --Жаклин д'Артаньян, сударь. --Ваш отец—д'Артаньян, мадемуазель? Это мне только кажется, или он действительно заметно волнуется? --Мой отец—д'Артаньян, капитан королевских мушкетеров. Он самый лучший человек в мире, сударь! Вас это не устраивает? Анри наступает мне на ногу. Он уже достаточно хорошо изучил меня, чтобы знать, что я не позволю трогать имя отца. Священник вдруг улыбается. --Меня это более чем устраивает,--ласково говорит он.—Когда же вы хотите обвенчаться, дети мои? --Когда вам будет удобно,--осторожно произносит Анри. Я вижу, как он доволен. Ему в самом деле этого очень хотелось. --Так выберем день. У меня еще есть время. Но прежде всего, я хотел бы представить вам моего давнего друга. Портос, прошу вас, выйдите к нашим гостям! Портос! Мы оба чуть не подскакиваем. Значит, это... «Арамис»,--шепчет Анри жутким шепотом. Как будто я сама об этом не догадалась. Вот будет сюрприз отцу! Из соседней комнаты появляется здоровяк с широкой улыбкой. --Господин дю Валлон де Брасье де Пьерфон,--представляется он.—Повторяйте, молодой человек. --Отстаньте, Портос,--выручает Анри Арамис.—Вы же видите, у нас тут дама. --Ах, дама. Повторяйте, дама,--требует Портос. --Господин де Пьерфон де Брасье дю Валлон,--дурачюсь я на полную катушку. --Пусть будет по вашему,--соглашается здоровяк.—А как ваше имя, прелестное создание? Арамис что-то шепчет ему на ухо. Портос расплывается в довольной улыбке и тут же сжимает меня в таких обьятиях, из которых я, кажется, уже никогда не выберусь. Однако Анри—верный рыцарь и Портос ему не страшен. --Простите, я не хотел,--смущенно улыбается Портос. --Ничего, Жаклин, вы скоро привыкнете,--улыбается Арамис.—Ступайте домой, дети мои, и никому ни слова. Мы хотели устроить вашему отцу сюрприз...
Отправлено: 16.02.12 07:36. Заголовок: Ленчик Вы не единств..
Ленчик Вы не единственная кто сжевал ручку... правда кому-то пришлось кусать подушку Nika а Вам.... а вам.... я вам дооолго буду припоминать 2 безсонных ночи больной старой женщины!
Отправлено: 16.02.12 08:10. Заголовок: сидела я тихонько, н..
сидела я тихонько, никого не трогала, и на те! пнули! иди, читай, разберайся... а как хоть что-то понимать стала, НА САМОМ ИНТЕРЕСНОМ МЕСТЕ! ....ОБЛОМ! от жиж садюги! *пошла зашивать то что осталось от подушки*
Отправлено: 16.02.12 08:35. Заголовок: Nika может афтар вна..
Nika может афтар вначале повесит, потом поспит, потом припенания расставит? А то афтарам спать можно, а другие и без сна проживут? А о ком, скажите на милость, во сне мечтать? Мне уже 2 ночи Атос в кашмарах является еще одну могу и не пережить
“Мы откроем нашим чадам тайну—им не все равно! Удивительное—рядом, но оно--запрещено”.
На этот раз я отчетливо помнила, как уснула, но долго поспать мне опять не удалось. --Жанна, просыпайся! Немедленно, слышишь! Проснись, это приказ! При слове приказ я-таки открываю глаза. Нащупываю рукой нечто мягкое и рассыпчатое. Снег! Это же сколько лет я снега не видела! Зимы в Израиле без снега, разве только на горе Кармель, а это на севере и все равно не то, что бывало у нас в Питере. У нас бывало и под минус тридцать пять... от этого воспоминания я даже вздрогнула. Впрочем, сейчас, кажется, ненамного теплее. Ой, мамочки! Это что, очередной сон? Виртуальная реальность в виртуальной реальности? Что там Надя с Лис успели рассказать? Кстати, где они вобще? Где это я? Я сажусь, вижу совершенно ошалевшие глаза д'Артаньяна. А ведь он не из слабых. В конце концов, Констанция умерла у него на руках, на его глазах отрубили голову королю Карлу, да мало ли что еще можно вспомнить. Вокруг нас оказывается лес. А на мне... мать моя женщина, теплая зимняя военная форма и на ногах явно портянки. Боже, как только они их носили! У д'Артаньяна тот же самый прикид... впрочем, ему идет... мне, кстати, тоже. Так, быстро сображалку включаем. Какой сейчас год-41ый, 42ой, 43? Сталиград, Курск, Брест? Брест сразу же отменяется в виду погодных условий. А может тут вобще Краснодон недалеко? Мамочка, я не хочу во вторую мировую!!! Военные действия не для слабых, неподготовленных к этому морально и впрочем физически женщин! Неужели одним капитаном никак нельзя было ограничится? Д'Артаньян отчаянно креститься. --Перестань,--обрываю я его на самом интересном месте.--Это не поможет, точно тебе говорю. --Послушай, Жанна, я, конечно, тоже могу иногда хорошенько выпить, но во первых, не до такой же степени, а во вторых, вчера из нас двоих пила только ты, я это точно помню. --Да это тут не причем вобще. --Откуда ты знаешь, что тут причем?-- подозрительно спрашивает он. --Неужели тебе никогда не хотелось оказаться в каком-нибудь другом времени?—Это первое, что мне приходит в голову, и судя по всему, самое безболезненное обьяснение сложившейся ситуации. Детали будут потом, если до этого вобще дойдет. --А, я понял, ты сошла с ума. Ну ничего, я тебя такой тоже буду любить. --Шарль, перестань! Ну, посмотри-ка на меня, ты же видишь, что я не сошла с ума. Ну, собирайся с мыслями, я знаю, ты можешь. Только побыстрее, я чувствую, времени у нас тут немного. --Значит, ты... --Вот молодец. Умный дядя, хороший дядя. Некоторое время капитан мушкетеров задумчиво смотрит на меня, потом произносит: --А ты, похоже, совсем не шутишь... Немного успокоившись и наспех пересказав краткое содержание второй мировой д'Артаньян то и дело качал головой и вставлял: "Я бы делал не так и не так и не сяк", но больше всего его заинтересовал Штирлиц. Вот это я конечно вставила совершенно зря, тем более что тема вобще спорная, но мне просто повезло, что времени было в обрез и я пообещала коснуться этой темы более подробно при других обстоятельствах. Надо было соображать, что делать, а главное, как отсюда выбираться. Впрочем, что-то мне подсказывало, что выберемся мы отсюда так же, как и попали сюда. В это время откуда-то из-за соседних деревьев слышиться стон. Мы вскакиваем и бросаемся туда. На земле лежит человек военной форме, худой и небритый. Ноги у него в таком состоянии, что я невольно закрываю себе рот. Д'Артаньян тоже качает головой. --Товарищи,--хрипит летчик,--товарищи, помогите мне, ради всего святого, сделайте одолжение, застрелите меня, мне все равно не жить. Д'Артаньян смотрит на меня с таким выражением лица, как будто он тоже с этим согласен. --Как вас зовут? спрашиваю я. --Алексей... Маресьев... Так-так, значит, год у нас, если мне не отказывает память, 42ой, место-"Демянский котел", где-то под Новгородом, и где-то здесь недалеко должна быть та самая деревня Плавня. Еще немножко, и я кажется даже угадаю, в какой она стороне. Д'Артаньян берет меня за руку и отводит в сторону. --Кто он такой? --Он герой Советского Союза. Я это тебе потом обьясню. Ты же не думаешь сделать то, о чем он просит, в самом деле? --У него, скорей всего, гангрена в обоих ногах. А медецинская помощь неизвестно где. Человек имеет право просить избавить его от страданий. Это будет только по христиански. --А менять ход истории это по каковски? Здесь недалеко должна быть деревня с каким-никаким медпунктом. Ты сможешь его туда донести? --Ну конечно! Я опускаюсь на колени рядом с Алексеем. У него не глаза, а какой-то ужас. --Мы вам поможем. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть. Здесь недалеко деревня, мы как раз туда направлялись. --Мне все равно отрежут ноги, я не смогу больше летать. Зачем мне тогда жить? --Сможете,--стараясь звучать как можно более убедительней говорю я. Обязательно. Вот увидите. И собьете еще семь самолетов. Мне почему-то запомнилось именно это число семь. --Точно семь? Алексей делает жалкую попытку улыбнуться. У вас, случайно, нету какой-нибудь еды? Так, больному лучше, больной просит есть. Я достаю фисташки, которые теперь всегда нашу с собой, на всякий случай. --Спасибо. Как вас зовут, милая девушка? --Жанна. --Д'Арк? опять пробует шутить Алексей. Д'Артаньян уже ничему не удивляется. --Вобще-то Гайсинская. А это... это мой муж Шура. Меня распирает я терпеть не могу, когда мужчину зовут Шура. Сразу вспоминаю фильм "Гусарская баллада". Но это было первое, с чем у меня ассоциируется имя Шарль. Ладно, пусть не обижается. Однако на д'Артаньяна гораздо большее впечатление произвело слово "муж", Ладно, пусть не обижается на это тоже. Как мне еще было его представлять? --Я вас никогда в жизни не забуду,--говорит Алексей. Боже, еще один. Ну уж этот забудет быстрее, чем может себе представить... Как только я подумала, что Алексею стало немного лучше, он неожиданно потерял сознание. --Так лучше,--мрачно обьявил д'Артаньян. Ничего не будет чувствовать. Д'Артаньян легко берет Алексея на руки. До Плавни оказалось идти всего около часа. По дороге я рассказываю о блокаде Ленинграда. Д'Артаньян совершенно возмущен. --Ну и зачем, скажи на милость, было удерживать город? Сколько, ты говоришь, народу там умерло? Извини меня, пожалуйста, ваше правители совершенно не умеют вести войны. Вот я бы... нет, скажи, отчего было просто не сдать город в первые же дни войны? Между прочим Атос сказал бы тоже самое, могу поспорить. --Да как ты не понимаешь. Нельзя было этого делать. Это же колыбель революции. (Боже мой, что это я такое несу?!) --Колыбель чего? Вдали показываются избы деревни. Лекция о революции будет в другой раз. --Ну все,--говорю я. Я думаю, можешь положить его прямо здесь, до деревни он сам доползет. --Ты в этом уверена? --Совершенно. Д'Артаньян опускает Алексея на снег, осторожно поправил на нем шинель. --Ну, что теперь, моя умница? В самом деле, что теперь?
--Жанна! Жанна, просыпайся! Так... дежавю, что ли? Я открываю глаза. --Ну, где вы были, что вы делали?--спрашивает Лис. Слава богу, все встало на свои места. --По сравнению с вами ничего особенного. Отнесли Алексея Маресьева туда, где ему было положено быть. --Я всегда предполагала, что сам он никогда в жизни не добрался бы до деревни,--задумчиво произносит Надя.—Там точно было что-то нечисто. --Это все, что тебя сейчас волнует? Дайте вина, что ли, что-то голова кружиться. --Нет уж, тебе никакого вина!--строго произносит Лис.-- Ничего страшного, скоро пройдет. Однако, девушки, какой мы должны из всего этого сделать вывод? --Да по моему, ничего,--говорю я.-- Я немножко подумала обо всем, когда приходила в себя после вчерашнего. Все идет своим путем. Просто нас занесло в параллельные миры, так как это были еще места, в которые нам очень хотелось. И мы все выйдем замуж и будем жить долго и счастливо и умрем в один день... Вам всем понятно? --Понятно,--дружно закивали Лис с Надей. --Значит, следующая очередь моя?—спросила Надя. --Похоже на то. Ты ведь сейчас младше нас всех, поэтому тебя на последок оставили. Так что будь готова в любой момент. И вобще, может, уже хватит ломаться и пора согласиться выйти замуж? --Но я не могу его обломать еще раз по всей программе. Представляете, что с ним после этого будет. --А мне почему-то кажется, что если ты выйдешь за него замуж, ты уже обратно не вернешься. Тем более, там-то тебя вобще ничего не держит. --Возможно... ну хорошо, если он опять будет предлагать, я подумаю. А давайте все вместе выйдем замуж? Послушайте, я просто уверена, что там ничего не изменилось. Мы здесь—это мы здесь, а мы там—это мы там. Вы меня поняли без ста грамм? А ведь Надя, похоже, права. Вот бы это еще как-нибудь проверить... --Но я не люблю Атоса,--вдруг вспомнила Лис. --Тебе с ним приятно и спокойно? --Да уж ничего плохого. --Тогда твое замужество отменяется--расслабься и получай удовольствие. Когда ты еще такой курс по живой истории получишь? А сейчас, пожалуй, нам всем не помешает поспать, иначе так рехнуться недолго.
Отправлено: 17.02.12 00:24. Заголовок: Nika вот я тут сижу ..
Nika вот я тут сижу и думаю... кого забрасывать гнилыми помидорами, Вас, Вашу родину, или Вашего дАрта? Верниииитееее дЭрбле!!!! Это садизм! 4я ночь и все без самых главных! Это уже ни в какие рамки
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 156
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума