|
Отправлено: 20.08.16 11:38. Заголовок: Приятно вспомнить в ..
Приятно вспомнить в час заката…
Посвящается памяти всех мужчин, обвиненных в сексуальных домогательствах.
" Сволочь! Негодяй! Неблагодарная свинья! Ты у меня еще пожалеешь о своей дерзости!"- герцогиня де Шеврез поплотнее запахнула накидку. Зрелище собственной персоны, отраженной в зеркале и безжалостно обрисованной светом свечей во всем сомнительном великолепии старости, надрывало ей душу. Но еще больнее было видеть нестареющего Арамиса! Бывший любовник выглядел все таким же молодым, гибким и обворожительным, а ей так хотелось видеть его стариком, дряхлым и безобразным. Арамис имел неосторожность задеть самолюбие стареющей кокетки, и она не собиралась щадить его. Воображение вернуло герцогиню почти на сорок лет назад.
Мальчик был обворожителен настолько, насколько может быть прелестен юный, невинный отрок в двадцать лет. Нежная, как кожица персика осенью, кожа, огромные черные глаза под сенью густых и длинных ресниц, юношески пухлые губы, которые так хочется целовать: словом, игрушка - лучше не придумаешь для молодой, но уже искушенной женщины. И для особой пикантности ситуации: не состоявшийся аббат! Герцогиня вначале забавлялась, наблюдая, как отрок краснеет и бледнеет, касаясь ее руки или ощущая, как ее волосы случайно задевают его щеку, когда он, как добровольный паж, помогает ей подняться в карету или (совсем уже немыслимое счастье), подсаживает ее в седло. Мальчика только приняли в ряды Maison du Roi , голубой мушкетерский плащ и военная форма необыкновенно шли ему, и он старательно наверстывал все премудрости светской жизни, которые упустил, находясь в семинарии. Мари де Шеврез вела его по лабиринтам любовной стези, друзья старательно сдували пушок невинности с обыденности. Словом, мальчик проходил школу жизни по всем правилам мушкетерского уклада.
Но чем дальше, тем чаще замечала Мари, как под налетом насмешливых фраз прорезается цинизм, воспитанный ее собственным отношением к милому другу. Горечь и о, боже! разочарование, все чаще проскальзывали в его словах. Словом, настал день, когда герцогиня поняла, что пора рвать цепи, которыми сама же и приковала к себе любовника. И делать это надо так, чтобы у него осталось сожаление о прерванной связи.
Де Шеврез просчиталась: она не учла, что имеет дело уже не с юношей, которому вскружила голову, но с уставшим и опустошенным мужчиной. Она, правда, сумела не отдать его на растерзание кардиналу, но душу его она утратила навсегда. Попав в монастырь в Нанси, куда сумела его спрятать от гнева всесильного Ришелье герцогиня де Шеврез, Арамис узрел свой путь и вскоре был рукоположен. Мари была в Испании, никакой связи любовники не поддерживали, опасаясь мести кардинала, и Шевретта, как это она умела, сделала вид, что Арамис для нее не существует.
Память Арамиса оказалась крепче. И долгими ночами, творя молитву, тщетно стараясь забыть неугомонную Шевретту, он наливался ядом на неверную, забывчивую подругу.
После смерти кардинала он не вернулся в Париж, решив продолжать свое образование в Парме. Потом была Испания. Когда же аббат д'Эрбле, наконец, появился во Франции, это был уже совсем другой человек. Холодный, внутренне опустошенный своей любовью, он сам себе напоминал теперь своего друга Атоса. Он никому и ничему не верил, а на женщин смотрел, как на приятную забаву. Баллады и поэмы он забросил, зато, совсем неожиданно для себя, обнаружил, что ему прекрасно удаются проповеди. И он стал писать их для тех из своих собратьев, кому Бог отказал в таланте красноречия. Это составило весьма значительную часть его доходов. Женщины сами липли к нему, стоило только ему бросить огненный взгляд на какую-нибудь из своих прихожанок. Словом, аббат достиг того состояния, о котором мечтал в минуты острого презрения к себе, когда его настигала весть об очередной измене Мари.
Когда же судьба, наконец, столкнула их вновь, теперь уже герцогиня испытала чувство острого разочарования: она не нужна была больше Арамису, у нее появилась соперница, не только ничем ей не уступающая, но и превосходящая ее молодостью, красотой, богатством и положением. Этот чертов святоша опять не прогадал!
Шли годы, де Шеврез делала все, чтобы ее пути не пересекались с путями д'Эрбле. Но в один, далеко не прекрасный день, нужда заставила ее искать аббата. И где, где мог обитать этот таинственный, так и не понятый ею до конца, человек? Поначалу герцогиня обратилась с письмом к их общему другу, но получила вежливый отказ: другу не ведомо местонахождение Арамиса. И тогда Мари решилась сама на визит к человеку, с которыми ее связывали не только приятные воспоминания. К тому, же умная женщина прекрасно знала: лучше всего правду узнавать, глядя в глаза собеседнику. Так почему не попробовать убить сразу двух зайцев, и совместить приятное с полезным?
Воспоминания одолели ее уже по дороге к замку. Тот, о ком она думала сейчас не без нежности, давным-давно схоронил давнюю историю на дне своей памяти, счастливый не воспоминаниями, а результатом. Но герцогиня о результате вспоминала редко: она предпочитала то, что было перед глазами в данный момент.
А перед ее глазами вырисовывался прелестный, хотя и несколько посеревший от времени, замок на холме, окруженный огромными кленами. К нему вела аллея, засаженная липами, чья густая тень становилась подобна кружеву там, где сквозь листву пробивались лучи солнца. Воспоминания совсем поглотили немолодую даму, все еще полагающую себя неотразимой, и она вздрогнула, когда кучер придержал лошадей перед изящной решеткой, предваряющей въезд во внутренний двор замка. Прошло всего десять лет! Прошло уже десять лет… Как он ее встретит, и дома ли он вообще? Она так расчувствовалась, что едва не забыла о цели своего приезда.
Карета была без гербов и пришлось представиться вышедшему к ней мажордому. Тот слегка оторопел: дама не спрашивала – утверждала! Она не оставила ему возможности предупредить хозяина о визите: тоном, не допускающим возражений, велела оставаться рядом.
Ворота отворили и карета подъехала к парадному крыльцу. Герцогиня проследовала за лакеем, хотя отлично помнила расположение комнат в замке. У лестницы она сделала знак лакею остановиться и довольно тяжело стала взбираться на второй этаж, где находились личные покои владельца поместья.
Это было так невозможно не по правилам, что бедный слуга, который служил в замке всего пять лет и не мог знать герцогиню, взбежал по лестнице, осторожно протиснувшись между стенкой и платьем дамы, и бормоча себе под нос что-то нечленораздельное, замирая от ужаса перед грядущей хозяйской грозой, рискнул опередить величественную даму. Граф был строг в вопросах этикета. Перед самой дверью мажордом с поклоном сделал даме знак повременить, и постучал.
- Войдите!- голос за дверью не выразил особых эмоций.
- К вам Ее светлость…
- Я сама представлюсь господину графу! Можете быть свободны!- герцогиня де Шеврез властно отстранила лакея со своего пути. И вплыла в комнату.- Добрый день, граф.
Граф, не промолвив ни слова, только откинулся на спинку кресла, в котором сидел.
"Попался!"- улыбнулась про себя мадам.- "Только так и надо с ним! Теперь ему не убежать от разговора."
Граф встал, так и не промолвив ни слова, поцеловал протянутую руку. Поцелуй был холоден и официален. Затем Его сиятельство усадил гостью, и только потянулся к колокольчику, как де Шеврез остановила его: - Я охотно пообедаю у вас, но несколько позже. Пока, я просто рада вас видеть, Арман.- Тут она, внезапно, вспомнила о виконте.
- Рауль дома?
- Я думал, вам известно, что Бражелон в армии с принцем Конде,- наконец разомкнул губы Атос.
- Какая досада! Я опять не увижу нашего мальчика,- вздохнула герцогиня с сожалением.
Графа явственно передернуло от ее слов и тона, но он промолчал.
- Я давно не имею никаких вестей от нашего сына,- опять вздохнула мадам и стала обмахиваться веером, не забывая бросать из-под него пристальные взгляды на графа.
- Виконт с трудом находит время для личной корреспонденции, и я сам редко получаю от него письма,- Атосу пришлось ответить, но ответ этот, хоть и призванный указать на разницу отношений к герцогине и графу со стороны Бражелона, прозвучал неубедительно. Граф и сам это почувствовал и это не прибавило ему добродушия.- Мадам, чем я обязан счастью нашей встречи?
- Злюка!- пропела герцогиня, не без кокетства ударив его веером по обшлагу рукава.- Я и без ваших слов вижу, что вы не рады нашей встрече. Но я собралась в Дампьер и по дороге…
- Сударыня, вы сомневаетесь в моем знании географии?- нетерпеливо поморщился Атос.- Зачем было делать такой крюк? Вы хотели повидать виконта?
- Я хотела повидать вас, Арман!
- О, вот это уже похоже на истинную причину визита!
- " Как он настроен против меня!" – подумала Шеврез.- "Словно здесь постарался наш милый аббат!"
Вслух же она позволила себе совсем другие слова.
- Я действительно очень хотела с вами повидаться. Вы же знаете, что я никогда не забываю старых друзей.
- В этой истине я не уверен, герцогиня,- сухо бросил граф.
- Вы обиделись?- ахнула де Шеврез.- Обиделись, что я давно не подавала о себе вестей? Но, право, это было так сложно!
- Виконт ждал,- все так же сухо ответил ей граф.
- Бедный мой мальчик!
- Лицемерка!- подумал Атос.
- Милый Арман, вы правы: в этот раз я рассчитывала повидать именно вас.
- Чем я могу помочь вам, герцогиня?
- Мой дорогой, я знаю, что у вас прекрасная память.
- Не жалуюсь пока,- чуть улыбнулся граф.- Так что вы предлагаете мне вспомнить?
- Прекрасные дни молодости!
- В моей молодости хватало и страшных дней, герцогиня. Так что же мне придется вспоминать?
- Ваших друзей, мой дорогой.
- Это я всегда делаю с удовольствием. Но кто же из моих друзей удостоился вашего внимания, мадам?- не без лукавства спросил граф, улыбаясь собеседнице.
- Вы не догадываетесь?- вернула ему такую же улыбку герцогиня де Шеврез.- Наш милый аббат!
- Вы считаете, что я могу быть вам полезен? Что вас интересует?
- Может, вы все же припомните его адрес?
- Милая герцогиня, я же вам уже ответил в письме, что не имею ни малейшего представления, где искать д'Эрбле.
- Ответили, но с тех пор прошла добрая неделя. Вы могли получить какие-то сведения о нем,- настаивала Мари.
- Мог, но не получил. И давайте оставим эту тему, прошу вас.
Герцогиня задумалась на мгновение.
- Граф, мне необходимо связаться с Арамисом. Прошу вас. Все очень серьезно: дело идет о его и моей жизни.
Атос посмотрел в глаза герцогине и понял, что в ее лжи есть и зернышко правды. Но, тем не менее, он не имел никакого права выдавать местонахождение друга. Даже, если тому что-то угрожало.
- Мне очень жаль,- он был почти искренен,- но я действительно не знаю.
- Хорошо,- герцогиня откинулась в своем кресле,- оставим эту тему. Я поняла, что вы ни при каких условиях не предадите Рене. Даже, если ему это будет во вред. Поговорим тогда о вас!
- О!- Атос едва не расхохотался,- вы думаете, что я для вас буду более интересным предметом для беседы?
- Не сомневаюсь!- Шевретта покачала ногой в изящном дорожном башмачке.- Некогда, тому уж лет десять, я случайно подслушала вашу мысль.
- Даже так?- Атос уже не скрывал улыбки.
- "Как жаль, что я не знал раньше, какое прелестное создание эта Мари Мишон!"- голос герцогини звенел плохо скрытым торжеством.- Вот что подумали вы, граф, покидая будуар прелестной белошвейки.
- Увы, дорогая герцогиня, с тех пор действительно прошло немало лет,- вздохнул граф.- У вас был тонкий слух.
- Уж не хотите ли вы сказать, граф, что с того времени вы изменили свое мнение?- де Шеврез улыбалась, но в голосе ее Атосу почудились интонации уязвленного самолюбия. Придется сказать правду: он не склонен тешить ее иллюзиями.
- Время меняет нас не только внешне, мадам. За эти годы произошло столько всего, что я не раз пересмотрел свое отношение к людям и событиям.
- Вы более не числите меня в числе своих друзей?
- Ваше отношение к близким вам людям не всегда соответствовало моим представлениям о любви и дружбе,- уклончивый ответ графа объяснил герцогине все.
- Вы считаете, что я недостаточно заботилась о виконте?- герцогиня очень бы хотела, чтобы граф ощутил всю глубину ее оскорбленного достоинства матери.
- Герцогиня, я допускаю, что увидеться вам было затруднительно, но у меня вы всегда могли справиться о Бражелоне. Возможно, ваши письма перехватывали?
- Возможно…- де Шеврез опустила голову, но из-под веера не перестала наблюдать за сидевшим напротив мужчиной. Странный он, все же! Мари де Шеврез не слишком задумывалась раньше о том, что связывало ее с графом де Ла Фер. Ночь, проведенная в жалком домишке на скверной постели сельского священника? Сын, которого он у нее так вероломно отнял? О, да-да, именно вероломно! Герцогиня уцепилась за эту мысль, как за спасительную соломинку. Арамис ей нужен был срочно, но он был не известно где… до него она еще доберется: она всегда получала то, что желала. Этого заносчивого аристократа она в свое время тоже заставила платить по только ей одной ведомым счетам, и он платил… правда, не так долго, как она бы хотела. Теперь самое время напомнить ему, что его поведение было, мягко говоря, не самым достойным. Его домогательства, насилие, которое он над ней учинил! Герцогиня не была забывчивой, она прекрасно помнила все обстоятельства той ночи, но ей приятно было думать, что она была жертвой,.. невинной жертвой. Что поделать: женский мозг так отличается от мужского в оценке событий, что способен все вывернуть на изнанку. И на данную минуту герцогиня со всем пылом двадцати лет ощущала себя соблазненной и покинутой!
Атос понятия не имел, что творится в голове его старой знакомой. В мужскую логику, и, к тому же, логику человека, который истину почитал, как принцип, никак не могло бы уложиться то, что замыслила ветреная и очаровательная в своей непосредственности герцогиня. Только вот то, что отлично смотрится в двадцать лет, не всегда пристойно для седой матроны. Де Шеврез это не смущало: она в некотором роде была рабой своих желаний. А желания ее порой приобретали такую форму, что служили почти к славе семьи. Граф де Ла Фер тоже был частью ее семьи: Роан, как-никак… не говоря о всем прочем. Она спрятала улыбку за страусовыми перьями веера. Их мимолетная связь, ребенок, потом месяц в Бражелоне… вспомнить было о чем.
- Арман, вас совесть не мучит?
Вопрос был настолько далек от того, о чем задумался Атос, что он поднял глаза на свою собеседницу, силясь понять, что она имела ввиду.
- Совесть? – граф склонил голову на плечо, рассматривая герцогиню, как нечто диковинное.- В каком смысле, сударыня?
- В самом обычном. Вам не кажется, что вы в долгу передо мной?
- Ах, в этом смысле!- рассмеялся граф.- Ну, всякий мужчина в каком-то смысле всегда виноват перед женщиной.
- Вы – не всякий мужчина, а я – не всякая женщина!- в глазах де Шеврез заиграл опасный огонек.- Вы, в свое время, показали себя совсем не рыцарем, каким должен быть любой воспитанный дворянин. Вы повели себя, как пьяный мушкетер.
- Ах, вот вы о чем…- протянул граф, наконец уразумев, куда клонит разговор старая кокетка.- Сударыня, не хотелось бы так углубляться в прошлое.
- Нет уж, мой милый, углубимся!- с напором промолвила мадам де Шеврез.- Углубимся и вспомним, как вы совершили насилие над беззащитной женщиной, как не захотели снизойти к ее мольбам, как…
- Может быть, достаточно?- граф хлопнул ладонью по столу, и герцогиня, вздрогнув от неожиданности, замолчала.- Здесь нет третьего, кому можно было бы продать ваши фантазии, сударыня. А нам друг перед другом не к лицу делать подобные заявления. Что было между нами, то кануло в Лету. Свое вы получили, чего же еще вам надобно?
- Сына!- коротко и зло бросила Мари.- Вы отняли у меня сына!
Атос, ни слова не возразив, молча смотрел на собеседницу. Правда, он очень сильно побледнел, но возражать ей вслух не стал. Ободренная его молчанием, герцогиня продолжила свои претензии.
- Вы украли его у меня. Вы не оставили своего адреса, я долго и тщетно искала мальчика.
- В свое время вы благодарили меня за то, что я увез и воспитал его,- разлепил губы Атос. Происходящее было отвратительно, но граф все же не до конца улавливал, для чего Шевретта вернулась к давно прошедшим дням, да еще и подает события под совершенно неожиданным для него углом.- Вам известно, что я полностью узаконил сына. Вам бы это удалось? Вы бы смогли ввести его в общество как наследника рода? Не думаю.
- Зато он бы знал, что у него есть мать,- не сдавалась Шевретта.
- С вашим образом жизни, мадам, не часто бы ему удавалось чувствовать вашу заботу и любовь,- уколол ее граф.
- Я нашла бы способ самой воспитывать его,- не сдавалась герцогиня.
- И мальчик был бы обречен следовать за вами по всей Европе, не имея ни настоящего дома, ни истинной семьи!
- А вы считаете, что не сказав ему имени матери…
- Он догадался,- оборвал ее Атос.- Он давно обо всем догадался. И как же он ждал ваших писем, сударыня! А вы, вы… любящая мать, за последние десять лет не удосужились даже записку ему передать. И когда я понял, что все надежды Рауля напрасны, я постарался искоренить в нем даже память о вас.
- Вы не имели права так поступать!- взорвалась герцогиня, чувствуя, что на глазах закипают злые слезы.
- Возможно, вы правы, мадам. Но я не хотел, чтобы мой сын страдал.
- Вы привыкли все решать за других, граф, - выпрямилась в своем кресле герцогиня.- Но я не та женщина, что покорно будет ждать вашего решения. Эх, если бы я могла у вас отсудить сына!- вдруг заявила она, испепеляя взглядом графа.- Если бы я могла!
- Зачем?- опешил от такого заявления Атос.- Что бы вам это дало?
- Моральное удовлетворение. Чувство собственной силы и власти!
- А что бы это дало нашему сыну? – Атос не спускал глаз с этой странной женщины, которой годы так и не принесли покоя и уравновешенности желаний.
- Ах, ну причем здесь Рауль?- слетело у нее с губ и Мари замерла, поняв, что сгоряча сказала совсем не те слова, что были нужны.
- Вот видите, Ваша светлость, что во всем вы руководствуетесь только своими желаниями, своей прихотью! Растить ребенка, мадам, это колоссальная ответственность. У меня создалось впечатление, что вы не готовы поступиться ничем в этой жизни, чтобы сделать кого-то счастливым.
- Разве вам, Арман, я не подарила мгновений счастья?- высокомерно бросила ему вопрос в лицо де Шеврез.
- О мадам,- улыбнулся ей в ответ граф,- не стоит путать наслаждение и счастье.
- Граф, вы наглец!- не сдержалась Шевретта.
- С вашей стороны, сударыня, не стоит вспоминать о том, что прошло. Прошлого не вернешь, и признаться, я не испытываю тоски, вспоминая былое. Я давно приучил себя жить сегодняшним днем.- Атос встал с кресла и протянул руку даме.- Позвольте проводить вас в столовую. Надеюсь, что обед, который нам приготовили, примирит вас с моей невежливостью и прямотой.
Герцогиня тяжело оперлась на протянутую руку. Раз он ее не отправил восвояси, еще можно надеяться на компенсацию. За десертом она надеялась вытащить из несговорчивого графа хотя бы адрес Арамиса.
Весь обед Мари отмалчивалась, но отдавала должное всем блюдам: граф знал толк в гастрономических тонкостях, к тому же у него в доме готовили и те блюда, что почитались традиционными в Орлеаннэ.
К десерту у гостьи был готов план новой атаки. Атоса же, казалось, совсем не занимало, что еще приготовит ему изобретательная Шевретта.
Мари начала издали, когда подали горячий шоколад: лакомство совсем новое во Франции, но де Шеврез оценила заботу Атоса: к шоколаду она успела пристраститься в Испании.
- Арман,- ей нравилось называть его этим именем, оно отодвигало официальные рамки встречи, привносило интимные нотки в разговор, что было ей сейчас особенно выгодно.- Арман, вы знаете мои пристрастия? Я обожаю шоколад.
- Я догадался,- Атос был сама любезность.
- Чашка шоколада напоминает мне о моей любви к Испании. Вы ведь тоже там бывали?
- Приходилось,- сдержанно ответил граф.
- В Испании я встретила свою старую любовь,- мечтательно произнесла старая интриганка, из-под поредевших ресниц следя за сидящим рядом мужчиной. В его лице ничего не изменилось и она продолжила,- он по-прежнему пылал страстью ко мне, но в нем, в его характере многое изменилось.- Она помолчала, но ожидаемого вопроса не последовало.- Склонность к таинственности, которая всегда придавала ему очарования, стала почти угрюмостью.
- Наверное, жизнь научила его осторожности,- Атос слегка прикусил губу.
- О, да, жизнь крепко побила его. В свое время он интриговал против покойного Ришелье, а вы же знаете, что Его преосвященство был не из тех, кто забывает врагов. Я с трудом увела его из-под мести кардинала.
- Вы благородны по отношению к друзьям,- сказал граф не без иронии.
- Вы намекаете на Шале? Он оказался абсолютным простофилей, - пожала плечами герцогиня.
- Я ни на кого не намекал,- лениво промолвил Атос и неожиданно поднялся со своего места. Де Шеврез с завистью проследила, как легко и без напряжения сорвался он с кресла.- Мари, я действительно не знаю адрес д'Эрбле: он все время меняет его.
- Он чего-то или кого-то боится?- предположила герцогиня.
- Скорее занят делами Церкви. Не пытайтесь его искать: если вы ему понадобитесь, он сам найдет вас.
- Вам легко говорить,- обиделась Шеврез,- ваши денежные дела не в таком расстройстве, как мои.
- Вы разорены, мадам?- удивился граф де Ла Фер.
- Почти, мой милый.
- И Арамис вам может помочь? Невероятно!- Атос, не веря сам себе, уставился на де Шеврез.
- Наш милый друг обладает немалой властью,- многозначительно улыбнулась мадам.- Я думаю, что его слово уже значит немало. Вы знаете, он дружен с Фуке?
- Первый раз слышу об этом,- пожал плечами граф.- Но рад за него, если у него все устроилось. Арамису никогда не было легко в жизни, ему всего надо было добиваться самому, мадам. Это ожесточает человека.
- Нам с вами было проще, не это ли вы хотите сказать?- пожала плечами в свою очередь старая волчица. Пора было показать собеседнику зубы.- Я хочу вас попросить об одной услуге, граф.
- Если в моих силах помочь и это не расходится с моими представлениями о чести и порядочности, сударыня, я буду рад оказать вам услугу,- Атос был сама любезность.
- Я хочу, чтобы вы, вы сами, нашли нашего друга и попросили его об одном одолжении, - после некоторой паузы заговорила де Шеврез, старательно взвешивая каждое слово.- Сообщите ему, что мои векселя просрочены, что Дампьер заложен и я жду новостей из Брюгге. Он поймет.
- Хорошо, герцогиня, я подумаю, как найти Арамиса,- пообещал Атос, зная, что ничем не рискует, обещая герцогине передать ее слова д'Эрбле.
- Благодарю вас, - она встала, с трудом подавив стон боли.- Я доверяю вам свою судьбу, мой друг.- Прикажите заложить карету.
- Не смею задерживать вас, герцогиня,- де Шеврез услышала в его словах искреннее удовлетворение, что она не остается в доме. Оно прорвалось сквозь безукоризненные манеры графа и это его не огорчило. Он стоял и с искренним удовольствием созерцал хвост пыли, который медленно оседал за умчавшимся экипажем. " Если бы это была наша последняя встреча!"- подумал он с надеждой.
" Ах, если бы я могла подать в суд на всех своих любовников!"- думала в это время де Шеврез, уносимая каретой по ухабам сельских дорог. " Мне бы хватило и на Дампьер и на многое другое!"
|
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума