ДЮМАСФЕРА - Форум фанфиков по мотивам книг Александра Дюма (отца)

Глава семнадцатая, в которой читатель оказывается свидетелем тайной встречи

Ночь – время тайн и загадок. Недаром большинство встреч, которые нежелательно делать предметом широкой огласки, назначаются именно ночью. Ночью по улицам ходят только искатели приключений, влюбленные, наемные убийцы и заговорщики. Добропорядочные граждане, у которых нет тайн, предпочитают ночью спать.
Утром все тайны исчезают или уходят в тень. Утро – ясное, прозрачное – возвращает домам их истинные очертания, предметам – цвет и размер. Про людей такого сказать нельзя. Напротив, часто ночью люди бывают более искренними, чем днем. Ночь срывает маски. Утром неказистая дурнушка может стать очаровательной женщиной, удачливый страстный любовник – тихим забитым клерком во второсортной конторе, подлец натягивает личину благочестивого святоши… да мало ли чего происходит! Философствовать на эту тему можно бесконечно.
Мы только что убедились, что в маленьком провинциальном городке принято было вставать рано. В Париже вставали рано далеко не все.
Утро – время наносить деловые и дружеские визиты, которые незачем скрывать. Напротив, иногда их даже афишируют.
Если важная персона в половине девятого утра не только поднялась с постели, но и совершает визиты – это удивительно, но совершенно не секретно. Особенно если вышеуказанная персона отправилась в сопровождении лакея и секретаря к своему адвокату, который в разгар судебной тяжбы прихворнул и не может сам приезжать к влиятельному и богатому клиенту.
Вельможа проходит в приемную. О нем немедленно докладывают. Больной не в силах встать с постели, но готов услужить клиенту даже в таком плачевном состоянии. Все видят, как вельможа и его секретарь остаются в спальне, а дальше… двери закрываются, лакей встает на страже. Лакей флиртует с горничной жены адвоката и прекрасно проводит время. До господских разговоров и тяжб ему и дела нет…
Секретарь ведет записи. Адвокат дает советы.
А вельможа, который только что так живо интересовался ходом процесса, тем временем спускается по потайной лестнице в подвал, собственноручно зажигает фонарь и открывает еще одну потайную дверь.
Знатные господа веселятся ночью и утром спят. Долго: кто до полудня, кто до обеда.
Но еще одну знатную особу нынче утром будит тихое позвякивание за большим венецианским зеркалом.
Особа срывается с кровати и бежит открывать потайную дверцу.
Пусть все считают, что господин спит. Господин при виде таинственного гостя меняется в лице.
- Ну что?
- Все в порядке. Люзан предан мне телом и душой. Я плачу ему столько, что для всех прочих он неподкупен. К тому же его жена и дочь сейчас гостят в одном из моих поместий, и я волен делать с ними что угодно. Он знает об этом, и ведет себя благоразумно.
- А остальные?
- Что вам до остальных? Я веду тяжбу за наследство и озабочен только этим. Люзан старательно разыгрывает подагру, и потому я сам вынужден к нему ездить.
- Разыгрывает, надеюсь, по вашему приказанию?
- Не думаю, что мое желание совпадает с желанием его высокопреосвященства.
- Знаете, мой дорогой, его высокопреосвященство обладает редким даром. То, что мы вынуждены покупать, и задорого, он часто получает бесплатно. По доброй воле.
- Люзан предан мне, - повторил посетитель. – Говорите тише и вернитесь в постель. В случае опасности я спрячусь, а вы сделаете вид, что мирно почиваете после…
Хозяин ухмыльнулся.
- Я должен поддерживать свою репутацию. В конце концов, я – сын своего отца.
- Достойный сын, - с поклоном подтвердил посетитель.
- Присаживайтесь же, вы не на официальном приеме, - продолжая ухмыляться, предложил хозяин. – Тем более, что я прилягу. Стоять, когда я сижу, сидеть, когда я лежу…
- Полноте. Это остроумно, но вы забываете, что мы часто сидим вместе.
Пятно солнечного света просочилось в спальню сквозь щель между неплотно прикрытыми шторами.
Один из говоривших – гость – был мужчиной средних лет. Второй – хозяин –совсем молодым человеком с красивым, слегка надменным лицом, на котором особенно выделялись живые черные глаза и яркие сочные губы, оттененные полоской тонких щегольских усиков.
- Так что же? – молодой человек понизил голос до шепота.
- Я получил бумаги, которых мы так ждали.
- Где они?
- Со мной. Ознакомьтесь немедленно, и я унесу их с собой. У меня они будут в большей сохранности. Вы должны написать ответ.
- Здесь нет пера и бумаги!
- Я обо всем позаботился.
- Вы на редкость предусмотрительны! Но если я не захочу отвечать?
- Вы напишете тогда одно слово – нет. Но вы должны, обязаны сделать это сами. Собственной рукой.
- А если я все же соглашусь?
- Мы все надеемся на это. Ознакомьтесь прежде с бумагами.
Молодой человек жадно схватил переданный ему конверт. Вскрыл печать, даже не обратив внимания на то, что она уже надломлена.
В конверте лежали двадцать листов бумаги.
- Что это?
- Это договор, который вы подпишете, если будете согласны.
- А это?
- Это условия договора. Официальные… и неофициальные. Читайте же, читайте внимательно. От этого зависит вся ваша будущность.
Молодой человек начал просматривать документы, но вдруг остановился.
- Официальные и неофициальные? Как так?
Гость улыбнулся.
- Официальные будут знать все. Это та информация, которую мы позже озвучим… когда все случится. Эти же сведения мы, когда придет время, распространим среди тех, кто нас поддерживает.
- Когда?
- Читайте дальше.
Молодой человек вновь взял в руки бумаги и начал знакомиться с их содержанием – на сей раз проявляя самое пристальное внимание.
Часы в соседней комнате пробили девять.
- Я приказал не будить себя раньше десяти, - сказал молодой человек, заметив нервное движение своего гостя. – Можете быть покойны, за мной шпионят, но все же не осмеливаются нарушать кое-какие указания.
- А ваша матушка?
- Разве моя матушка не будет знать то же, что знаю я?
Гость дотронулся до руки хозяина.
- Полагаю, что неофициальная часть послания предназначена только вам. Читайте же. Если вы будете отвлекаться, мы не успеем. Я должен уйти отсюда не позже, чем через полчаса. Курьер ждет, чтобы отвезти ответ.
- В Тур?
- Герцогиня написала, что ей удалось ускользнуть от надзора. Формально она не арестована, и уж тем более не лишена права навестить своих вассалов, живущих в Пикардии.
- Где она? Она приехала сама? Здесь? Она встретится с королевой?
- Незачем. Она в Амьене, и в Париж не приедет.
- В Амьене? К чему?
Гость посмотрел на молодого человека как взрослый - на неразумного ребенка.
- Потому что вещь, которая нам нужна для полного успеха нашего плана, заказана именно мастеру из Амьена. Мы уже однажды прибегали к его услугам, и он нас не подвел.
- Но почему не в Париже?
- Потому что здесь не удалось бы сохранить тайну. Как вы сами сказали, его высокопреосвященство бесплатно получает то, за что мы платим. К счастью, это скоро закончится.
Молодой человек закончил чтение. Лицо его оставалось бледным – только на скулах двумя яркими полосами полыхал румянец. Глаза лихорадочно блестели.
- Но мы же договаривались, что король…
- О, нет, вопрос нужно решать сразу и навсегда. У короля скверный характер и слабое здоровье. Вспышка гнева, нервный припадок, который повлечет за собой необратимые последствия… мы всего лишь ускорим то, что предначертано самой природой.
- Но подымется шум, наверняка будет расследование…
- Вам нужно думать только о том, что вы будете великим королем.
- Я буду прежде всего братоубийцей! Нет, нет! Он уже пожалел меня в деле Шале! Нет!
Молодой человек выронил листок, который держал в руках, и крепко зажмурился.
- Он не будет долго мучаться, поверьте мне. Недомогание, несварение желудка, суета врачей… это он уже не раз испытывал. Это не вызовет ни малейшего подозрения. К тому же яд будет подан таким образом, что вы тоже…
- Я?!
- Вам будет предложено то же вино. Из той же бутылки. Вы выпьете за примирение с королем и кардиналом. Но для вас этот напиток будет безвреден, а для них… И все скажут, что в дело вмешался сам Господь.
Наступила тишина.
Гость не мешал хозяину принять решение. Он понимал сомнения молодого человека – тот должен был подписать смертный приговор не только первому министру, которого ненавидели многие, но и своему родному брату. Королю Людовику Тринадцатому.
Молодого человека звали Гастоном Орлеанским. Он был младшим братом короля. Единственным наследником престола в случае смерти Людовика, который так и не сумел пока обзавестись потомством.
Гастон уже не раз принимал участие в заговорах. Что ж, нынешний должен был увенчаться успехом.
Жизнь брата – или корона?
- Для всех заговор ограничивается только уничтожением кардинала, не так ли? – запинаясь, проговорил принц.
- Именно так. Это обеспечит нам поддержку армии. Например, Тревиль ни о чем не догадывается.
- Тревиль на нашей стороне?
- Пока он не знает о второй части нашего плана – да, несомненно. Именно его солдат служит курьером между герцогиней и нами. Мушкетеры отправились в отпуск – что в этом странного? А когда солдат в отпуске, он волен распоряжаться своим временем. Кроме того, мушкетеров очень уважают, плащ этого полка – пропуск в лучшие дома… хоть в Париже, хоть в Амьене.
- Значит, герцогиня…
- Встретит нашего посланника и передаст ему флакон с готовым ядом.
- И когда?
- Не позже, чем через пять дней.
- Но вы сказали, что мушкетер в отпуске…
- Он покинул Париж, но тайно вернулся. Все, ваше королевское высочество. Вопросы можно задать и после полудня, когда мы с вами встретимся в Лувре. И позже. Я остаюсь и всегда в вашем распоряжении, как сегодня. Моя тяжба в разгаре, я постоянно навещаю своего адвоката.
- А курьер?
- Какое вам дело до курьера? Он, как мне сказали, предан герцогине, словно цепной пес, и исполнит любое ее приказание. В его молчании можно быть уверенным. Если же он вздумает болтать лишнее… что ж… мушкетеры, бывает, погибают на дуэли.
- Он привезет?
- Он привезет и даже не поинтересуется, что в шкатулке.
- Он вас видел?
- Он видел Пюизье, переодетого монахом.
Молодой принц выдохнул.
- Вы предусмотрительны.
- Как всегда. Я желаю вам только добра.
Гастон улыбнулся.
- Я подпишу. Где перо?
Перо незамедлительно было подано. Его королевское высочество решительно оставил свой росчерк на трех или четырех листах бумаги.
- Браво, - сказал гость. – Вы будете мудрым и решительным правителем, ваше высочество.
- Вы расскажете мне все подробности? Я имею право знать. Герцогиня нынче на редкость немногословна, обычно она пишет лучше и больше.
- Она суеверна, как все женщины. К тому же кое-какие детали плана еще не согласованы. Мы желаем действовать наверняка. Полагаю, что как только яд будет доставлен в Париж, мы соберемся на совещание и все решим.
- Мы?
- Разумеется, и вы тоже. У вас в нашей маленькой пьесе будет особая роль, и вы должны хорошо к ней подготовиться.
Гость убрал бумаги за пазуху.
Принц сидел на кровати и потирал виски кончиками пальцев. Лицо его постепенно приобрело обычный цвет, глаза перестали блестеть от лихорадочного волнения.
Гастон принял решение и более не сомневался.
- Теперь ступайте, - сказал он своему гостю самым приятным голосом, - и скорее передайте мои сердечные поклоны мадам де Шеврез. Пусть ваш посланник летит как ветер.
- Наш посланник, - с поклоном отвечал гость, вставая с приступка кровати. - Мы все трудимся ради вашего успеха и вашего величия.
Венецианское зеркало вернулось на свое место.
А Гастон…
Гастон, у которого позади была бурная ночь, через пять минут спал – да так, что, когда вошел камердинер, ему не было нужды притворяться.